Часть 2. Вторая мировая война

народных отношений. В середине апреля Рузвельт, будучи уве-ренным в одобрении англичан, направил срочное сообщение Сталину, в котором просил его послать в Вашингтон советского министра иностранных дел Молотова и военного представителя, для «обсуждения весьма важного военного предложения, связан-ного с использованием [англо-американских] вооруженных сил таким образом, чтобы облегчить критическое положение на [со-ветском] западном фронте». Своим приглашением Рузвельт фор-сировал ситуацию, потому что готовился обсуждать с Молотовым вопрос о втором фронте, не обсудив его с Черчиллем. Ответ Ста-лина был незамедлительным. Молотов должен был прибыть в се-редине мая в Соединенные Штаты и по пути остановиться в Лондоне.

В это время Советы отказались от двусмысленного характера оценок. С наступлением весны пробудился воинственный дух немцев, и Сталин увидел, что различия, которое он делал между нацистскими главарями и Германией не существует. В речи, про­изнесенной на традиционном праздновании 1 мая 1942 г., он чет-ко указал, что разбить Гитлера стало «необходимо» и все силы Советов должны быть направлены на достижение этой цели. На-чалась усиленная пропаганда среди советских людей борьбы с на-цизмом и самой Германией, которая стала, наконец, настоящим врагом Советского Союза. Всякое различие было отброшено, и все немцы были заклеймены как ненавистные враги.

6.5.4. Советский союз и проблема второго фронта

Визит Молотова в Лондон и Вашингтон, первый визит главы советского дипломатического ведомства в союзные страны, про-ходил в обстановке совершенно отличной от той, в которой про-ходила поездка Идена в Москву. Центральным стал вопрос об от-крытии второго фронта. Черчилль представил вопрос открыто, продемонстрировал заинтересованность и обязательность, но вместе с тем не давал поспешных обещаний. Вновь обретенное доверие сделало возможным подписание союзного договора, по поводу которого вел переговоры Идеи, хотя стороны ограничи-лись статьями общего характера, не содержавшими и намека на требования Советов признать границы 1941 г. (впрочем, прави-тельство Лондона уже тогда было готово признать советскую власть в странах Балтии).

Стороны также подтвердили обязательство вести совместную борьбу и не заключать сепаратный мир. В других статьях говори-

Глава 6. Глобальная война

469

лось о том, что союз заключается на двадцать лет, о взаимопомо-щи в случае новой войны с Германией, об обязательстве не вме-шиваться во внутренние дела третьих стран и не участвовать в коалициях или договорах, направленных против одной из догова-ривающихся сторон. Речь шла об обязательствах общего характе-ра, непременно включавшихся в подобные договоры, они не ре-шали ни одну из задач того времени, но они придавали правовую форму тому, что уже существовало в действительности.

В Вашингтоне, куда Молотов прибыл 29 мая, переговоры но­сили более конкретный характер. Анализ реальных проблем соче-тался с обсуждением программы военной помощи Советскому Союзу, и Молотов представил картину тяжелого военного положе-ния своей страны. Кульминацией встречи стал тот момент, когда Рузвельт в соответствии с необходимостью как можно быстрее за-вершить европейскую «партию» поручил Молотову «сообщить Сталину, что американцы надеются на открытие второго фронта в 1942 г.» с высадкой десанта на континенте через Ла-Манш.

Хотя позже неоднократно обсуждалось реальное значение данного обещания, вряд ли стоит сомневаться, что Рузвельт имел в виду мощный десант и выдвинул это предложение, чтобы выра-зить свою солидарность и упрочить дружеские отношения со Сталиным, в то же самое время подтолкнуть Черчилля к таким действиям, которые он еще не был готов одобрить. На обратном пути Молотов снова остановился в Лондоне, и слова, с которыми к нему обратился Черчилль, были гораздо более осторожными: для высадки десанта на континент до конца 1942 г. будет сделано все возможное, но нельзя дать определенных обещаний.

6.5.5. АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ДИСКУССИЯ О ВЫБОРЕ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ

Черчилль понимал, что Рузвельт в определенном смысле вы-шел за пределы достигнутых договоренностей, и поспешил лично прибыть в Вашингтон, чтобы проясненить ситуацию. Переговоры прошли с 18 по 26 июня, а обсуждение стратегии продолжалось и после отъезда премьер-министра. Впервые напрямую обсуждался очень сложный вопрос, поднятый Рузвельтом еще в октябре 1941 г.: проект исследований, направленных на создание атомной бомбы, над которым ученые обеих стран (как и ученые Германии) рабо-тали с 1939 г.

Переговоры совпали с самым тяжелым моментом в истории взаимоотношений союзников за время войны: наступление Ромме-ля в Египте, сдача крепости Тобрук и возобновление наступления

470