Часть 2. Вторая мировая война

разрыв между Италией, Великобританией и Францией, разрыв, который хотели уменьшить противники вступления Италии в войну. Торговые и политические соображения преобладали над проблемами военной стратегии. Обещания немцев, приведшие к заключению экономического соглашения 24 февраля 1940 г., были направлены на устранение колебаний итальянцев и на то, чтобы подтолкнуть Муссолини занять позицию, откровенно враждебную в отношении морской блокады. Морская блокада, в свою очередь, служила предупреждением относительно трудностей, с которыми Италия столкнется, если вступит в войну, и вместе с политическими посулами могла подтолкнуть Муссолини к равно-удаленное™, а затем, возможно, и к полному повороту фронта.

Однако больше всего дуче был обеспокоен отношениями меж-ду Германией и Советским Союзом, что сыграло значительную роль в определении итальянской позиции «неучастия», и что продолжало оказывать влияние на стратегические оценки Муссо-лини относительно будущего итальянской экспансии, которую он считал все еще возможной благодаря войне, хотя теперь и затруд-ненной русским давлением на Балканы.

То, каким образом итальянцы отнеслись к «зимней войне», выступив, вопреки ожиданиям и намерениям Муссолини, в под-держку маленького финского народа, было признаком недоверия к Берлину, достигшего в конце 1939 - начале 1940 г. своего апо-гея. Итальянская сторона отвергала пропаганду Коминтерна в поддержку германо-советского соглашения, направленную против «буржуазных» государств. 16 декабря граф Чиано, пытавшийся в тот момент наметить отрыв Италии от Германии в антисоветских целях, произнес речь в палате фаши и корпораций, которая, как пишет Андре, «обозначила один из наиболее важных моментов в истории итальянского «неучастия» и представляла собой, без со-мнения, апогей усилий фашистского министра иностранных дел по углублению разногласий с Берлином до такой степени, кото-рая сделала бы невозможным или, по крайней мере, крайне сложным вступление Италии в войну на стороне Германии».

Речь Чиано лишь воспроизводило хронику последнего перио-да итало-германских отношений, от предварительных перегово-ров по подготовке «Стального пакта» до самых последних собы-тий. Кроме того, он опустил всякую критику западных держав и ясно выявил свою антисоветскую ориентацию.

В русле логики этой речи, произведшей глубокое впечатле-ние, но также вызвавшей «яростную» реакцию фон Риббентропа, находилась и последовавшая затем еще более важная итальянская инициатива - письмо, которое Муссолини направил Гитлеру

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

355

5 января 1940 г. Это письмо прерывало период четырехмесячного молчания и содержало длинное и подробное изложение итальян-ских концепций. Хотя Муссолини и подтверждал намерение дей-ствовать «в рамках союзнического пакта», аргументация, которая развивалась в письме, демонстрировала, что Италия действует за пределами союза.

Муссолини остановился, прежде всего, на двух моментах: не-возможности полной победы над Великобританией и последствиях дальнейшего сближения между Германией и Советским Союзом. В отношении первого момента Муссолини основывался на аксио-ме, в соответствии с которой было бы наивно полагать, что Соеди-ненные Штаты будут пассивно присутствовать при «полном по-ражении демократий». В отношении второго момента Муссолини похвалялся пониманием тактических причин нацистско-совет-ского пакта, замечая при этом: «В Польше и на Балтике Россия без единого выстрела больше всех выиграла от войны». В этой ситуации как можно было принести в жертву антисемитские и антибольшевистские принципы, изначально присущие нацизму, не отвергая ценностей, за которые боролись в течение двадцати лет? «4 месяца назад Россия была врагом номер один; она не может стать и не является другом номер один».

Письмо представляло собой открытый призыв не возобнов-лять крупномасштабных военных действий и сделать возможным итальянское посредничество, которое в новой ситуации будет иметь успех. Несмотря на то, что аргументация дуче стала в Бер-лине предметом внимательного изучения, ответ задержался на-долго - до 10 марта 1940 г. Он был дан лишь через несколько дней после того, как Гитлер уже отдал приказ о нападении на Данию и Норвегию, положив начало военным операциям, кото-рые потом без перерыва будут продолжаться на Западе - против Голландии, Бельгии и Франции. Следовательно, если Муссолини хотел предоставить Гитлеру возможность и канал для возобновле-ния дипломатического посредничества, то действия Гитлера, в еще большей степени, чем слова, свидетельствовали, что такая цель была чужда ему еще до того, как приобрела более конкретные очертания. Более того, тон ответа фюрера означал настоящий по-ворот в столь дружеских отношениях двух диктаторов. В самом деле, Гитлер впервые обратил внимание Муссолини на суровую реальность новой ситуации, на вред позиции Италии и на опасно-сти, с которыми ей придется столкнуться в дальнейшем. Гитлер обстоятельно опроверг аргументацию Муссолини. Он отверг упре-ки в преждевременности войны, не выдвигая при этом аргумента о непредвиденной реакции франко-британского блока, а утверждая

356