§ 3. Организация народного образования во второй половине XVIII в.

Видным деятелем в области русской государственной педагогики был Федор Иванович Янкович де Мириево (1741-1814).

При Екатерине II была предпринята попытка развить просвещение для народа. Система народного образования была заимствована из Ав­стрии, а воплощать ее был приглашен в 1782 г. в Россию Янкович Федор Иванович - серб по происхождению, знавший русский язык. В этот жегод была создана комиссия по учреждению народных училищ. Янкович перевел на русский язык разные уставы и инструкции учителям, а также перевел, переделал и издал учебники: «Букварь», «Сокращенный катехи­зис», «Руководство к арифметике», «Священная история», «Руководство к

Жураковстй Г.Е. Указ. соч. С. 35.

Раздел П. Школа и педагогика в XVIII в.

283

российскому чистописанию» и др. Он проработал в России в области на­родного образования более 20 лет.

В Австрии им была издана «Ручная книга» - руководство для учите­лей славянских школ о содержании, методах обучения.

Главные теоретические положения были изложены Янковичем в «Ру­ководстве учителям первого и второго классов народных училищ Россий­ской империи» (1783). Оно составлено под влиянием педагогики Яна Амоса Коменского и содержит такие рекомендации:

Нужно учить учениковсовокупно, т.е.вместе всех разом одному и тому же. Для этого учеников нужно разделять на классы и учить не каж­дого порознь, а весь класс. Когда один ученик читает или отвечает, веськласс следит за отвечающим. Книги должны быть у всех одинаковы и дети время от времени читают все вместе вслух

Совокупное наставление и чтение реформировало школьное обучение. Прежде каждый ученик учился сам по себе, ему задавались особые уроки, учитель особо прослушивал каждого ученика, у каждого была своя учеб­ная книга. Например, в рязанской цифирной школе в 1727 г. И учеников учились счислению, 5 сложению, 1 вычитанию, 1 приемам геометрии, 1 десятичным дробям и т.п.

Теперь учитель разучивал урок с классом, читал его сам и заставлял читать учеников, писал на доске и писали ученики, спрашивал отдельных учеников, заставляя прочих внимательно прислушиваться. «Руководство» рекомендует учителям прочитывать одну статью по 10-18 раз, пока дети не будут читать ее хорошо и отвечать на вопросы.

Были разработаны методы преподавания. Например, по арифметике, которую следовало изучать после того, как дети овладевали искусством чтения, учителю рекомендовалось вначале самому решить пример на доске, потом лучший ученик записывает его на доске, наконец, новый пример диктуется для записи всеми учениками.

В «Руководстве» пространно говорилось о тех добродетелях, кото­рыми должен был обладать учитель: быть миролюбивым и порядочным, иметь постоянную бодрость духа и тела, быть терпеливым, прилежным. С учащимися поступать справедливо, быть к ним внимательным. Наказа­ния учащихся могут состоять лишь в лишении приятных вещей, телесные же наказания запрещаются.

В 1786 г. был утвержден«Устав народных училищ», согласно кото­рому учреждались два типа народных училищ - главные (5 лет) и малые (2 года). В каждом губернском городе предполагалось открытьглавное, в каждом уездном, а также в селах - малые народные училища. Предметы было положено изучать следующие: в малом (и в первых клас­сах главного) - «чтение, письмо, цифры, числа церковные и римские, ка­техизис и Священная история», далее - арифметика, чистописание, ри-

284 Часть П. История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX и.)

сование; в главном - латинский и еще один иностранный язык, катехи­зис, Евангелие, русская грамматика с упражнениями! А также начала все­общей истории, всеобщей и русской географии, физика, механика, граж­данская архитектура и др. В постановке предметов подчеркивалась их прикладная сторона. Так, при обучении грамматике - сочинение писем, составление расписок, счетов; при сообщении сведений о природе требо­валось знание, какую тот или иной предмет может принести пользу че­ловеку, его здоровью, питанию, торговле; при рисовании полагалось зани­маться рисованием таких вещей, которые встречаются при рукоделиях, ремеслах. В малых училищах полагались два учителя (в двухклассных) или один (в одноклассных) и особый учитель рисования. Преподавание Зако­на Божиего возлагалось на тех же учителей. В главных училищах - шесть учителей: два в нижних классах, два - в высших, один учитель иностран­ных языков и один - рисования.

Содержание училищ входило в обязанность местных властей, они должны были изыскивать средства, помещения, учителей.

Таков был проект, списанный для России по указанию Екатерины II с австрийского образца, но списанный с неточностями и ошибками. Так,была упущена идея всеобщего образования, участия государства в содер­жании, обеспечении школ и др. Поэтому намеченный план народного образования былосуществлен лишь частично. Училища открывалисьпочти исключительно по городам и то довольно туго: лишь в половине из них они были в конце XVIII в. Для обширной империи народное просве­щение сельского крестьянского люда даже и не началось. О какой-либо обязательности посещения школ не могло быть и речи, в деле образова­ния всегда была свобода не учиться. В немногочисленных школах учились преимущественно мальчики.

Причины крайне ограниченного применения широко задуманной системы народного просвещения заключались в том, что средств из госу­дарственной казны ассигновано не было, государство взяло в свои руки заведование школами, а расходы на школы предоставило делать населе­нию. Кроме тою,не было педагогического персонала - на всю Россиюбыла открыта только одна учительская семинария в Санкт-Петербурге, да и та вскоре была признана ненужной и закрыта. Обязанность подготав­ливать учителей была возложена на главные училища. Наконец, вся прак­тическая сторона Зела была поручена приказам общественного призре­ния ц губернаторам, занятым другими делами и совершенно некомпетентным в педагогике.

Но главное, к делу просвещения народа не была привлечена общест­венность, ей было предоставлено право лишь вносить пожертвования на школу. Когда же появлялись люди с инициативой и развивали кипучую и разнообразную деятельность, такие, какН.И. Новиков, их не только не

РазделП. Школя и педагогика в XVIII в.

285

поощряли, но и засаживали в тюрьму, как политически неблагонадежных. Была без всякой нужды разорвана прежняя связь между школой и духо­венством. Хоть и недостаточно хорошо, оно в течение целых столетий за­нималось народным образованием. Правда, само духовенство было мало­образованным. Так, в 1786 г. вКазанской епархии оказалось 380 церковнослужителей, которые едва могли читать, а другие вообще не могли ни читать, ни писать. Но все-таки духовенство представляло собой сравнительно образованный класс.

Учительская семинария за все годы своего существования подгото­вила всего 420 учителей, которые и заняли места не только в народных училищах, но и в других учебных заведениях. Большинство же учителей были из семинаристов, нередко плохо подготовленные, но лучше подго­товленных и не было. Даже для привилегированных школ найти хоро­ших учителей не могли (так, в академической гимназии геометрию одно время преподавал танцмейстер) и приглашали' иностранцев. В 1737 г. в Московской инженерной школе учителем был человек всег­да пьяный и вздорный, «по третьему смертоубийству сидел под арес­том». Известен рассказ Державина о том, как в Оренбурге он учился в школе, которую держал ссыльнокаторжный немец, человек развратный, жестокий и невежественный.

Наконец, не следует забывать общую коренную причину, вызывавшую трудность проведения всякого просветительного предприятия в товремя, - отсутствие в обществе осознания необходимости образования и школ. Еще слишком много было людей, которые непоколебимо были убеж­дены, что очень легко и удобно можно прожить без образования, что школа только отвлекает мальчика от прямого практического дела - от прилавка,от сохи, от ремесла, от завода. Как только дело дошло до поиска источников расходов на содержание училищ, из разных мест пошли жалобы мещан икупцов, что они детей своих в училища не отдают и отдавать не будут, а потому и расходоваться на их содержание не желают. Козловский купец, смотритель местного училища, находил, что все училища вредны и что их полезно повсеместно закрыть. И многие закрылись, а в те, что остались, набирали учеников насильно. Так, в Тамбове забирали детей в школу на­сильно, через полицию, в Вятке - также «силою власти».

В 1788 г. при ревизии народных училищ обнаружилось малое число учащихся в старших классах. Родители считали, что их детям достаточно умения читать и писать, а прочие науки бесполезны. «Всякий знает, что для снискания места в гражданской службе нужно одно чистописание, почему и невозможно ожидать, чтобы многие детей своих посылали в высшие классы», - отмечено в отчете ревизии.

Негативное отношение даже к государственным школам со стороны различных слоев общества длилось продолжительное время. В 20-х гг.

286 Часть П. История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)

XIX в. старшие классы гимназий при переполненности низших пустуют. Аворянство предпочитало гимназиям свои дворянские заведения и до­машнее образование, а дети других сословий не доходили до старших классов, по требованиям отцов начиная изучение жизненной науки. Для поддержки вновь открываемых школ закрывали старые училища или переводили их в новые. В Петербурге с этой целью были закрыты всечастные русские пансионы (XIX в.). Учеников приобрели таким путем не особенно много - набранные насильно, они обычно разбегались, - нозато был утвержден оригинальный педагогический принцип: для насаж­дения новых школ нужно не преобразование, а разрушение старых.

Боязнь старой, свободной от казенных требований системы образо­вания, какой бы ограниченной она ни была, и ретивая заботливость о внедрении новой, даже путем насилия, оказались присущи многим де­ятелям того времени. Так, один из них настойчиво требовал не допус­кать в школы никаких иных учителей, кроме подготовленных в прави­тельственных семинариях, чтобы учителям не дозволяли никакихотступлений от методов и учебников, им указанных, не позволяли поль­зоваться никакими другими пособиями, кроме рекомендованных. Осо­бенно важно, считал он, охранять учительские семинарии; они в педа­гогическом деле то же, что образцы веса и меры в торговле - ими проверяется правильность всех школ.

По всем этим причинам просветительская реформа очень вяло осу­ществлялась в жизни. Внутреннее ее содержание также скоро пошло на убыль. Одной из причин этого было то, что учителями становились лица, присланные епархиальным начальством из духовных семинаристов. Можно предполагать, что едва ли оно отправляло лучших воспитанни­ков, а себе оставляло худших. О педагогическом призвании не было иречи. Учитель закрепощался в своей должности. Он должен был прослу­жить не менее 36 лет в низших классах или 23 года в высших, чтобы получить чин коллежского асессора, открывавший доступ в потомст­венное дворянство. Учителям, получившим образование за казенныйсчет, переходить на другую службу воспрещалось, а они стремились бе­жать из школы, так как для образованного человека всякая другая служ­ба была выгоднее.

Материальное положение учителя было далеко от обеспеченности, а общественное - совсем неважное: учительское звание в XVIII в. не отно­силось к числу уважаемых в обществе, оно считалось принадлежностью людей низших классов. Дворянство признавало педагогическую профес­сию несовместимой с дворянским достоинством.

Вследствие всех этих причин идеи Янковича в это время не были вос­приняты, его руководствам не следовали, обучение превратилось в меха­ническое выучивание учебника наизусть.

РазделИ. Школа и педагогика в XVIII в. 287

В 1789 г. смотритель нежинской городской школы сообщал своему начальству, что в дьячковских школах обучают чтению по старинному ме­тоду: по славянскому букварю, Часослову, Псалтири, - а также-учат пи­сать. Учеников в школах грамоты всего было 121 (у соборного дьячка -30, у пономаря - 7, у мещанина - 16, у дьячихи - 5 и т.д.). Это быловдвое больше, чем учащихся вказенном училище. Частная инициатива вделе народного образования подавлялась государством без замены им ста­ринных, плохих школ достаточным числом новых, лучших.

Несмотря на все недостатки и трудности развития школы, к концу XVIII в. наметился и определенный прогресс. Хоть и с большим трудом, новые начинания стали проникать в школу.

Последние два десятилетия XVIII в. характеризуются распространени­ем частных пансионов: в Москве, в Твери, Нижнем Новгороде, Казани идругих городах. Правда, они были недоступны для крестьянских детей (из-за высокой платы).

Статистические данные об учебных заведениях в России конца XVI I I в>

Года	Число школ	Число учителей	Число учеников
			муж.	жен.	итога
1782 1786 1790 1800	8 165 269 315	26 394 629 790	474 10 230 15 604 18 128	44 858 921 1787	518 11088 16 525 19 915

Из жизни народной школы

В приведенном ниже отрывке из книги А.С. Воронова наглядно изо­бражена повседневная жизнь народной школы и ее учителя.

ИА Новиков, внук одного из учителей народных училищ прошлого столетия, сообщил мне любопытные заметки, характеризующие повсе­дневную жизнь народной школы.

НОВИКОВ был учителем народной школы в Вытегре и умер в 1808 г. лет сорока с небольшим. Одною из причин его ранней смерти, можетбыть, были чрезмерные труды, неразлучные в то время, при скудости со­держания, с званием учителя.

Училище помещалось в низенькой лачужке с четырьмя окнами. Кроме кухни, тут была перегороженная комната, в одной половине кото­рой учились, а в другой помещался учитель с семейством.

^J Речь идет о народных училищах; данные о сословных, ведомственных учебно-'воспитательных заведениях в таблицу не включены. - Примеч. АЛ.

288 Часто II. История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)

Учебный курс разделялся на 4 парты (класса), то есть учащиеся были разделены на 4 разряда, из которых каждый сидел у особого стола. Итак,в маленькой учебной комнате в два окна помещалось у одной стены че­тыре стола со скамейками, а в противоположной стене (перегородка)была дверь в комнату учителя. С одной стороны двери вдоль стены стояли скамейки, с другой - доска. За доской лежали: мокрая тряпка, розги, со­бака учителя и мешок с горохом. Классы начинались в седьмом часу утра и продолжались до одиннадцати; потом ученики уходили обедать, прихо­дили снова в час и занимались летом до шести, зимою до четырех часов.

Ученики являлись в класс в чем попало, босые, в тулупах и пр. Класс начинался молитвою, после чего учитель спрашивал заданные уроки, апотом задавал новые. Во время ответов происходила обычная забавная сцена Каждый из учеников приносил с собою в класс что-нибудь съестное и клал обыкновенно вместе с книгами в один из ящиков, устроенных встолах. Учитель был очень строг; отвечавший не мог даже моргнуть глазом; этой удобной минутой пользовался старый Барсук, лежавший околодоски; он спокойно вставал, подходил к месту отвечавшего и прехладно­кровно вытаскивал оттуда кусок пирога или что-нибудь другое... Ленивцы наказывались, смотря по мере вины. Учитель или запаливал им несколько ударов по руке линейкой, или приказывал спустить брюки ниже колен и ставил голыми коленами на горох, или же сек виновного, на спину и наноги которого садились верхом его товарищи. Новиков в особенности не любил одного смельчака, который, когда ставили его на горох, обыкновен­но понемногу съедал его.

После обеда учитель очинивал всем перья, после чего ученики, разло­живши прописи, принимались за чистописание, а потом за приготовле­ние уроков к следующему дню. Утомленный учитель обыкновенно в это время отдыхал на скамейке. Ученики до того были нашколены, что соблю­дали приличный порядок и тишину даже в присутствии спящего настав­ника; если даже он выходил за чем-нибудь в другую комнату, то тишинане нарушалась и тогда. Каждый из учеников знал, что в перегородке про­сверлены два отверстия для педагогических наблюдений... В указанный час учитель пробуждался, читалась молитва, и ученики расходились.

В 11 часов ученики, выходя из класса, брались за ушат и приносили в кухню учителя ежедневную порцию воды.

В праздники ученики собирались рано утром в училище и покорно следовали за учителем в церковь.

Жалко было положение этого учителя. Обремененный огромным се­мейством, он получал всего 100 (сто) рублей ассигнациями жалованья вгод. Бедность заставляла его исполнять обязанности сторожа, который по­лагался при училище. Он вставал очень рано, шел на рынок за провизиею, потом зимой колол дрова и топил печи, летом взрыхлял грядки на своем