Глава VIII. Философия в XIII веке

416

et theologiques, 1910, v. 4, p. 480—499; Bruni Ger. Egidio Romano e la sua

polemica antitomista // Rivista di filosofia neoscolastica, 1934, v. 26,

p. 239—251. Джакомо • Капоччи (Якоб из Витербо): Grabmann M. Doctrina S.

Thomae de distinctione reali inter essentiam et esse ex documentis

ineditis saeculi XIII illustrata // Acta Hebdomadae thomisticae, Roma,

1924, p. 162—176; idem. Die Lehre des Jakob von Viterbo (gest. 1308) von

der Wirklichkeit des gottlichen Seins // Philosophia Perennis,

Regensbourg, 1930, S. 211—232.

6. ОТ ПЕРИПАТЕТИЗМА

К АВЕРРОИЗМУ

Аристотеля как автора «Органона» парижские школы знали еще в XII веке. И

когда эти школы организовались в университет, его логика продолжала

господствовать на факультете искусств. Ее господство продолжалось и в то

время, когда уже открыли «нового Аристотеля» — автора трактатов по физике,

естественным наукам, метафизике и этике; этот «новый Аристотель» проник

туда нескоро.

По-видимому, первые комментарии к научным сочинениям Аристотеля были

сделаны в Англии; и, кстати, Оксфорд на протяжении всего XIII века

отличался постоянным живым интересом к изучению естественных наук — в

противоположность интересу к логическим исследованиям, который в те

времена был свойствен Парижу. Как и источники диалектического движения во

Франции, источники развития наук в Англии восходят к XII веку. Даниэл из

Морли, оказавшийся в кружке толедских переводчиков, является автором

сочинения «Книга о низших и высших природах» («Liber de naturis inferiorum

et superiorum»); там же, в Толедо, со второй половины века пользуются его

переводом книг «Физика» («De naturali auditu»), «О небе и о мире» («De

caelo et mundo») и «О чувстве и чувственно воспринимаемом» («De sensu et

sensato») Аристо-

теля. В начале XIII века Михаил Скот (ум. в 1235) переводит Комментарии

Аверроэса к «De caelo et mundo», «De sphera» Альпетра-гия (аль-Битроги),

«О животных» («De animalibus») Авиценны, а также, возможно, «De anima»,

«Metaphysica» и «О субстанции круга» («De substantia orbis») Аверроэса.

Для истории английской науки не менее важны труды Альфреда из Сарешела

(Alfredus Anglicus). Переводчик аристотелева апокрифа «О растениях»,

приложения Авиценны к «Метеорам», вышедшего под заглавием «Книга о

замороженных телах» («Liber de congelatis»), он также является автором

трактата «О движении сердца» («De motu cordis») (до 1217), где

неоплатонизм, вдохновленный «Тимеем» и Боэцием — впрочем, аналогичный

неоплатонизму Шартрской школы, — смыкается с доктриной эманации «Книги о

причинах» и с психологией Аристотеля, которая только что была вновь

открыта. Альфред попытался показать, как душа управляет телом посредством

сердца, — тезис, занимавший значительное место в антропологии Альберта

Великого. Альфред написал также Комментарии к книгам «О растениях» и

«Метеоры», что, пожалуй, позволяет назвать его старейшим известным

комментатором научных сочинений Аристотеля или сочинений, приписываемых

ему (А. Пель-зер). Другие английские имена были добавлены к этому имени

лишь недавно: Адам из Бокфельда (Adam of Bocfeld), автор Комментариев к

книгам «О небе и о мире», «Метеоры», «Метафизика» (в собственном переводе

с арабского на латинский), «О возникновении и уничтожении», «О чувстве и

чувственно воспринимаемом»; Адам из Баучермфорта (Adam of Bouchermefort),

комментатор книг «О душе», «Физика», «Книга о причинах» и «О возникновении

и уничтожении». Помимо этих атрибуций, которые в настоящее время не

подлежат сомнению (М. Грабман), в качестве вероятных предлагаются и

другие, но они лишь служат доказательством интеллектуальной

любознательности англичан, далеко выходившей за сферу ло-

417

6. От перипатетизма к аверроизму

гики. Хотя точно датировать их комментарии невозможно, очевидно, что они

относятся к первой половине XIII века, то есть к тому времени, когда — как

мы увидели — в Англии появляются и получают образование люди, глубоко

проникнутые новым духом, такие, как Роберт Гроссетест, Томас из Йорка,

автор «Perspectiva communis» Джон Пек-кам и Роджер Бэкон.

Одного лишь последнего имени было бы достаточно, чтобы напомнить о

противоречии — которое Бэкон так яростно разоблачал — между научным

невежеством парижан, страстно увлеченных логикой, и культурой оксфордских

учителей, обладавших знаниями в области математики, физики, астрономии.

Современные познания позволяют вскрыть причину данного состояния. В поэме

«Битва семи искусств» («La bataille de Sept Arts») Генрих из Анделиса

выстраивает вооруженные силы Дамы Логики под командованием Пьерона де

Куртене, «одного из самых мудрых логиков», лейтенантами у которого служат

Жан ле Паж, Пуэнлан де Гамаш и Николь (всем по 50—56 лет). Исторические

прототипы Пьера де Куртене и Пуэнлана де Гамаш точно установить не

удается, но Жан ле Паж — это, безусловно, Иоанн Пагус, а Николь, — вполне

вероятно, — Николай Парижский; оба они — парижские авторы школьных

учебников по логике Аристотеля. Бернард из Сансиза, Ги-льом из Сент-Амура

(«Первая аналитика», «Вторая аналитика») и Матвей Орлеанский — также имена

учителей, труды которых по логике появились в первой половине XIII века.

Напрасно мы попытались бы найти среди парижских преподавателей искусств

той эпохи хотя бы одного комментатора книг «О небе», «Физика» или даже «О

Душе». О существовании этих произведений, конечно, знали, на факультете

искусств их изучение было разрешено и его приходилось проводить, но центр

тяжести преподавания по-прежнему составляла логика. Убедиться в этом

позволяет один любопытный документ.

Едва учрежденный Парижский университет наряду с фундаментальным вопросом о

расходах на обучение поспешил решить вопрос относительно дипломов, которые

обязывали студентов, желающих их получить, прослушать определенные курсы.

Везде, где есть дипломы, есть экзамены; экзамены предполагают программы, а

последние, в свою очередь, — учебники, позволяющие овладеть ими. В ходе

неутомимых исследований М. Грабману выпало заслуженное счастье обнаружить

анонимный учебник, относящийся к середине XIII века, во введении к

которому дано ясное определение его предмета: «Количество и сложность

вопросов, особенно экзаменационных, становятся еще более тяжелым бременем

из-за того, что они чрезвычайно неоднородны и относятся к различным

дисциплинам, между которыми нет ни порядка, ни определенной

последовательности. Ясно видя это, мы сочли полезным представить некий род

резюме этих вопросов с ответами на них и объяснить, что именно нужно из

них знать, следуя определенному непрерывному порядку, начиная с того, что

есть философия, ибо это название прилагается к каждой из дисциплин». Итак,

автор начинает с последовательности дефиниций, знание которых до сих пор

остается ценным для читателей средневековых философских или теологических

произведений. «Философия» означает поиски обнаружение причин, возникающих

из любви к знанию; «наука» («scientia») подразумевает состояние (habitus)

души, то есть постоянное обладание определенным знанием; «доктрина», или

«учение» («doctrina»), означает передачу знания учителем в школе

посредством преподавания; «дисциплина» («disciplina») — это духовная связь

между учителем и учеником; «искусство» («ars») обозначает способ изложения

и технику научения; наконец, «способность» («facultas») подчеркивает

легкость изложения и выражения, живость ума и богатства, которые человек

извлекает из науки, а словом «facultates» иногда обозначают приобретенные

интеллектуальные богатства.