Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
философия / Учебники / Жильсон / Философия в средние века.doc
Скачиваний:
12
Добавлен:
24.07.2017
Размер:
2.75 Mб
Скачать

Глава IX Философия в XIV веке

484

обеспечиваемое диалектикой. В этот самый момент происходят принципиально

важные события, которые не должны ускользнуть от внимания историка

философии: дают о себе знать первые открытия современной науки, и они уже

находят отклик в тех самых кругах, где совершалось разделение разума и

веры. Как в такой момент не увидеть, что эволюция средневековой философии

будет продолжаться под воздействием теологии? Если в философской критике

XIV века есть что-нибудь плодотворное, то не станем забывать, что ее вели

теологи и прежде всего в интересах теологии. Аверроисты, которых отрыв

разума от веры удерживал в рамках греческой концепции мира, не опасались

никаких нападений теологии, но именно поэтому они так и не смогли выйти из

этого мировоззрения.

Философ, которому было дано оказать решающее влияние на развитие

средневековой мысли на его заключительном этапе, родился за несколько лет

до 1300 г. в Окка-ме, в английском графстве Серрей. Он принадлежал к

Францисканскому ордену, в 1312—1318 гг. учился в Оксфордском

университете*, затем с 1318 по 1320 г. комментировал «Сентенции».

Вызванный в Авиньон, чтобы дать ответ на обвинения папской курии в ереси,

он на протяжении четырех лет подвергался допросам, что завершилось

осуждением нескольких его положений, объявленных еретическими. Между тем

Оккам выступил против папы Иоанна XXII по вопросу светской власти Церкви.

В конце мая 1328 г. он был вынужден бежать и нашел убежище в Пизе у

императора Людвига Баварского. В 1330 г. Оккам сопровождал императора в

Мюнхен и написал там целый ряд политических сочинений, направленных против

папы, среди которых «Восемь вопросов о власти верховного

noHnHKa»(«Quaestiones octo de auctoritate summi pontificis»), «Краткое

изложение ошибок папы Иоанна XXII» («Compendium errorum Joannis papae

XXII») и «Диалог о власти императоров и понтификов»

(«Dialogue de imperatorum et pontificium potestate»). Он умер в 1349 или

1350 г.** Философские взгляды Оккама изложены в сочинениях, посвященных

логике — «Золотое изложение всего древнего искусства» («Expositio aurea

super totam artem veterem») — и физике Аристотеля, а также — и, может

быть, прежде всего — в его теологических работах, таких, как «Комментарий

к Сентенциям», «Семь вопросов для обсуждения» («Quodlibeta septem») и в

любопытном «Сто речей о теологии» («Centiloquium theologicum»)***,

парадоксы которого порой хорошо вскрывают глубинные основания идей автора.

Уильям Оккам — это конечная точка тех философских и религиозных движений,

которые были тесно связаны с историей средневековой логики от Абеляра до

аверроист-ского кризиса XIII века. Единство его творчества — прямой

результат совпадения философских и религиозных интересов, которые не имели

единого источника, которых ничто не заставляло соединиться и которые,

несомненно, всегда были бы разделены, если бы гений Оккама не объединил их

в единое творение, где те и другие нашли свое совершенное выражение.

Оккам признавал приемлемым и обязательным один-единственный род

доказательства. Доказать утверждение — значит показать, что оно либо

непосредственно очевидно, либо с необходимостью выводимо из

непосредственно очевидного утверждения. Этот строгий критерий приняли уже

многие до него, но Оккам посредством его неукоснительного соблюдения

сделал из доказательства такого рода совершенно новые выводы. Добавим к

этой суровой концепции доказательства живой интерес к конкретному факту и

к единичному, проявляющийся в самой радикальной из известных нам

эмпирических концепций, — и мы получим два исходных факта, которые помогут

нам наилучшим образом понять всю его философию. Изучение трудов Уильяма

Оккама позволяет констатировать постоянно игнорируемый

485

3. Уильям Оккам

факт фундаментального исторического значения: критика, которую вело против

самого себя то, что в довольно неопределенном смысле называют

схоластической философией, спровоцировала ее гибель гораздо раньше, чем

образовалась так называемая философия нового времени.

В самом деле, мы уже говорили, что надежное знание — это такое знание,

которое непосредственно очевидно или сводится к непосредственно

очевидному. Но очевидность — совершенно иной атрибут познания, нежели

наука, или понимание, или же мудрость, ибо последние имеют дело лишь с

необходимыми отношениями, а не с очевидностью, которая может иметь место в

порядке случайного. В самом деле, познание может быть либо абстрактным,

либо интуитивным. Если оно относится к абстрактному, то имеет дело

единственно с отношениями идей, и даже если оно устанавливает между идеями

необходимые отношения, оно ничуть не гарантирует нам, что реальные вещи

соответствуют порядку идей. Если угодно высказать утверждение, которое

одновременно гарантировало бы истинность и реальность того, о чем в нем

говорится, нам необходима непосредственная очевидность, но уже не

абстрактная, а интуитивная. Уильям Оккам не переставал это повторять.

Интуитивное познание — единственное, которое относится к существованию и

которое позволяет нам добраться до самих фактов. «В противовес

интуитивному познанию, — говорит он нам, — абстрактное познание не

позволяет нам узнать, существует ли вещь, которая существует, или не

существует вещь, которая не существует». «Интуитивное познание — это такое

познание, посредством которого мы знаем, что вещь существует, когда она

существует, и что она не существует, когда не существует». Отсюда следует,

что чувственное познание — это единственно надежное познание, когда речь

идет о необходимости Достичь существования. Если я вижу белое тело, то

только интуиция позволяет мне немедленно установить очевидную связь меж-

ду этими двумя терминами и утверждать эту истину: это тело — белое.

Интуитивное познание, как мы его определяем, является, таким образом,

отправной точкой экспериментального познания («ilia notitia est intuitiva

a qua incipit experimentalis notitia»). А лучше сказать, оно само есть

экспериментальное познание, и именно оно позволяет нам затем

сформулировать — посредством генерализации знания частного — общие

положения, являющиеся началами искусства и науки. «Perfecta cognitio

intuitiva est ilia de qua dicendum est quod est cognitio experimentalis,

et ista cognitio est causa propositionis universalis quae est principium

artis et scientiae»*.

Это — основополагающая истина, и мы должны вспоминать о ней всякий раз,

когда претендуем утверждать существование некоторой сущности или причины.

Часто говорят о постоянном использовании Оккамом принципа экономии

мышления: не следует без необходимости умножать сущности. Но характерный

для него способ применения этого аристотелевского принципа—причем, если

нужно, против самого Аристотеля — нельзя было бы объяснить, не учитывая

неоспоримого превосходства, которое Оккам признавал и желал утвердить за

экспериментальным познанием. Если никогда не нужно утверждать, что вещь

существует, когда она не обязана этого делать, то только потому, что

единственная гарантия, которую мы можем получить о существовании вещи, —

это непосредственный опыт ее существования. Поэтому Оккам много трудится

над тем, чтобы объяснить вещи по возможности самым простым способом и

очистить поле философии от загромождающих его сущностей и воображаемых

причин. Вы хотите узнать, существует ли сущность? Нужно попытаться ее

констатировать, и тогда вы обязательно увидите, что она совпадает с

особенным. Если вы хотите подтвердить с полной определенностью причину

некоего явления, то необходимо и достаточно произвести опыт. У одного и

того же результата может быть