§ 2. Крестьянство и школа

Широкая просветительная деятельность Петра I меньше всего коснулась крестьянских масс. Школы, созданные в первой четверти XVIII в., предна­значались в основном для детей господствующего класса, которые, полу­чив образование, должны были занять руководящие посты в армии, на флоте, в общей системе государственного управления.

Отдельные школы были созданы и для других сословий — для детей солдат, мастеровых, приказных и т.д. Целью этих школ была подготовка специалистов низшего звена. Однако и в эти школы крестьянские дети по существовавшим тогда правилам не принимались. Особенно строго запре­щалось принимать в школы детей крепостных крестьян.

Отрицательное отношение правительства к вопросам крестьянского образования было связано с общим направлением крестьянской полити­ки самодержавия, с усилением крепостной неволи и эксплуатации крес­тьян со стороны государства. Вместе с тем потребности государства: со­здание регулярной армии, развитие промышленности и т.д. — заставляли правительство, вопреки основной, сословной линии его внутренней поли­тики, нередко нарушать сословный принцип комплектования школы. Именно этим обстоятельством объясняется то, что некоторым из крес­тьянских детей удавалось получить образование, удавалось преодолеть за­прет на учение, тяготевший над крестьянским сословием. Это были не­многие, единичные случаи, лишь подчеркивавшие бесправные условия, в которых жили крестьянские массы России.

О том, насколько редко удавалось крестьянским детям получить об­разование, свидетельствуют данные о сословном составе так называемых цифирных школ, которые были наиболее массовым типом учебных за-

ИлшнаашВл. Как ведется воспитание детей в деревенской Руси. СПб., 1906.

278 Часть II. История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)

ведений в первой четверти XVIII в. Известно, что открытие этих школ представляло собой первую попытку петровского правительства создатьв России сеть государственных общеобразовательных начальных школ, доступных более или менее широким слоям населения. Цифирныешколы предназначались для «всякого чину людей опричь однодворцев», т.е. для людей «всякого чину», кроме крестьян. Крестьянских детей за­прещалось принимать в цифирные школы, поскольку, как отмечалось водном из указов 1722 г, крестьянский труд не требует какого-либо об­разования¹.

По данным 1727 г., в «цифирных школах» насчитывалось около 2000 учеников, распределявшихся по сословиям следующим образом²:

931 (45,4%)

402 (19,6%)

374 (18,2%)

93 (4,5%)

53 (2,5%)

Из духовного звания Солдатских (драгунских, казачьих и пушкарских детей) Приказных Посадских Дворян и детей боярских

Как видно из этих данных, даже в наиболее доступных и наиболее массовых школах того времени крестьянских детей не было.

Иногда попадали крестьянские дети в так называемые архиерейские школы, которые устраивались под надзором архиереев при их домах. Так, в частности, в архиерейской школе, открытой в 1721 г. при Александро-Невской лавре, которая рассматривалась как учебное заведение, предна­значенное «на пользу общую», среди учащихся были дети монастырских вотчинных служителей, в том числе и крестьян. В архиерейской школепри Далматовском монастыре, возникшей около 1719 г., также обучались дети монастырских вотчинных крестьян. Школы, отчасти доступныекрестьянству, существовали в начале 1720-х гг. в Новгородской епархии. Однако уже через несколько лет после их организации в этих школах из500 учащихся было только 30 детей «разночинцев», остальные - дети духовенства. Среди «разночинцев» к концу 1720-х гг. уже практически не было детей крестьян.

Такая же участь постигла крестьянских детей, обучавшихся в семина­рии Троицкой лавры, открытой в 1742 г. В первые годы существования семинарии из 92 семинаристов только 12 были детьми монастырскихприказных, подьячих, солдат, конюхов, портных, колесников и других слу­жителей. Однако уже через два года после открытия семинарии было из-

' См.:Журако(ккий Г. Е. Из истории просвещения в дореволюционной России. М„ 1978. С 14.

² См.: Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. II. СПб., 1902. С 297.