Часть 1. Романо-германское правовое сообщество

Помимо явных осложнений, создаваемых подобным сосущество­ванием во власти двух блоков, совместное управление страной двумя оппозиционными силами объективно требовали учета позиций друг друга и, как следствие, принятия сбалансированных решений, отве­чающим интересам более широких слоев общества. В этом контек­сте совместное правление имело, очевидно, позитивный эффект.

Полностью отказаться от данного опыта означало, по-существу, пренебречь мнением и возможностями оппозиции влиять на прини­маемые правящими партиями решения, что в конечном счете едва ли отвечало интересам как правящему, так и оппозиционному бло­кам.

В части прав и свобод личности предусматривается учреждение должности Защитника прав граждан. Конституция пополнилась ст. 71-1, согласно которой:

«Защитник прав следит за соблюдением прав и свобод государствен­ными административными органами, территориальными коллектива­ми, публичными учреждениями, а также любым органом, на который возложена миссия публичной службы, или органом, наделенным органи­ческим законом, ее полномочиями.

Он может принять к рассмотрению жалобу, поданную на условиях, предусмотренных органическим законом, любым лицом, считающим себя ущемленным деятельностью публичной службы или органа, указанного в первой части.

Органический закон определяет полномочия и способы вмешатель­ства Защитника прав. Он определяет условия, на которых ему может оказывать помощь коллегия при осуществлении его некоторых полно­мочий.

Защитник прав назначается Президентом Республики на шесть лет без права возобновления мандата, после применения процедуры, преду­смотренной последним абзацем статьи 13. Его функции несовместимы с функциями члена Правительства и члена Парламента. Иные случаи несовместимости устанавливаются органическим законом.

Защитник прав отчитывается в своей деятельности перед Прези­дентом и Парламентом».

Органический закон и закон о Защитнике прав (в настоящее время находятся на рассмотрении Парламента) должны соответ­ственно детализировать статус Защитника и наделить необходимыми полномочиями в реализацию его задач. Учреждение данной должно­сти ставит ряд вопросов институционального характера. Речь идет в первую очередь о соотношении Защитника с другими органами, на которые возложена защита прав человека. К которым относятся:

168

Медиатор Республики, Защитник детей, Национальная комиссия по информатике и свободам, комиссия по доступу к административным документам, Генеральный контролер по надзору за местами лишения свободы и др.

В отличие от указанных органов Защитнику прав придан консти­туционный статус, а его компетенция во многом поглощает их пол­номочия, что неизбежно ставит вопрос либо о пересмотре их функ­ций либо об упразднении некоторых их них. Во всяком случае, закон

о Защитнике прав предусматривает, по существу, упразднение долж­ностей Медиатора Республики, Защитника прав ребенка, Нацио­нальной комиссии по деонтологии безопасности.

Другой новеллой конституционной реформы 2008 г. является расширение субъектов, которые вправе инициировать процедуру конституционного контроля в ходе применения закона. Конституция V Республики, вводя институт конституционного контроля, исчер­пывающим образом, определив круг его субъектов (Президент, Пре­мьер-министр, председатели палат парламента, позже 60 депутатов и 60 сенаторов), признавала только предварительный и абстрактный контроль. Вследствие этого проект закона или его положение, не оспоренное до его подписания Президентом, после подписания и промульгации закона считаются соответствующими Конституции и не могут быть оспорены в Конституционном совете.

Новая ст. 61-1 позволяет Государственному совету (как высшему органу административной юстиции) и Кассационному суду (высшая судебная инстанция общей юстиции) обратиться в Конституцион­ный совет в случае констатации судом при рассмотрении конкрет­ного дела нарушения тем или иным положением закона конституционных прав и свобод. А Конституционный совет обязан вынести решение в установленный срок.

Таким образом, не только расширяется круг субъектов, имеющих право обращения в Конституционный совет, но и вводится последу­ющий контроль конституционности действующих законов. А это, по существу, является отступлением от действующей в стране доктрины и практики конституционного контроля.

Презумпция конституционности действующих законов явно по­колеблена, что объективно требует пересмотра самого понятия за­конности в деятельности исполнительной власти, когда соблюдение ее закона автоматически подразумевало и соблюдение Конституции. Отказ от презумпции конституционности закона, а следовательно, Допущение вероятности его неконституционности расширяет гра­ницы законности, в рамках которой должна действовать админист­