Глава V. Философия в XII веке

224

склонен к какой-либо эклектике. У него нет иллюзий, что находящиеся перед

ним оппоненты смогут сразу воспротивиться самим себе и принять правильную

точку зрения; но он указывает на различие между двумя уровнями, на каждом

из которых один из двух противоположных тезисов истинен. Мы видели, что

Абеляр отнюдь не отвергал Идей, а соглашался с их существованием в

божественной мысли. Итак, мы наблюдаем, как с начала XII века готовился

христианский синтез XIII века, который будет вдохновлен Аристотелем в

плане истолкования порядка чувственного и Платоном — в плане истолкования

порядка божественного.

ЛИТЕРАТУРА

Проблема универсалий: Reiners J. Der aristotelische Realismus in der

Friihscholastik. Bonn, 1907; idem. DerNominalismus in der Friihscholastik.

Miinster, 1910.

Вера и разум: Englhardt G. Die Entwicklung der dogmatischen

Glaubenspsychologie in der mittelalterlichen Scholastik vom Abaelardstreit

(urn 1140) bis zu Philipp dem Kanzler (gest. 1236). Mtinster, 1933.

Абеляр: Migne J. P. (ed.). Patrologiae cursus completes. Series latina, t.

178; дополнено трудами В. Кузена: Cousin V. Ouvrages inedits dAbelard. P.,

1836; idem. Petri Abaelardi opera. P., 1849—1859, vol. 1—2; Geyer B. Die

philosophischen Schriften Peter Abelards. Miinster, 1919—1933,4 Bde.

(работа, необходимая как отправной пункт для изучения логики Абеляра);

Ostlender H. Peter Abaelards Theologia «Surnmi boni» zum ersten Male

vollstandig herausgegeben. Miinster, 1939; Remusat Ch. de. Abelard, sa

vie, sa philosophie et sa theologie. 2e ed. P., 1855, vol. 1—2; Ottaviano

C. Pietro Abelardo, la vita, le opere, il pensiero. Roma, 1931; Sikes J.

K. Peter Abailard. Cambridge, 1932. Об этическом учении Абеляра: Rohmer J.

La finalite morale chez les theologiens de saint Augustin a Duns Scot. P.,

1939, ch. П—Ш. О любовной страсти Абеляра: Charrier Ch. Heloise dans

l'histoire et dans la legende. P., 1933; Gilson E. Heloise et Abelard. P.,

1938.

Гильом из Шампо: Lefevre G. Les variations de Guillaume de Champeaux sur

la question des universaux. Etude suivie de documents originaux. Lille,

1898.

Жослен из Суассона: De generibus et speciebus // Cousin V. Ouvrages

inedits dAbelard pour servir a l'histoire de la philosophie scolastique en

France, P., 1836, p. 507—550.

Ад ел хард (Аделард) из Бата: Wiliner H. Des Adelard von Bath Traktat «De

eodem et diverso». Miinster, 1903.

3. СПЕКУЛЯТИВНАЯ МИСТИКА

Св. Бернард Клервоский (1091—1153), этот выдающийся человек действия и

необычайно способный лидер, в котором воплотился религиозный гений всей

его эпохи, был также одним из основателей средневековой мистики. Он не

отрицал пользы, которую при случае могут принести познания в области

диалектики и философии, и тем более не позволял себе гневных, но

отвлеченных выпадов против философов и диалектиков; и однако он утверждал,

что светские науки имеют ничтожную ценность по сравнению с науками

священными. Он внимательно наблюдал за философами-теологами своего

времени. Св. Бернард смог сделать ряд принципиальных уступок в отношении

изучения философии, но свои подлинные мысли он выразил словами: моя

философия—это знание Иисуса, причем Иисуса распятого. Что касается его

личного отношения к диалектикам, то оно отражается в борьбе, которую он

вел против Абеляра и Гильберта Порре-танского: их общие тенденции и

чрезмерная терпимость к рассудочному подходу к теологии сильно его

тревожили. Безусловно, св. Бернард ничего не сделал, чтобы приблизить

формирование великих школ схоластической философии. Он с подозрением

относился к современным ему попыткам способствовать этому, но основательно

разработал собственное учение о мистической любви и стал тем

225

3. Спекулятивная мистика

самым инициатором движения, развившегося в последующие столетия*.

Путь, ведущий к истине,— это Христос, а великое наставление Христа — это

смирение. Другое наставление — это труд, третье -— плоды труда. Труд,

назначенный нам прежде всего, если мы хотим познавать, состоит в том,

чтобы смириться. Смирение можно определить как добродетель, благодаря

которой человек, точно узнавая, каков он, падает в собственных глазах.

Этой добродетелью обладают те, в чьих сердцах есть ступени, чтобы

постепенно восходить к Богу. Согласно учению св. Бенедикта, ступеней

смирения двенадцать, однако этот святой скорее показывает нам, как

подниматься по ним, нежели как их считать. Достигнув вершины смирения, мы

достигаем первой ступени истины, которая состоит в признании собственного

ничтожества. С этой ступени мы тотчас поднимаемся на вторую — любовь, ибо,

признавая свое собственное ничтожество, мы сочувствуем бессилию ближнего.

Со второй ступени мы легко переходим на третью, так как равно сострадая

своему ничтожеству и ничтожеству другого, мы оплакиваем свои грехи и

скверну, ненавидим их, устремляемся к праведности и очищаем свои сердца,

дабы сделать их способными созерцать небесные предметы. Таковы три ступени

истины, которые следуют за двенадцатью ступенями смирения. На первую мы

поднимаемся усилием смирения, на вторую — благодаря чувству сострадания,

подняться на третью помогает пылкость созерцания. На первой ступени истина

сурова, на второй благоговейна, на третьей чиста. Само собой разумеется,

что если есть ступени смирения, то есть и ступени гордыни; подниматься по

одним — значит спускаться по другим, идти путем добра означает отходить от

пути зла. Кульминация человеческого познания достигается душой в состоянии

экстаза, когда она в каком-то смысле отделяется от тела, опустошается и

утрачивает самое себя, дабы возрадоваться некоторому роду общения с Богом.

Это общение приводит к расплавле-

нию и как бы обожению души любовью: «Как капля воды, падающая в большое

количество вина, словно растворяется и исчезает, принимая вкус и цвет

вина; как красный раскаленный металл становится подобен огню и как будто

теряет свою первоначальную форму; как воздух, наполненный солнечным

светом, кажется преобразившимся в это яркое сияние, так что он будто уже

не освещен солнцем, а сам стал светом; с этой точки зрения существо

представляется не освещенным, а излучающим свет, — так и всякое

человеческое чувство у святых должно расплавиться, дабы перетечь в волю

Божью. В самом деле, как Бог будет все во всем, если в человеке останется

что-то от человека? Несомненно, субстанция его останется, но в ином виде,

в иной силе и в иной славе». Последняя фраза в сочинении св. Бенедикта без

всяких натяжек совпадает с мыслями св. Бернарда: даже когда человек

сливается с Богом — если через благодать достигается совершенное подобие и

сходство воли человеческой и воли Божьей,— то и тогда человеческая

субстанция остается бесконечно отличной от божественной. Только любовь

может совершить чудо совершенного единства при коренном различии существ.

Согласие двух воль, но без смешения субстанций (поп substantiis confusos,

sed voluntate consentaneos) — вот что такое это единение хотений и

согласие в любви. И это также последний предел, которого человек порой

достигает на мгновение в этой жизни через экстаз и достигнуть которого

навсегда он может лишь в блаженном состоянии. Однако даже тогда единение

человека с Богом совершенно несравнимо с единением Сына и Отца, которое

уже даже не единение,но сама единственность: felix unio, si experiaris;

nulla si comparaveris**.

Глубокое влияние св. Бернарда на современников и потомков объясняется

несколькими причинами: почитанием его святости, красноречием произведений

и авторитетом религиозного реформатора. Но особо следует отметить две

другие причины: он осно-