О методологическом значении современных историко-психологических исследований

Соколова Е. Е. (г. Москва)

Не секрет, что многие психологи, интенсивно занимающиеся экспериментальными исследованиями или практической работой, недооценивают значимость историко-психологических изысканий для решения проблем современной психологической науки. Между тем великие умы всегда подчеркивали рефлексивную функцию истории науки и сами проводили соответствующие исторические исследования в периоды методологических кризисов. Сейчас, по нашему мнению, вновь возникла необходимость обращения к историко-научным разработкам в связи с теми тектоническими сдвигами в методологии науки, которые начались на рубеже XX и XXI веков.

В отечественной психологической литературе эти сдвиги часто характеризуются как переход от неклассической науки к постнеклассической, от системности к сетевому принципу орга­низации знаний, от однозначности текстов к «парадигмальной толерантности», множественности интерпретаций и «игрестилями». Философско-эстетической подоплекой подобного «поворота» сто­ронники отечественной «постнеклассической психологии» считают постмодернизм. Между тем в зарубежной науковедческой лите-

181

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том III.

ратуре, напротив, все чаще звучит мысль о «смерти» постмодер­низма и необходимости пересмотра методологических оснований современной науки, сложившихся в период господства на Западе постмодернистских идей. По мнению М. Эпштейна, постмодернизм как «эклектически изощренная игра со знаковыми системами» умер 11 сентября 2001 года, и характерная для него метафора «ризомы», не имеющей ни верха ни низа, ни начала ни конца, сменяется ме­тафорой иерархически устроенного «дерева». Философ утверждает, что ситуация «после постмодернизма» возвращает мыслителей к обсуждению «святых» вопросов о природе изучаемой реальности, о смысле жизни человека, есть ли Бог и пр. По его мнению, пора заменить постмодернистский принцип «деконструкции» принципом позитивного конструирования и создавать те самые «метанаррати-вы», против которых так остро выступали постмодернисты.

Применительно к психологической науке это означает возврат к обсуждению вопросов о природе психической реальности, объекте и предмете психологии и возможности создания единой общепси­хологической теории, т. е. ко всем тем вопросам, которые ставили перед собой сторонники «неклассической психологии», в частности, представители школы Л.С. Выготского - А.Н. Леонтьева - А.Р. Лу-рия. На наш взгляд, именно этим и объясняется возрастающий в зарубежной психологии интерес к исследованиям данной школы и к особенностям лежащей в их основе методологии. Обращаясь, в частности, к категориальной структуре созданной А.Н.Леонтье­вым теории деятельности, В. Янтцен (ФРГ) утверждает, что для ее понимания требуется глубокий анализ философских систем Спинозы, Гегеля и Маркса и что в связи с этим появляется острая необходимость исследования конкретно-исторического развития указанной теории. Таким образом, обсуждение путей построения новой методологии науки в эпоху «пост-постмодернизма» требует неизбежного обращения к истории психологии как одной из форм научной рефлексии.

Подобная рефлексия, однако, затруднена тем, что и в историко-психологические (и вообще- историко-научные) исследования проник вирус постмодернизма. Еще совсем недавно многие историки придерживались постмодернистских идей о возможности равноправного существования самых разных - в том числе прямо противоположных - интерпретаций текстов и при этом не требовали отданных интерпретаций каких-либо обоснований, кроме констата­ции «неповторимого истолкования» исследователем того или иного текста, которое могло определяться даже не идеологически, а эсте­тически. Напротив, представители «неклассической» науки (в том числе исторической науки) настаивали и продолжают настаивать на необходимости объективного, системного и детерминистского познания изучаемой реальности. Не отрицая пристрастный и кон­структивный характер знания, они рассматривают научное познание как особую деятельность, имеющую свои закономерности. Так, по мнению М.Г.Ярошевского, организаторами и регуляторами мыс­лительной деятельности психологов разных эпох и стран выступают некие динамические структуры, инвариантные по отношению к не­прерывно меняющемуся содержанию знания. Этими инвариантами являются такие принципы научного познания, как принципы детер­минизма, системности, развития, категории психологии (мотив, действие, образ, личность и др.) и ее фундаментальные проблемы (психофизическая, психофизиологическая, проблема соотношения интеллекта и аффекта и др.).

Рассматривая исторический путь психологии через подобный «магический кристалл», историк психологии неизбежно приходит к

выводу, что на всем протяжении этого пути исследователи, стремя­щиеся к научному познанию, изучали (пусть и очень разнообразны­ми способами) все-таки одну- очень сложную, многомерную, но одну - реальность, которую можно назвать «психическим», «психи­кой» (и ранее называли душой, интуитивно схватывая изначальную целостность предмета психологии). Поэтому мы можем утверждать, что при всем многообразии подходов и взглядов на психическое все-таки можно найти основание для сравнительного анализа имеющихся в психологии точек зрения с целью последующего по­строения единой системы научно-психологического знания. Если смотреть на отдельныетеории и концепции в психологии в контексте решения глобальной проблемы, стоящей перед современными психологами, проблемы построения «интегративной» психологии, то ближайшей задачей методологов психологической науки выступит критический анализ самых разнообразных подходов и концепций (как приближающих, так и отдаляющих нас от научного познания психической реальности) с целью их последующего диалектического синтеза. Остается только повторить, вслед за Л.С. Выготским, что развитие психологии представляет собой мучительное движение от преднауки и донауки к науке. Научным анализом особенностей этого движения и призван заниматься профессиональный историк психологии.