Глава VIII. Философия в XIII веке

356

комментарии к ним также не опубликованы (за исключением краткого

комментария к «Мистической теологии»); наконец, Гроссе-тест — автор

обширной (тоже не изданной) компиляции о «Гексамероне», где эскизно

представлено учения о свете, позже развитое и подробно изложенное им во

множестве небольших произведений, о которых мы скажем далее.

Идея отвести свету центральную роль в зарождении и формировании Вселенной

пришла к Роберту Гроссетесту под влиянием неоплатонизма и арабских

«Перспектив» (трактатов по оптике). Но в его сочинении «О свете, или о

начале форм» («De luce seu de inchoatione formamm») эта старая концепция

осознается во всей своей глубине и излагается с совершенной

последовательностью. В начале Бог одномоментно создал из ничего

первоматерию и ее форму. В соответствии с причинами, которые мы скоро

рассмотрим, можно предположить, что Бог сперва сотворил простую

материальную точку и придал ей форму. Эта форма — свет; но свет есть очень

тонкая телесная субстанция, приближающаяся к бестелесной, характерные

свойства которой — непрерывное порождение самой себя и мгновенное

распространение по сфере вокруг точки. Представим себе светящуюся точку:

вокруг нее как вокруг центра мгновенно возникает огромная светящаяся

сфера. Распространение света может прекратиться только по двум причинам:

либо оно встречает на своем пути непрозрачное препятствие, либо оно

достигает крайнего предела разреженности, и тогда распространение света

прекращается само собой. Эта обладающая формой субстанция является

активным началом всех вещей; она есть первая телесная форма, называемая

иногда телесностью.

Если принять эту гипотезу, то формирование мира объясняется следующим

образом. Поскольку дана материя, имеющая три пространственных измерения,

то тем самым дана и телесность. То же самое верно для света.

Первоначально, раз форма и светящая-

ся материя находятся в одной точке, они равным образом не имеют

протяженности; но мы знаем, что если дана светящаяся точка, значит тут же

дана и сфера; а если свет существует, то он тут же мгновенно

распространяется и при этом увлекает за собой и распространяет материю, от

которой он неотделим. Так что у нас есть основания утверждать, что

свет—это сама сущность телесности или, лучше сказать, сама телесность.

Первофор-ма, сотворенная Богом в первоматерии, бесконечно умножает самое

себя и распространяется по всем направлениям, от начала времен как бы

растягивая материю, с которой соединена, и создавая тем самым массу

созерцаемой нами Вселенной.

Посредством тонких рассуждений Роберт Гроссетест полагает возможным

доказать, что в результате этого бесконечного умножения света и его

материи обязательно должна была образоваться именно конечная Вселенная.

Ибо результат бесконечного перемножения чего-либо бесконечно превосходит

умножаемое. Так что, если исходить из простого, то достаточно конечного

количества, чтобы бесконечно его превзойти. Бесконечное количество было бы

не только бесконечно больше него, оно было бы и бесконечно высшей

бесконечностью отдельных перемножений. Значит, свет, который прост, будучи

умножен бесконечное число раз, должен растягивать столь же простую материю

по размерностям, обладающим конечной величиной. Так формируется конечная

сфера, на границах которой материя находится в предельно разреженном

состоянии; по мере приближения к центру она становится все более густой и

плотной. После этого первоначального расширения, фиксирующего границы

Вселенной, материя, находящаяся в центре, еще сохраняет способность

разрежаться. Поэтому телесные субстанции земного мира наделены

активностью.

Когда исчерпаны все возможности разрежения света (lux), внешняя граница

сферы образует твердь, которая отражает свет (lumen) к центру мира. Именно

действие от-

357

3. От Гроссетеста до Пеккама: А. Оксфордские магистры

раженного света (lumen) последовательно порождает девять небесных сфер, из

которых низшая—сфера Луны. Вслед за этой последней небесной сферой,

неизменной и неподвижной, располагаются сферы элементов: огня, воздуха,

воды и земли. Таким образом, Земля принимает и концентрирует в себе

действия всех высших сфер — оттого поэты и называют ее «Пан», то есть

«Всё». Ведь в ней сосредоточиваются все высшие светы, и на земле можно

обнаружить воздействие любой сферы. Это — Кибела, всеобщая мать, от

которой могут происходить все боги.

Но главная заслуга Роберта Гроссетеста состоит не в изобретении этой

космогонии света — большей похвалы он заслуживает за то, что выбрал именно

такую концепцию материи, ибо она позволяет применить позитивный метод в

науках о природе. Прежде своего ученика Роджера Бэкона и с

определенностью, которая не оставляет желать ничего лучшего, Гроссетест

заявляет о необходимости применять в физике математику. Нужно обязательно

рассматривать и изучать линии, углы и фигуры, потому что без их помощи

невозможно усвоить натуральную философию: «utilitas considerationis

linea-rum, angulorum et figurarum est maxima quoniam impossibile est sciri

naturalem philosophiam sine illis»*. Их важность ощущается во всей

Вселенной и в каждой ее части (valent in toto universo et partibus ejus

absolute). Посему Гроссетест и написал сочинение под названием «О линиях,

углах и фигурах». Там он определяет нормальный способ распространения

природных воздействий, которое происходит по прямой — либо

непосредственно, либо согласно законам отражения и преломления. Что

касается фигур, то необходимо глубоко изучить две из них: сферу, так как

свет умножается сферически, и пирамиду, так как самое сильное воздействие,

оказываемое одним телом на другое, это то, которое исходит от всей

поверхности воздействующего тела и концентрируется в одной точке

пассивного объекта. Основное содержание физики заключа-

ется, таким образом, в изучении свойств фигур и законов движения в том

виде, в каком они существуют в подлунном мире. Идя этим путем, можно

объяснить все природные явления: «his igitur regulis et radicibus et

fundamentis datis ex potestate geometriae, diligens inspector in rebus

naturalibus potest dare causas omnium effectuum naturalium per hanc

viam»**. Это — триумф оптики и геометрии. Все природные явления нужно

объяснять с помощью линий, углов и фигур: «omnes enim causae effectuum

naturalium habent dari per lineas, angulos et figuras»***. В этой формуле

легче всего найти объяснение тому глубокому восхищению, с которым всегда

относился к своему учителю Роджер Бэкон.

Роберт Гроссетест не ограничил применение этой гипотезы к объяснению

материального мира и неорганической природы — он распространил ее на

явления жизни и порядок познания. Бог воздействует на мир светом. При этом

человек является как бы микрокосмом, в котором душа занимает то же место,

которое Бог занимает в макрокосме. Поэтому и душа воздействует светом на

чувства и на все тело. Верный в этом пункте учению Августина, Гроссетест

утверждает, что душа может оказывать воздействие на тело, но — поскольку

менее благородное не в состоянии воздействовать на более благородное —

тело не может оказывать воздействие на душу. Как же душа производит это

воздействие? Со всей остротой данная проблема встает по отношению к высшей

части души — интеллигенции (intelligentia), — которая не является

действием тела и не нуждается для своей активности в каком-либо телесном

орудии. Именно для того, чтобы разрешить эту проблему, Гроссетест,

вдохновляемый сочинением Алкера из Клерво «О духе и душе» («De spiritu et

anima»), вводит понятие посредствующего света, который действует как

посредник между чисто духовной субстанцией, каковой является душа, и

сугубо материальной субстанцией, каковой является тело.

В рамках доктрины, где свет — это основополагающая энергия, первоформа и

связь