Часть 2. Теор етическ ие ос новы р ешения пробл ем соц иолог ии культуры

Такая теоретическая позиция предполагает расширение пред-

ставлений о структуре. Ее можно рассматривать не только как от-

носительно устойчивое образование, с которым можно соотносить происходящие здесь

вариации и изменения.

Доступными анализу становятся также механизмы ее «расшаты-

вания», деконструкции, «прорастания» в ранее неосвоенное ок-

ружение. Следует подчеркнуть, что все рассуждения о децентри-

ровании, бесструктурности, маргинальности и ризомном росте

подразумевают теоретическую систему координат, в пределах ко-

торой все эти понятия поддаются содержательной интерпретации.

Однако подобные рамки соотнесения нигде не эксплицированы.

Механизмы преодоления проблем, связанных с децентриро-

ванностью и плюральностью окружения. Концептуализация таких

механизмов становится возможной, если обратиться к понятию

социокультурной реальности. При этом социальную и культурную

стороны следует считать как взаимосвязанными, так и относитель-

но автономными друг от друга модальностями совместной жизни

людей. Неизбежность их сосуществования определяет общие для

обоих понятий теоретические компоненты, а необходимость раз-

личения в контексте связей с окружением позволяет описывать

каждую в специфичных для нее терминах.

Такая процедура имеет особую важность при попытках отве-

тить на вопрос, как люди продолжают существовать в условиях,

когда разрушаются социальные системы, структурные макропо-

рядки, созданные предшествующими поколениями для решения

общественно значимых проблем. Как подчеркивал Э.Гоулднер1,

если они перестают выполнять свои функции и стагнируют или

распадаются, люди совсем не обязательно исчезают вместе с ними.

В этом случае макро–единица нередко дедифференцируется на

более простые компоненты, на мелкие маргинальные первичные

группы, способные к выживанию в условиях неопределенности.

С точки зрения теории социальных систем речь идет о ситуации

беспорядка и аномического кризиса. Однако с позиций культурной

антропологии речь идет о разрыве связей, которые люди по опре-

деленным причинам не смогли или не захотели поддерживать. Так

называемая аномия может освободить энергию, ранее связанную

паттернами социально санкционированной активности, ставшими

неэффективными. Она может стать ферментом инноваций, спаси-

тельных для индивидов, для новых форм социальных отношений,

для их культурного утверждения.

Когда социальная система исчерпывает свой функциональный

потенциал, перестает быть средством решения жизненно важных

проблем, существование в маргинальном пространстве может быть

1 См. A.W. Gouldner. The Coming Crisis of Western Sociology. Basic Books, Inc.

N.Y., L.1970. P. 224–225.

112

раз дел 1. соц иолог ия культуры как область з нания

полезнее для индивидов и локальных культурных образований, чем

воспроизведение устаревших структур. В контексте современных

социально– научных представлений выход людей в маргинальное

или номадическое пространство не следует a priori рассматривать

как неконтролируемое социальное зло. Необходимо проанализи-

ровать, чем и как обусловлен их выход за пределы теряющих эф-

фективность норм, какова направленность их движения и почему,

каков шанс результатов поиска на воспроизведение.

Деструкция социальной системы не означает разрушения куль-

туры. Люди в своих привычках, представлениях, памяти сохраняют

такие ее элементы, как знания, навыки, опыт построения отноше-

ний с окружением, оценочные критерии. При дезинтеграции соци-

альных систем все они не только не утрачиваются, но нередко ста-

новятся импульсами для интенсификации культурной активности.

В этом смысле особый интерес представляют идеи Ж. Деррида,

в работах которого можно увидеть путь к отысканию опорных пред-

ставлений о бытии и существовании в условиях социокультурной

неопределенности. Он предлагает аналитическое расчленение, де-

конструкцию культурных текстов, направленные не на свободную

их интерпретацию, но на выявление «слоя метафор», оставшихся

от предыдущих культурных эпох, и исходных намерений их созда-

телей. Соответственно появляется возможность выйти сквозь че-

реду таких следов к проблемным ситуациям и попыткам их преодо-

ления, проследить адаптационную активность за пределами конк-

ретных социальных структур и символических репрезентаций.

С этой целью он вводит понятие письма как фундаментальной

области анализа взаимодействия людей с окружением, где фикси-

руются и сохраняются его следы. Она определяется разрывом меж-

ду такими абстракциями, как метафизика присутствия, пространс-

тва (внешнее–внутреннее) и времени (прежде– теперь). След как

ее элементарная составляющая «относится одновременно и к при-

роде (он не является ни меткой, ни естественным знаком, ни зна-

ком–указателем в гуссерлевском смысле), и к культуре — нечто

физическое и вместе с тем психическое, биологическое и духов-

ное. Именно след дает возможность становления знака немотиви-

рованным…, а вместе с ним и все последующие оппозиции между

physis и ее другим». Таким образом на аналитическом уровне след

означает своего рода протоморф, результат процесса перехода от

внеструктурной неопределенности к ее упорядочению, от чисто-

го различения к формированию образа. «След нужно помыслить

до мысли о сущем… Еще не став полем наличности, поле сущего

структурируется сообразно различным (генетическим и структу-

ральным) возможностям следа»1. Иными словами, будучи по опре-

1 J. Derrida. La dessimenation. P., 1972. P. 309.

113