Глава VIII. Философия в XIII веке

352

можно, только если все творения, которые суть имитация Бога, их главные

свойства и отношения этих свойств между собой могут помочь нам познать

атрибуты Бога. Пусть будет так — и искусство сочетать совершенства

творений всеми возможными способами нам сразу покажет все возможные

сочетания совершенств Бога. Но нужно добавить, что рассматриваемое в этом

аспекте познание вещей преобразуется в теологию, и некоторые ученики

Луллия это явно заметили. Влияние Луллия нетрудно обнаружить в

произведениях человека, которого со времен Монтеня называют Раймундом

Себундс-ким — от его подлинного имени Себиуда (Sebiuda), — магистра

искусств, медицины и теологии, автора трактата «Книга творений, или

Природы, или Книга о Человеке, ради которого существуют иные творения»

(«Liber creaturarum, seu Naturae, seu Liber de Homine propter quem sunt

creaturae aliae»). Из ценнейшей рукописи этой книги, хранящейся в

Тулузской муниципальной библиотеке, мы узнаём, что работа над ней была

начата (inchoatus et inceptus) в уважаемом studium Тулузского университета

в лето Господне 1434-е и что она была дополнена и завершена в том же

университете в лето Господне 1436-е, в месяце феврале, в одиннадцатый

день, в субботу. Раймунд Себундский умер 29 апреля того же года, почти

сразу после завершения этой книги; по времени своего создания она выходит

за общепринятые рамки средних веков, но великолепно иллюстрирует глубокую

преемственность эпох и форм культуры, которые, возможно, в меньшей степени

противостоят друг другу, нежели обычно думают. Название «Естественная

теология» («Theologia naturalis») не входит в число предложенных нам на

выбор самим автором: вероятно, оно впервые появилось в издании Девентера

(ок. 1484). Очень важный «Пролог» этого произведения, запрещенный

Тридентским собором*, исчез из изданий, вышедших после собора, и был

вырван или замазан во многих предыдущих изданиях. Именно там Раймунд Се-

бундский наиболее ясно изложил свои идеи, которым он остался верен в своей

«Книге творений». В 1434 г. он верил, что живет в конце времен (in fine

mundi), и он предпринял попытку изложить «науку книги творений», которой

должен овладеть каждый христианин, чтобы защищать ее, а если потребуется,

то и умереть за эту науку. Ее характерные черты — простота, легкость. С ее

помощью всякий может познать «реально, без помех и большого труда любую

истину, необходимую человеку». Сам Раймунд Себундский излагает эту науку в

терминах, которые придают опасную жесткость складывавшемуся веками

католическому идеалу доказательства. Он утверждает, что предлагаемая им

наука позволяет твердо и целиком познать католическую веру и доказать, что

она истинна (et per istam scientiam tota fides catholica infallibiliter

cognoscitur et probatur esse vera). Добавим, что одной этой науки вполне

достататочно: она не нуждается в какой-либо другой науке или каком-либо

другом искусстве, будь то грамматика, логика, физика или метафизика. Она

учит человека распознавать, в чем его благо и в чем зло, внушает любовь к

первому и ненависть ко второму и тем самым становится и необходимой, и

достаточной: «Omnes enim scientiae sunt verae vanitates si ista

deficiat»**. Как и св. Ансельму, к которому восходят притязания указать

для всего на свете «необходимые причины», Раймунд Себундский дает обещание

никогда не цитировать Писания, как, впрочем, и каких-либо ученых, и во

всех 330 главах своего труда говорит только от своего имени. И

действительно, две книги, данные нам Богом, — это Книга Природы и

Священное Писание (Unde duo sunt libri dati a Deo, scilicet liber

Universitatis creaturarum*** sive liber naturae, et alius est liber sacrae

scripturae). Но из этих двух книг первая дана нам прежде второй — во время

самого акта творения; каждая тварь в ней — словно послание, написанное

Богом, и самое главное послание — это человек. Священное Писание дано нам

позднее, после того как вслед-

353

2. От Александра Гэльского до Раймунда Лулли

ствяе греха человек стал не способен читать первую книгу; к тому же оно

создано не для всех, ибо читать его умеют только священнослужители, тогда

как Книга Природы доступна всем. Невозможно ее фальсифицировать, превратно

истолковать или что-либо из нее вычеркнуть. Поэтому при ее чтении никто не

может сделаться еретиком, в то время как Священное Писание может быть

фальсифицировано и ложно истолковано. Творения одного Создателя, эти две

книги никогда не могут противоречить друг другу. Следовательно, по ним

обеим человек научается одной и той же науке, но Раймунд Себундский не

отказывается от мысли, что наука, которую предлагает он — как мирянам, так

и духовенству, — имеет редкостные преимущества не только потому, что ею

можно овладеть всего за один месяц без всяких усилий («potest haberi infra

mensem et sine labore, nee opus aliquod impectorari»*), но и потому, что,

овладев ею, человек узнает больше, чем после изучения теологов на

протяжении ста лет, и узнает, не подвергаясь опасности впасть в

заблуждение: «В этой науке используются непоколебимые доводы, на которые

никто не может как-либо возразить, ибо аргументация опирается на самые

очевидные человеку вещи, то есть на опыт, или же на всю вообще тварь и на

природу самого человека. Она все доказывает через человека и через то, что

человек надежно узнаёт о самом себе на опыте, и прежде всего — на опыте

своей внутренней жизни (et per ilia quae homo certissime cognoscit de

seipso per experimentiam, et maxime per experientiam cujuslibet intra

seipsum). Именно потому эта наука не привлекает других свидетелей, кроме

самого человека (et ideo ista scientia non quaerit alios testes quam

ipsummet hominem)». Произведение действительно должно было быть

вдохновлено подобной программой, чтобы привлечь внимание Монтеня, который

перевел ее на французский и откомментировал в своей манере в знаменитой

«Апологии Раймунда Себундского» («Apologie de Raymond Sebond»). Любопыт-

но, что в этом переводе запрещенный «Пролог» явно исправлен и приведен в

согласие с ортодоксией. Преодолев этот опасный утес, Монтень мог без

угрызений совести переложить на французский тот христианский натурализм,

центром которого было познание самого себя и который отцы Тридентс-кого

собора не тронули своей цензурой. В результате он ввел экземпляризм

(образцовость очевидности) Луллия и св. Бонавенту-ры в основное русло

французской мысли; но это был также и августиновский метод самопознания —

столь же древний, сколь и современный, — который восприняли многие

последователи Монтеня. «Нет ничего более очевидного и более присущего

каждому, чем его собственная совесть»,—писал Монтень. Можно ли увидеть

Монтеня в более чистом виде? Но тогда он лишь перевел Раймунда

Себундского, а за только что приведенной и звучащей так по-современному

формулировкой скрывается «nihil sibi ipsi praesentius quam anima»** св.

Августина.

ЛИТЕРАТУРА

Александр Гэльский: Doctoris irrefragabilis Alexandri de Hales (О. М.).

Summa theologica, ad Claras Aquas. Quaracchi, 1924—1930, vol. 1—3;

относительно аутентичности текста: Gorce M. La Somme Theologique

d'Alexandre de Hales est-elle authentique? // The New Scolasticism, 1931,

v. 5, p. 1—72.

Иоанн (Жан) из Ла-Рошели: La «Summa de Anima», diFrate Giovanni

dellaRochelle... Quaracchi, 1882; о его учении: Manser G Johann von

Rupella. Ein Beitrag zu seiner Charakteristik mit besonderer

Beriicksichtigung seiner Erkenntnislehre // Jahrb. f. Philos. und spek.

Theologie, 1912, Bd. 26, S. 290— 324; Minges P. Zur Erkenntnislehre des

Franziskaners Johannes de Rupella // Philosophisches Jahrbuch, 1914, Bd.

27, S. 461-477.

Св. Бонавентура: Doctoris Seraphici S. Bonaventurae... Opera omnia.

Quaracchi, 1882— 1902, vol. 1—10; Commentaire sur les Sentences.

Quaracchi, 1934; Collationes in Hexaemeron.

О — Q1

354

Florentiae, 1934; Breviloquium, Itinerarium mentis in Deum, De reductione

artium ad theologiam // Tria opuscula, Quaracchi (3e ed.), 1911; об учении

св. Бонавентуры: Palhories G. Saint Bonaventure. P., 1913 (содержит

французский перевод «Itinerarium»); Lutz E. Die Psychologie Bonaventuras.

Minister, 1909; Luyckx B. Die Erkenntnislehre Bonaventuras. Munster, 1923;

Gilson E. La philosophic de saint Bonaventure. P., 1924; Bissen J. M.

L'exemplarisme divin selon saint Bonaventure. P., 1924; RohmerJ. Sur la

doctrine franciscaine des deux faces de l'ame // Archives d'histoire

doctrinale et litteraire du moyen age, 1927, v. 2, p. 73—77; idem. La

theorie de Г abstraction dans l'ecole franciscaine d'Alexandre de Hales a

Jean Peckham // Ibid., 1928, t. 3,p. 105—184.

Евстахий из Арраса: тексты произведений опубликованы в: De humanae

cognitionis ratione anecdota quedam. Quaracchi, 1883, p. 183—195; France

franciscaine, 1930, t. 13, p. 147—152.

Готье из Брюгге: тексты произведений опубликованы в: Longpre E. Les

Quaestiones disputatae du Bx. Gauthier de Bruges. Louvain, 1928 (Les

Philosophes Beiges, v. 10); Questions inedites du Commentaire sur les

Sentences du Bx. Gauthier de Bruges // Archives d'histoire doctrinale et

litteraire du moyen age, 1933, v. 7, p. 251—275; idem. Gauthier de Bruges,

O. F. M., et l'augustinisme franciscain au XIIIе siecle // Miscellanea

Ehrle, Roma, 1924, v. 1, p. 190—218; Le Commentaire sur les Sentences du

Bx. Gauthier de Bruges (1225— 1307) // Etudes d'histoire litteraire et

goctrinale du XIIP siecle. P., 1932, p. 5—24.

Матвей из Акваспарты: тексты произведений опубликованы в: Fr. Matthaei ab

Aquasparta Quaestiones disputatae de fide et de cognitione. Quaracchi,

1903; Longpre E. Thomas d'York et Mathieu d'Aquasparta. Textes inedits sur

le probleme de la creation // Archives d'histoire doctrinale et litteraire

du moyen age, 1926—1927, v. 1, p. 293— 308; idem. Mathieu d'Aquasparta

(art.) // Diction-naire de theologie catholique, leur preuves et leur

histoire. P., 1903, v. 10, col. 375—389.

Роджер Марстон: тексты произведений опубликованы в: Fr. Rogeri Marston, О.

F. M., Quaestiones disputatae. Quaracchi, 1932; Pelster F. Roger Marston,

O. F. M. (gest. 1303), ein englischer

Vertreter des Augustinismus // Scholastik, 1928, S. 526—556; Gilson E.

Roger Marston, un cas d'augustinisme avicennisant // Archives d'histoire

doctrinale et litteraire du moyen age, 1932, v. 8, p. 37-42.

Петр Оливи: тексты произведений опубликованы в: Petri Johannis Olivi, О.

F. M. Quaestiones in secundum librum Sententiarum (ed. B. Jansen).

Quaracchi, 1922—1926, vol. 1—3; Jansen Bernh., S. J. Die Erkenntnislehre

Olivis. Berlin, 1931; Die Unsterblichkeitsbeweise bei Olivi und ihre

philoso-phiegeschichtliche Bedeutung // Franziskanische Studien, 1922, S.

49—69; Jarraux L. Pierre Jean Olivi, sa vie, sa doctrine // Etudes

franciscaines, 1933, p. 129—153,277—298, 513—529; CallaeyF. Olieu ou Olivi

(art.) // Dictionnaire de theologie catholique, leurpreuveset leur

histoire. P., 1903, v. 11, col. 982— 991.

Петр из Траба: Longpre E. Pietro de Trabibus, un discepolo di Pier

Giovanni Olivi // Studi francescani, 1922, N 3; Jansen B. Petrus de

Trabibus, seine spekulative Eigenart oder sein Verhaltnis zu Olivi //

Festgabe Clemens Baeumker. Munster, 1923, S. 243—254.

Витал из Фурно: Delorme Ferd. Le Quodlibet I du cardinal Vital du Four //

France franciscaine, 1935, v. 18, p. 104—144; idem. Le cardinal Vital du

Four. Huit Questions disputees sur le probleme de la connaissance //

Archives d'histoire doctrinale et litteraire du moyen age, 1927, v. 2, p.

151—337.

Ричард из Мидлтауна: Quodlibeta. Venetiis, 1509; Brixia (Brescia), 1591;

Supra quatuor libros Sententiarum. Brixia (Brescia), 1591, vol. 1—4;

Hocedez Edg. S. J., Richard de Middleton, sa vie, ses oeuvres, sa

doctrine. P., 1925; Rucker P. DerUrsprung unserer Begriffe nach Richard

von Mediavilla. Munster, 1934.

Уильям из Уэре: Spettmann H. Die philosophiegeschichtliche Stellung des

Wilhelm von Ware // Philosophisches Jahrbuch, 1927, S. 401— 413; 1928, S.

42—52.

Раймунд Луллий: Opera omnia (hrsg. Y. Sal-zinger). Mainz, 1721—1742, vol.

1—8; в аспекте истории литературы см.: Littre E. Raymond Lulle // Histoire

litteraire de la France, 1885, v. 29, p. 1—386; в качестве отличного

введения в изучение Лул-лия см.: Longpre E. Lulle (art.) // Dictionnaire

de

355

3. От Гроссетеста до Пеккама: А. Оксфордские магистры

theologie catholique, leur preuves et leur histoire. P., 1903, v. 9, col.

1072—1141 (с обширной библиографией); Probst J. H. Caractere et origine

des idees dii bienheureux Raymond Lulle (Ramon Lull). Toulouse, 1912;

idem. La mystique de Raymond Lull et l'Art de Contemplatio. Munster, 1914.

Раймунд Себундский: многочисленные старинные издания, первое из которых,

по всей видимости, следующее: Liber creaturarum sive de homine compositus

a reverendo Raymundo Sebeydem, s. p. et s. а. (возможно, Lyon, 1484) —

позднее это сочинение переиздавалось под заглавием «Theologia naturalis»;

весьма важное «Предисловие» («Пролог») отсутствовало начиная с издания:

Theologia naturalis Raymundi de Sabunde Hispani viri subtilissimi...

Venetiis, 1581; Compayre G. De Ramundo Sebundo et de Theologiae naturalis

libro. P., 1872; Probst J. H. Le lullisme de Raymond de Sebonde. Toulouse,

1912; Carreras у Artau T. Origenes de la filosofia de Raimundo Sibiuda

(Sabunde). Barcelona, 1928; Coppin J. Montaigne traducteur de Raymond

Sebon. Lille, 1925.

3. ОТ РОБЕРТА ГРОССЕТЕСТА

ДО ДЖОНА ПЕККАМА

Мы помним о быстром упадке шартрс-ких школ в конце XII века: они как бы

теряются в сиянии зарождающегося неподалеку Парижского университета.

Однако дело, которое они начали, не умерло вместе с ними. Со времени

преподавательской деятельности Абеляра Париж стал самым значительным на

Западе центром логических исследований; он оставался таковым на протяжении

всего XIII столетия, и можно сказать, что этот факт в большой степени

определил тип философии и теологии, которые там сформировались. Основой и

техникой собственно парижской науки стала диалектика. Напротив, английская

культура XIII века, особенно вначале, до того как она попала под

воз-Действие ученых кругов Парижа, весьма на-

поминает шартрскую культуру, обогащенную тем, что привнес тогда в

философию и науку арабский платонизм. Не исключено, что Шартр оказал

непосредственное влияние на английскую мысль XIII века. Впрочем, как

различить эти две культуры? Со времени Ал-куина Англия и Франция имели

одну культуру. Цистерцианское движение было с самого начала

англо-французским, и не будем забывать, что в Шартр, епископом которого

был Иоанн Солсберийский, приезжали многие английские преподаватели, чтобы

учиться и учить. В этом городе сложилась поистине англо-французская среда,

гуманистическая, платонистская и математическая. Во всяком случае

очевидно, что Оксфорд, где вскоре появятся новые науки, воспринятые от

арабов, надолго останется верен идеалу, которому служил Шартр: там

сохранится платонистский августинизм, там будут знать языки науки, в

частности арабский, владение которым было тогда необходимо для развития

наук о природе, и там будут преподавать математику, которой пренебрегали

парижские теологи. Первым представителем этих разнообразных тенденций

является англичанин Роберт Гроссетест («grossi capitis sed subtilis

intellectus»*), один из самых замечательных оксфордских учителей, умерший

епископом Линкольна (1175— 1253**).

А. ОКСФОРДСКИЕ МАГИСТРЫ

Роберт Гроссетест (Lincolniensis) — один из немногих философов своего

времени, который владел греческим. Ему мы обязаны «древним переводом»

(«antiqua translatio») «Никомаховой этики» и комментария к ней,

приписываемого Евстратию. Помимо этого, он написал важный Комментарий к

«Второй аналитике», переиздание которого было бы весьма желательно,

учитывая влияние этой работы на следующие поколения теологов; его

Комментарий к «Физике» до сих пор не издан; переводы Дионисия Ареопагита и