Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

173

ствий. Военные операции в Маньчжурии были возобновлены, а оккупация всего региона завершилась к началу января 1932 г. Когда Литтон прибыл в Маньчжурию, то ему пришлось иметь дело с совершенно иным положением вещей, чем то, которое су­ществовало в момент принятия решения о создании комиссии.

Резкий поворот японской политики к милитаризму означал отказ от проводившегося в послевоенное время политического курса, что привело к завершению прежней эпохи преобладания политических партий и к началу нового этапа быстрого, хотя и постепенного возврата к господству военных. В международном плане это вызвало острую реакцию со стороны американцев. Госу­дарственный секретарь Генри Стимсон направил в Токио и Пекин жесткую дипломатическую ноту, получившую позднее известность как «доктрина Стимсона».

В ней утверждалось, что правительство Соединенных Штатов не может допустить «законность любого положения de facto, и оно также не намерено признавать какой бы то ни было договор или соглашение между правительствами или их агентами, кото­рые могли бы нанести ущерб правам США или правам их граж­дан в Китае, на основе существующих трактатов, включая те, ко­торые относятся к вопросам суверенитета, независимости или территориальной и административной целостности Китайской Республики, касающиеся международной политики в отношении Китая, известной под названием “политики открытых дверей". Правительство США также не намерено признавать какое-либо положение, договор или соглашение, которое будет совершено методами, противоречащими статьям Парижского пакта (пакта Келлога) от 27 августа 1928 г., участниками которого являются и Китай, и Япония, а также США».

К этому дипломатическому давлению следует добавить робкие шаги, предпринятые Лигой Наций, в ответ на брошенный откры­тый вызов. Осторожные (или бессильные) деятели европейской дипломатии, напротив, предпочитали укрыться за хитроумными формулами, согласно которым прежде, чем занять какую-либо позицию, следовало бы дождаться отчета комиссии расследова­ния (с назначением ее, однако, не торопились).

Таким образом, японцы получили свободу для продолжения военной акции уже за пределами Маньчжурии, на китайской тер­ритории. Некоторые инциденты между китайцами и японцами, имевшие место в порту Шанхая, послужили предлогом для об­стрела города с японских военно-морских судов, за которым после­довала высадка войск (конец января 1932 г.). Впервые вооруженные силы двух государств вступили в прямое столкновение. Китайское

174

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

сопротивление даже в большей мере, чем вмешательство Лиги Наций, заставило японцев положить конец военным действиям. 5 мая бои в Шанхае прекратились, и некоторое время спустя японцы вывели свои войска.

Итак, благодаря отвлекающему военному столкновению в Шанхае, японцы взяли Маньчжурию под свой полный контроль. 18 февраля 1932 г. они преобразовали регион в независимое госу-дарство под названием Маньчжоу-Го и спустя некоторое время назначили его правителем бывшего императора Китая Пу И, ли-шившегося трона в юном возрасте и теперь получившего новое имя Канг Те. В сентябре между Японией и Маньчжоу-Го был подписан союзный договор, в котором подтверждалась зависи-мость Маньчжоу-Го от Японии. Эти события оказали воздей-ствие на и без того неустойчивую ситуацию в Китае, они стали предвестником экспансионистских действий Японии, что нашло подтверждение несколько лет спустя.

Хотя американцы не очень четко выразили свое отношение к свершившемуся факту, но подтвердили позицию «непризнания» его, которую разделяла и Лига Наций - японское правительство осталось к этому равнодушным. Из опубликованного 1 октября доклада комиссии Литтона стали известны уже очевидные факты: существующие японские интересы в Маньчжурии заслуживали защиты, но создание искусственного государства Маньчжоу-Го было неоправданным произволом, потому что было бы достаточ-но, если бы Китай предоставил широкую автономию Маньчжу-рии, сохранив свой суверенитет на эту территорию.

В дальнейшем историки восхваляли объективность доклада комиссии, но в действительности было бы более справедливым отметить содержавшиеся в нем очевидные и бесполезные баналь-ности. Обычно достаточно легко дать формальную оценку свер-шившимся фактам, особенно если отсутствует стремление пред-ставить пусть слабые, но конкретные объяснения случившегося.

Ни одна из европейских держав не была в состоянии в тот момент действовать против Японии. Великобритания, чрезмерно поглощенная заботами о восстановлении своей имперской мощи и не намеревалась подрывать традиционную дружбу, которая свя-зывала ее с Японией. У Советов были совершенно иные заботы, требовавшие их внимания, хотя акция Японии представляла для них реальную угрозу, поскольку исходила от ближайшего соседа. Американцы, которые переживали самый тяжелый период эконо-мического спада, были заняты избирательной кампанией, требо-вавшей осторожных действий во внешнеполитических вопросах. Французы могли бы предвосхитить мировое значение «разрыва», несущего угрозу всей Версальской системе, но у них, конечно, не