Глава IX. Философия в xiVвеке 518

дования их рукописей наводят на мысль об их принадлежности к парижской

школе Бу-ридана.

В XIII веке в Париже культивировалась логика, а естественные науки были

почти преданы забвению, тогда как в Оксфорде их изучали, не забывая,

впрочем, и о логике. Создается впечатление, что в следующем столетии

интерес к научным проблемам в Париже стал сильнее, чем в Оксфорде. П. Дюэм

считает даже, что Оксфорд породил такой логицизм, что он оказал дурное

влияние на саму математику и что эта логистическая математика своим

неудачным возвратным движением вызвала в XV веке упадок парижской

схоластики. Эти широкие перспективы соблазнительны и даже полезны, лишь бы

ученые были готовы их модифицировать: это будет необходимо сделать по мере

более глубокого изучения фактов. Оригинальный и глубокомысленный

исторический труд П. Дюэма, возможно, содержит в себе опасность заставить

нас вообразить, будто Парижский университет в XIV веке был полон физиков,

целиком занятых статикой, кинематикой и астрономией. На самом же деле

Буридан, Альберт Саксонский и Орем, отнюдь не отказываясь от логики,

продолжали в Париже работу преподавателей искусств XIII столетия и

мало-помалу углубляли — причем нередко довольно оригинальными способами —

изучение философских проблем природы, которые были поставлены в научных

трудах Аристотеля. В этих научных рамках, столь же непреложных для

философов, как «Комментарии к Сентенциям» для теологов, они ввели в оборот

новые идеи, которые порой оказывались весьма древними идеями, надолго

вышедшими из употребления. Возможно, что оксфор-дцы XIV века были менее

оригинальны, чем их собратья в Париже, а может быть, их собственную

оригинальность еще не распознали. Идея логизировать математику отнюдь не

была лишена будущего. Как бы то ни было, не видно явных различий между

сочинениями парижских учителей и трудами

Суайнсхеда (Swineshead Richard, Roger или Robert), автора «Комментария к

Сентенци ям» и трактатов «О движении неба» («rje

motu coeli»), «Нерушимое» («Insolubilia»)

упражнения в диалектике и «Книга вычислений» («Liber calculationum»),

благодаря которой он в течение двух последующих столетий носил прозвище

«Калькулятор». Су-айнсхед полагал, что утверждение о единственном

существе, высшем по отношению ко всем прочим, более вероятно, чем

противоположное, но что «Дерзкий» («Protervus»), который захотел бы

обеспечить возможность бесконечного ряда причин, хорошо согласовывался бы

с противоположными аргументами Аристотеля. То же самое верно для

утверждения о бесконечном всемогуществе Бога. Единомышленниками Суайнсхеда

можно было бы назвать оксфордца Уильяма Хейтсбери (Heytesbury, ум. в 1380)

и многих других, но нужно признать, что о них нам не известно ничего,

кроме имен.

ЛИТЕРАТУРА

Философские течения в XIV веке. Michalski Constantin. Les courants

philosophiques a Oxford et a Paris pendant le XIVе siecle // Bulletin de

l'Academie polonaise des Sciences et des Lettres. Cracovie, 1921; Les

sources du criticisme et du scepticisme dans la philosophic du XIV"e

siecle// La Pologne au Congres international de Bruxelles. Cracovie, 1924;

Le criticisme et le scepticisme dans la philosophic du XIVе siecle //

Bulletin de l'Academie polonaise des Sciences et des Lettres. Cracovie,

1926; Les courants critiques et sceptiques dans la philosophic du XIVе

siecle // Ibid., 1927; La physique nouvelle et les differents courants

philosophiques au XIVе siecle // Ibid., 1928; Le probleme de la volonte a

Oxford et a Paris au XIVе siecle // Commentarioram Societatis

Philosophicae Polonorum. Leopoli [Львов], 1937, v. II, p. 233 365; Ehrle

Fr. Der Sentenzenkommentar Peters von Candia. Minister, 1925; Lang Alb.

Die Wege der Glaubensbegrundung bei den Scholastikern des 14. Jahrhuderts.

Munster, 1931; Ritter Gerhard. Studien

519

5. Философский и политический аверроизм

gur Spatscholastik. I. Marsilius von Inghen und die Okkarnistische Schule

in Deutschland. Heidelberg, 1921; И- Via antiqua und via moderna auf den

deutschen Universitaten des 15. Jahrhunderts. Heidelberg, 1922.

Григорий из Римини. Wursdorfer J. Erkennen und Wissen nach Gregor von

Rimini. Ein Beitrag zur Geschichte der Erkenntnistheorie des Nominalismus.

Minister, 1917; Vignaux P. Justification et predestination au XIVе siecle.

Duns Scot, Pierre d'Auriole et Gregoire de Rimini. P., 1934, p. 141—175.

Жан из Миркура. Birkenmajer Alex. Ein Rechtferti-gungsschreiben Johanns

von Mirecourt // Vermischte Untersuchungen zur Geschichte der

mittelalterlichen Philosophic Miinster, 1922, S. 91—128.

Николай из Отрекура. О 'Donnell J. Reginald. Nicolas of Autrecourt //

Mediaeval Studies. N.-Y.; L., 1939, v. I, p. 179—280 (издание трактата

«Satis exigit ordo executionis»); Rashdall H. Nicholas de Ultricuria, a

Medieval Hume // Proceedings of the Aristotelian Society, New Series,

1907, v. VIII, p. 1—27; Lappe J. Nicolaus von Autrecourt. Sein Leben,

seine Philosophic, seine Schriften. Miinster, 1908; Vignaux P. Nicolas

d'Autrecourt (art.) // Dictionnaire de theologie catholique, leur preuves

et leur histoire. P. 1903 s., v. 11, col. 562—587 (превосходный материал).

5. ФИЛОСОФСКИЙ

И ПОЛИТИЧЕСКИЙ АВЕРРОИЗМ

Поверженный и осужденный в XIII веке, аверроизм на протяжении XIV века тем

не менее не прекратил распространяться на новые территории и рекрутировать

сторонников, но сторонников разного рода. Прежде всего это были — как

всегда случается во время подобных столкновений — достаточно хладнокровные

люди, чтобы обнаружить бесполезность доведения обсуждаемых предметов до

трагического накала. Этот род людей симпатичен всем тем, кто считает, что

«различия преувеличены». Разве Аврроэс не сказал прямо обо всем, что ему

надлежит делать? Ричард Фиц-Ральф, или Сираф (Fitz-

Ralph, Siraph), епископ Армага и примас Ирландии (ум. в 1360), вовсе не

был в этом убежден. Знаменитый тезис о единстве действующего интеллекта не

принадлежит Аристотелю, равно как и какому-либо другому философу, — это

изобретение одного лишь Аверроэса и того, кто не противопоставляет этому

тезису естественный разум и учение Аристотеля, впрочем, и учение самого

Аверроэса на основании других мест его сочинений. В самом деле, Аверроэс

дает ясно понять, что этот отдельный действующий интеллект не есть

интеллект материальный и возможный, но его форма. Следовательно, ясно,

что, по Аверроэсу, действующий интеллект—это Бог («Unde patet quod

intellectus agens secundum Commentatorem est Deus»). Поразительно, что

умные люди заставляют его говорить нечто противоположное тому, что он

думает. Поскольку тезис Аверроэса, понимаемый именно таким образом,

согласуется с положением Роберта Гроссетеста и св. Августина, Фиц-Ральф

делает его своим собственным. Ему представляется, что действующий

интеллект есть первая форма, то есть сам Бог, поскольку он соединяется с

умом (mens) человека, чтобы подготовить его к воприятию воодушевления от

понимания, которое присуще материальным способностям человека

(«intellectus agens... est forma prima, scilicet Deus ipse quatenus sic

conjungitur menti hominis, ut praeparet ipsam ad recipiendam passionem ab

intellectionibus in virtutibus materialibus hominis»). Мы встречали

августинизм, наполненный в XII—XIII веках идеями Авиценны, теперь же

встречаем августинизм, проникнутый идеями Аверроэса. Впрочем, августинизм

Фиц-Ральфа возник через посредство августинизма Генриха Гентского (К.

Михальски), который в свою очередь модифицировал его. В интерпретации

Генриха Гентского божественное просвещение понималось как передача

человеческому мышлению актуального знания. Фиц-Ральф, напротив, считает,

что его следует понимать как обыкновенное знание. По мере того, как будут

уменьшаться естествен-