Он поддерживает дружбу, но не жертвует в ее пользу своими обязан­ностями. Он сдерживает порывы (частным образом мотивированно­го) гнева и отрекается от действий, мотивированных тщеславием. Его основная цель — облагородить род человеческий. Непреклонно руководствуется он благородными чувствами братской любви. Его слава состоит в (завоевании) уважения со стороны благоразумных людей, и его совесть выступает, в случае отказа в таком уважении, единственным воздаянием»¹.

Любопытно отметить, что в Конституции Гельветической Респуб­лики «гражданская добродетель» касается не только государства, но и «семьи», а также «нуждающихся» («malheureux» или «Bedrangte»), т.е. она должна проявляться как в государственной, так и в обще­ственной сфере. Государство и общество практически уравниваются между собой, что соответствует теории «естественного права», в со­ответствии с которой жестокий порядок законов природы может стать порядком справедливости только на основе общественного договора, то есть молчаливого согласия, достигнутого между прави­телями и главами родов и семей. Принципы порядка и справедливо­сти, закрепленные в общественном договоре, действуют в сфере общества и одновременно выступают в качестве основы государства. Экономика в этом смысле рассматривается как исключительно эко­номика домашнего хозяйства, а потому Конституция Гельветической Республики никак не упоминает экономические аспекты².

В ней была, правда, ст. 13, постулировавшая принципиальную воз­можность купли-продажи земли, однако все остальные вопросы, ка­савшиеся экономики, предполагалось решать в «рабочем» законода­тельном порядке. Следует учитывать, что «сверхзадача» Конституции заключалась в обеспечении не материального благосостояния людей, а их политической свободы, и только так, косвенно, вносился вклад в достижение «общественного благосостояния» («bien public»). Это по­нятие приблизительно соответствовало выработанному английскими просветителями термину «public happiness», под которым подразуме­валась возможность каждого свободно участвовать в формировании общественных целей. Предпосылкой к этому должна быть кроме все­общего просвещения определенная материальная стабильность.

В ст. 4 Конституции «Гельветической Республики» закрепляется положение о том, что «без материальной и правовой стабильности и безопасности не может быть и общественного благосостояния». Од­

1 Петров и.А. Очерки истории Швейцарии. Екатеринбург, 2006. С. 238, 239.

² См.: Kastli Т., Schweiz D. Eine Republik in Europa. Geschichte des Nationalstaates seil 1798. NZZ-Verlag. Zurich, 1998. S. 78.

Глава 3. Правовая система Швейцарии

нако материальная «безопасность» не должна превращаться в «пре­сыщенность», с учетом того, что просветительская борьба с полити­ческой отсталостью и предрассудками была все равно важней. Таким образом, «общественное благосостояние» зависело от степени про­свещения и являлось нематериальной ценностью, близкой к понятию политической свободы. Свобода, однако, есть не вседозволенность, а возможность делать благо. Только тот, кто действует таким образом, может претендовать на понимание сути свободы.

Наряду с такой «активной свободой» есть еще и свобода «пассив­ная». Речь идет о свободе конкретной личности, о запрете, в частно­сти, рабства, крепостничества. Такая свобода также проистекает из «естественного права», а потому в ст. 5 Конституции Гельветической Республики было записано: «La Liberte naturelle de l'homme est inalienable». Некоторые специфические «свободы» (свобода совести, прессы, образования) закреплялись в ст. 6 и 7.

Не менее важной была ст. 2, касающаяся вопроса суверенитета. Ответ на этот вопрос выглядит следующим образом: «L'universalite des citoyens est le souverain»¹. Как видим, понятие нации в Конститу­ции Гельветической Республики отсутствует. Зато в ст. 19 подробно расписывается, кто имеет право быть членом «сообщества граждан» («l'universalit6 des citoyens), а именно все жители всех городов и дере­вень в пределах Республики, включая жителей бывших «подчинен­ных» областей, а также регионов, находившихся со Старой Конфе­дерацией в союзных отношениях того или иного рода. Иностранцы, приехавшие в Швейцарию, также имели право после 20 лет непре­рывного проживания получить статус гражданина.

В общем зачете Конституция Гельветической Республики поло­жила начало процессу постепенного вытеснения устаревших сред­невековых правовых норм и появления новых законодательных актов модерного характера, пропитанных духом «Кодекса Наполеона». Он оказал заметное влияние на формирование гражданских кодексов некоторых кантонов, продолжая влиять на кантональное граждан­ское судопроизводство и в настоящее время.

Еще одним переломным моментом стало принятие швейцарской Конституции 1848 г., правового акта, который подвел итоги форми­рования на кантональном уровне, особенно в период так называемой Регенерации с 1830 по 1848 г., либеральных законодательных основ Швейцарии.

Поначалу речь шла всего лишь о подготовке более современного, варианта союзного договора между суверенными государствами-кан-

1. «Сувереном является сообщество граждан».

259