Глава 3, Поэтика неоднородного текста
S I
194, Харьковский «небоскреб» в Ленинграде.
скульптура как неподвижный образ живого — глиссер как неживое в движении.
В этих трех кадрах намечается одна любопытная черта «Обломка», ранее подмеченная наиболее проницательным из кинокритиков 20-х годов М. Блейманом: «<...}> автор фильма поставил перед собой неразрешимую задачу. Показывая детально разработанную, почти клиническую картину затемненного сознания своего героя, он вместе с тем заставляет его * грезить сообразно законам политической логики» [65, с. 322— 323]. Став на рельсы идеологического дискурса, монтажный механизм фильма разнес изнутри скорлупу психологической мотивировки. Номинально скульптура и глиссер возникают в памяти Филимонова, но фактически они принадлежат плану идеологии, спешащей противопоставить старое и новое. Кадр * с глиссером и не мог родиться в голове героя — первый глиссер был изобретен только в 1919 году. Прав был Недоброво, *. называя Филимонова не героем, а методом. Пока Филимонов был нужен для психологического оправдания интеллектуального монтажа, круг его запутанных «ассоциаций» не выходил за пределы возможного. Но по мере его выздоровления правдоподобие возникающих в памяти образов (а затем, с полным -исцелением, и правдоподобие происходящего вокруг) исчезает на наших глазах. Дело не в том, что «нить» Филимонова недостаточно крепка, а в том, что идеологический дискурс, по определению, должен обладать долей неправды. Попав в 1928 год, Филимонов переносится не в «современный Ленинград», а в утопический город. Но на сей раз это превращение не декларировано сюжетом, оно завуалировано.
Никитин вспоминал о работе художника фильма Е. Енея: «Впервые в нашем кино им были построены такие декорации, как «рабочая столовая», «общежитие», «душевая». Необычайность их заключалась в том, что павильоны эти должны были как бы осуществить мечты современности о тех новых уело- * виях, какие социализм создает для трудящихся. Еней первым
v
414
Часть Ш Текстуальный анализ
показал эти светлые стеклянно-бетонные интерьеры, которые должны были зрителю представиться как чудо, как сказка» [271, с. 105] (илл, 195—196), Но еще более крутым было расхождение идеологического дискурса с «текстом жизни» в сцене, шокировавшей многих ленинградцев: приехав в город, Филимонов на месте своей деревянной лачуги видит бетонный небоскреб. Не только знатокам ленинградской архитектуры было известно, что такого здания в Ленинграде нет. Съемочная группа нашла «небоскреб» в Харькове и вмонтировала его в контекст Ленинграда (илл. 194). К такому приему, как мы помним, прибегал Вертов при создании образа «идеального города» в «Человеке с киноаппаратом». И тут, и там перед нами — механизм идеологического дискурса, перерабатывающий актуальный текст города в его виртуальную модель.
„Немецкий" эпизод
Далее восстановление памяти Филимонова протекает так; «<..->в поле его зрения попадает качающийся на тесемке свисающий с его шеи крест святого Георгия, которым он был награжден на позициях. Этот образ вытесняет исчезнувшие: катушку и пулемет. Он дает новый толчок просыпающемуся мозгу. Перед ним возникают видения множества крестов, от тех, что на куполах церквей и надгробьях могил, до шейного креста Владимира с мечами третьей степени, свисающего из прорези высокого воротника офицерского френча» [271 г* с, 108]. Цепочка ассоциаций приобретает линейность. Интеллектуальный монтаж, который теперь строится на варьировании лейтмотива, приобретает хрестоматийную форму, впрямую соотносящуюся с монтажными фразами «боги» и «отечество» из «Октября».
Наиболее интересна здесь техника «умножения» мотива: идея креста присутствует не только внутри изображений, но нередко возникает и в способе, каким смонтированы противоположные ракурсы одного и того же объекта: «крест-накрест» (Эйзенштейн назвал бы это «графическим конфлик-* том»). На крестообразность сменяющихся ракурсов иногда * накладывается и формула перекрестного монтажа:
церковный крест
кладбищенский крест
церковный крест
кладбищенский крест.
Кульминации умножение мотива достигает в кадре, где с помощью зеркальных призм орденский крест раздваиваетсяг
\
415