Межличностные отношения и общение как основа социально-психологической безопасности

Эксакусто Т. В. (г. Таганрог)

Вопросы безопасности (психологической, социально-психологической, информационной) становятся все более актуальными в современном обществе. Обусловлено это целым рядом причин: нестабильность экономической, политической, социальной ситуации; наличие срессогенных и психогенных воздействий различного генеза; рост чрезвычайных ситуаций техногенного характера; слабая психологическая защищен­ность личности. На сегодняшний день, описывая безопасность человека, зачастую исходят из различных сфер ее проявления: экология (влияние на безопасность экологической среды), со­циум (влияние на безопасность общественно-политических и социально-экономических явлений), информационная среда (влияние процессов массового сознания, системы ценностных ориентации и нравственных норм, декларируемых в обществе через СМИ), производство и средства технического прогресса (влияние промышленных технологий, сложных (высокооргани­зованных) орудий труда).

Однако, обращаясь к проблеме безопасности, важно под­черкнуть, что принцип необходимости обеспечения собственной безопасности лежит в основе существования всех социальных систем и отдельно взятого человека. Этот принцип, связан с по­требностями системы (равно как и человека) и ее элементов в выживании и дальнейшем (прогрессивном) развитии.

В соответствие с Концепцией безопасности страны обеспечение безопасности должно осуществляется на следующих уровнях: межличностном, региональном, национальном (государство, страна) и международном. При этом межличностный уровень можно обозначить как определяющий и базовый для всех после­дующих, поскольку именно безопасность в системе межличностных связей (поддержание устойчивости, целостности межличностных

отношений) обеспечивает функционирование и существование остальных уровней.

Важно подчеркнуть, что в процессе обеспечения безопасности всех социальных систем именно знания о системе межличностных отношений (о явлениях обеспечивающих их оптимальное развитие и явлениях «деформирующих» их) являются определяющими для эффективного управления этим процессом.

Все сказанное выше дает возможность говорить не просто о безопасности человека и социальных систем, а о понятии социально-психологической безопасности (имея ввиду, детерминирующий ха­рактер социальных условий обеспечения безопасности человека).

При этом нужно подчеркнуть, что на сегодняшний день, в рамках социальных систем, растет число социально-психологических ситуаций, в которых человек испытывает все большую незащищен­ность. Это связанно с целым рядом причин: ростом социального неблагополучия, поляризацией общества (выделение социальных классов с разным экономическим статусом), ростом преступности (терроризм, мошенничество, преступления против личности), снижением частоты и эффективности межличностных контактов, что делает проблему социально-психологической безопасности своевременной и актуальной.

Рассматривая понятие социально-психологической безопас­ности, необходимо остановится на анализе системы социальных и межличностных отношений, а также на проблеме общения. Анализ связи социальных и межличностных отношений позволяет расставить акценты в вопросе о месте общения во всей сложной системе связей человека с внешним миром. Оба ряда отношений человека - и общественные, и межличностные, раскрываются, реализуются именно в общении. Общение и есть реализация всей системы отношений человека. Здесь особенно важно подчеркнуть, что в реальном общении даны нетолько межличностные отношения людей,т.е. выявляются нетолькоихэмоциональныепривязанности, неприязнь и прочее, но в общении воплощаются и общественные, т. е. безличные по своей природе, отношения. (Г.М. Андреева, Е.Г. Злобина, А.Л. Журавлев, Б.Ф. Ломов).

Можно предположить, что эффективность организации про­цесса общения во многом определяет социально-психологическую

381

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том III.

безопасность людей. Чем выше эффективность общения, тем в большей степени люди чувствуют себя уверенными, целостными; испытывают удовлетворенность, характеризуются отсутствием страха или тревоги; растет их социальная адаптивность, а значит, растет их социально-психологическая безопасность.

Как сложное и многогранное явление, общение потенциально и актуально содержит в себе элементы, затрудняющие уровень его функционирования (В.А. Лабунская). Поэтому процесс общения зачастую может протекать не эффективно. В этом случае речь идет о деформации, нарушении общения (различной степени тяжести), что, вероятно, может приводить к снижению социально-психологической безопасности.

Таким образом, для обеспечения социально-психологической безопасности особое значение приобретает изучение феноме­на затрудненного общения, различных форм его проявления, психологических детерминант, характера и степени влияния на результаты общения и деятельности. В свою очередь изучение феноменологии затрудненного общения позволит говорить об эффективности межличностных отношений в целом. Анализ этих проблем позволит разработать конкретные практические рекомен­дации по оптимизации межличностных отношений, что в конечном итоге будет способствовать развитию социально-психологической безопасности личности.

Таким образом, рассматривая понятие социально-психоло­гической безопасности личности, важно подчеркнуть необходи­мость рассмотрения этой категории в контексте эффективности межличностных отношений человека в целом и защищенности личности от негативного воздействия в ситуациях затрудненного общения в частности.

Сторителлинг как психологическая технология управления персоналом

Эльяфи Е. Я. (г. Ростов-на-Дону)

Одной из важнейших организационных проблем при выходе компании на глобальный, серьезного уровня рынок является уве­ренность в том, что ценности, поддерживающие рост и развитие компании, не будут утрачены.

Р. Йенсен (R. lensen), директор Copenhagen Institute of Future Studies, считает, что «борьба акул рынка в ближайшее время будет представлять собой борьбу историй». И первые признаки этого уже появились. Подтверждение тому слова К. Томпсона (К. Tompson): «Чтобы донести обещание вашего брэнда до потребителя, работник должен полностью понимать и разделять ценности вашего бизнеса». Большинство руководителей уже осознало необходимость того, что сотрудники должны быть как профессионалами, так и едино­мышленниками своих руководителей, они должны разделять их ценности и через достижение целей компании видеть возможность достижения своих собственных целей. Существуют различные спо­собы согласования целей руководителей и подчиненных, создания корпоративной культуры, включения в нее сотрудников. Одним из механизмов формирования необходимых корпоративных стандар-

тов, передачи знаний внутри компании является корпоративный сторителлинг.

Сторителлинг (отангл. story - история, telling - рассказывание, повествование) кактехнология в зарубежной литературе определя­ется по-разному. При этом, все исследователи отмечают, что история является одним из наиболее эффективных способов передачи знаний, поскольку она дает возможность людям, ее услышавших, прийти к своим собственным выводам.

Кроме того, сторителлинг- это возможность передачи цен­ностей и целей компании. Суть корпоративного сторителлинга заключается в передаче историй о прошлых действиях руководства, о взаимодействии сотрудников, о нормах и правилах поведения в компании. Эти истории являются неформальной стороной корпо­ративной культуры организации, что и обеспечивает их высокую степень влияния на слушателей.

Необходимо отметить, что практическое использование исто­рий имеетсвоим началом нарративную психологию и психотерапию, с одной стороны, коллективные опыт, знания и понимание, с другой стороны, и мир бизнеса, с третьей стороны.

А история корпоративного сторителлинга так же стара, как и сами организации. Сторителлинг, в качестве технологии управле­ния персоналом, пришел к нам из США. Его история фактически начинается с Первого Национального Фестиваля Сторителлинга в 1973 г., США.

Зарубежные исследователи отмечают широкое применение технологии сторителлинга для управления персоналом. Так, на­пример, сторителлинг применяется для того, чтобы зажечь и мотивировать сотрудников на организационные изменения; для управления интеллектуальным потенциалом компании; для внедрения инноваций; для создания целостной организации; для общения; для качественного улучшения организационных, в том числе и производственных, процессов. Кроме того, сторителлинг применяется в планировании, государственном управлении, обу­чении, образовании, при индивидуальном развитии и т. д.

В зарубежной литературе существует множество классифи­каций историй в рамках сторителлинга. Мы познакомимся лишь с двумя из них, наиболее различающимися между собой.

Известный специалист в области рассказывания историй L. Prusak выделяет следующие девять типов историй: истории о других людях; истории о чьей-то работе; истории об организации; истории как социальная необходимость; истории как сигналы; истории о прошлом; истории о будущем; истории о чьей-то жизни; истории о себе и о своей идентичности.

A. Simmons выделяет шесть типов историй, которые, по ее мне-нию, обеспечивают эффективное влияние на другихлюдей: истории типа «Кто я такой?»; истории типа «Почему я здесь?»; истории о моем мировоззрении; обучающие (научающие) истории; истории о проявлениях ценностей в поступках людей; истории типа «Я знаю о чем ты думаешь».

Необходимо отметить, что история в рамках технологии сторителлинга должна удовлетворять некоторым условиям: она должна основываться на реальном случае и быть убедительной; рассказывать историю необходимо настолько просто, насколько это возможно; история должна быть максимально короткой, яркой и запоминающейся. Конечно, значительную роль при использовании технологии сторителлинга играетЛичность самого рассказчика.

Итак, мы подошли к вопросу об эффективности технологии сторителлинга для управления персоналом в российских условиях.

382

(ЬЯ

Надо сказать, что на современном этапе развития для российского водка» т. д.). Привычно и легко оперируем обобщающим «МЫ»,менталитета характерен так называемый духовный архетип, поскольку реальный индивидуализм как элемент культуры соци-который выступает основой социального механизма адаптации альной коммуникации еще не развитдогя его элементы в некоторыхинокультурных образцов. Кроме того, у нас это явление - стори- профессиях проступили достаточно явно,теллинг- существует, но не на уровне технологии, а на бытовом, Таким образом, в приходе сторителлинга в российскую практикуобыденном уровне. Рассказывание историй очень близко нашей управления кактехнологии извне есть положительный момент, кото-культуре, можно сказать, многие из нас живут тем что, кто и кому рый заключается втом, что теперь руководители смогут осознанно исказал, кто и что сделал, и как к этому отнеслись другие. Мы успешно сознательно направлять сотрудников в нужное русло, формироватьрешаем формальные вопросы чаще всего путем установления не- внутриорганизационную культуру, помогать инкорпорированиюформальных связей и используем давление таких связей («баня, вновь пришедших в уже существующую корпоративную среду.

383

Вербальная агрессия в публикациях СМИ и судебно-психологическая экспертиза

Южанинова Ф. Л. (г. Саратов)

Согласно данным мониторинга, проводимого группой анализа Фонда защиты гласности, наиболее распространенным правона­рушением в деятельности средств массовой информации (СМИ) является унижение чести, достоинства и деловой репутации граждан. В работах A.R Ратинова, Г.Х. Ефремовой, Л.П. Конышевой, МБ. Кроза, Н.А. Ратиновой отмечается, что работники СМИ нередко допускают нарушения, позволяющие предъявлять им обоснован­ные претензии. Распространенным явлением стал иронически-издевательский тон, насмешливо-отрицательное отношение ко всему, что сообщается или описывается. В текстах встречается неприкрытая грубость, вульгарные сравнения, неоправданно и не к месту используются жаргонные слова. Некоторые публикации и передачи проникнуты негативизмом, в них допускаются неэтичные, некорректные, а иногда и враждебные высказывания, содержащие признаки разжигания ненависти и вражды, а также унижения чело­веческого достоинства по национальному, расовому, религиозному или социальному признаку.

Обнаруженные нарушения, состоящие в выражении де­структивного (обвинительно-злобного) отношения к тем лицам, о которых сообщается, и в выборе стиля (иронически-издевательский тон, грубость, вульгарность), оскорбляющие и унижающие человека, соотносимы с категорией агрессии. Под агрессией понимаются дей­ствия, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Такие действия включают намерение нанести вред или оскорбить, а не просто приводят к негативным последствиям. Непреднамеренное нанесение вреда не может в этой связи рас­сматриваться как агрессивное поведение. На основании признаков, указывающих на агрессию, сообщение сведений, выставляющих человека в невыгодном свете, дискредитирующих его личность,

наносящих ему тем самым психическую травму, следует квалифи­цировать как агрессивный поступок (при условии его злонамерен­ности), совершенный на вербальном уровне.

В российском уголовном праве оскорбление означает униже­ние чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Оскорбляющими могут быть высказывания, содержащие ненормативную лексику. Слова «неприличный», «непристойный», «бранный», «нецензурный» имеют значение«противоречащий пра­вилам приличия» и являются вязыкетабуированными выражения­ми. Запрет на неприличную форму агрессии ведет кее дальнейшей трансформации и проявлению более тонких, изощренных, зама­скированных способов ее выражения. Вместо брани и ругательств (вербальная - активная - прямая агрессия, по Бассу) втекстахСМИ распространяются злобные сплетни, человека выставляют в невы­годном свете, подвергают очернению или публичному осмеянию с помощью намека, сарказма, иронии (вербальная - активная -непрямая агрессия). По силе же разрушительного воздействия на человека, как показывает наша практика проведения судебных психологических экспертиз по делам о компенсации морального вреда, причиненного в результате оскорбления в СМИ, она может не уступать физической.

При судебном рассмотрении данного вида правонарушений в качестве экспертных, как правило, используются лингвистические исследования текстов информационных сообщений. Психологи сравнительно редко участвуют в проведении судебных экспертиз по данной категории дел. Вместестеманализ вопросов, предлагае­мых на разрешение лингвистических экспертиз и опубликованных на сайте Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), показывает, что приблизи­тельно 10% из них относятся к компетенции психологической экспертизы. Они касаются сознательной направленности (цели) публикации, читательского восприятия, формирования чита­тельского мнения (социальные установки). В этой связи научно и процессуально обоснованным представляется отказ экспертов ГЛЭДИС отвечать на них. Однако в практике других организаций встречаются экспертизы, содержащие выводы, выходящие за пределы профессиональной компетенции лингвистов, что при-

384

водит к формулированию спорных заключений и нарушает про­цессуальный закон.

Уголовное судопроизводство имеет дело с примитивной формой агрессивного вербального поведения в виде бранных не­цензурных выражений, поэтому лингвистического исследования семантики и стилистики отдельных слов и словосочетаний бывает достаточно. Гражданское же судопроизводство сталкивается с более изощренными формами агрессии - остроумными срав­нениями, словами, имеющими переносное значение, едкими, язвительными замечаниями, манипулятивным речевым пове­дением. В этой связи лингвистического анализа слов и речевых конструкций на предмет их отношения к ненормативной лексике бывает недостаточно. Лингво-стилистическая корректность, отсутствие ненормативной лексики, неприличных выражений в адрес кого-либо свидетельствуют, прежде всего, об отсутствии оскорбления по форме. Однако это не означает, что отсутствует и оскорбление по смыслу. Опыт нашей экспертной работы по­казывает, что исследование одних и тех же фрагментов спорного текста может быть выполнено как экспертами лингвистами, так и психологами в рамках комплексной психолого-лингвистической экспертизы. Кроме того, эксперт психолог, помимо текстологи­ческого анализа публикации в СМИ, может провести психоди­агностическое обследование личности истца для определения характера и степени причиненного ему психического вреда (по терминологии А. Н. Калининой).

Таким образом, исходя из обстоятельств конкретного дела и с точки зрения научной целесообразности, экспертные исследования вербальной агрессии в СМИ могут быть нетолько лингвистически­ми, но и комплексными психолого-лингвистическими.

(ЬЯ

неджмент». Готовность к риску исследовалась с помощью методики диагностики степени готовности к риску Шуберта. Для определения степени нейротизма-стабильности и экстраверсии-интроверсии использовали тест Айзенка.

Результаты исследования показали преобладание у испытуемых показателя экстраверсии (у 94%), причем выраженный уровень экстраверсии был характерен для 76 % девушек и умеренный - для 18 % лиц. Показатель интроверсии наблюдался у 6 % опрошенных. Исследование готовности к риску обнаружило, что этот показатель принимал средние значения у 56% девушек с выраженным уровнем экстраверсии и у 33 % испытуемых с умеренным уровнем экстраверсии. Средняя готовность к риску была отмечена также у 33 % девушек, отнесенных нами к интравертам. Готовность к риску ниже среднего была характерна для 26 % девушек с выраженным уровнем экстра версии, для 55 % опрошенных с умеренным уров­нем экстра версии и для 67 % интравертов. Высокую готовностью к риску показали 18 % выраженныхэкстравертов и 11 %умеренных экстравертов, среди интравертов не оказалось лиц с высокой готовностью к риску.

Таким образом, экстра верти рованность обуславливает наличие среднего и высокого уровня готовности к риску, в отличие от интра-версии, которая определяет в основном низкую готовность к риску. Можно предположить, что внешняя направленность экстравертов способствует их стремлению к ярким впечатлениям, рискованному поведению. Полученные данные позволят прогнозировать действия человека в ситуации неопределенности, способствуя безопасности профессиональной деятельности.