Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 81

Начавшиеся перемены сделали возможным возобновление от-ношений с остальным миром. Сталин утверждал, что «победа со­циализма в одной стране, даже если эта страна менее развита в капиталистическом отношении, а капитализм продолжает суще-ствовать в других странах, хотя и более развитых в капиталисти-ческом отношении, совершенно возможна и вероятна». Следова-тельно, налицо была также и гарантия приведения идеологии в соответствие с нормализацией международных отношений. В этом процессе участвовали без всякого предубеждения все европейские страны. Они увидели в новой экономической системе Советского Союза потенциальное поле для экспорта товаров, капиталов и технологий, то есть считали еще возможным воссоздать систему традиционных связей мирового рынка с огромной геополитичес­кой зоной, от которой остальная часть мира была отделена лишь на очень короткий период, но которая теперь могла вновь занять свое место среди взаимозависимых наций.

Некоторое время спустя западный мир осознал, что он исходил из глубоко ошибочной трактовки того способа, каким Сталин со-бирался трансформировать советскую экономику из отсталой и развивающейся в экономику, способную сделать очень быстрый рывок вперед к индустриализации. Однако в течение весьма не-долгого времени, когда такая иллюзия еще сохранялась, европей-ские державы устроили настоящее соревнование с целью присое-диниться к Германии и стать странами, имеющими нормальные дипломатические отношения и, если возможно, торговые договоры с советским режимом. Состязание выиграли аглийские лейборис-ты, которые признали de jure советское правительство 2 февраля

1924. г.; несколько дней спустя за ними последовала фашистская Италия, заявившая о своем признании 7 февраля. Затем, в 1924-

1925. гг., последовали в порядке очередности Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, Дания, Мексика, Венгрия, Франция, Япония. Советский Союз вновь вошел, таким образом, в мировое сообще-ство, хотя и заняв в нем обособленную позицию: он не вступил в Лигу Наций и не получил признание Соединенных Штатов, со-стоявшееся только в 1933 г. после избрания президентом Франк-лина Д. Рузвельта.

1.7.2. ОГРАНИЧЕННАЯ НОРМАЛИЗАЦИЯ

Пределы этих формальных изменений не замедлили про­явиться, поскольку на деле они были вызваны соображениями целесообразности и не учитывали реальной ситуации. С одной стороны, идея о том, что империалистические страны стремились

82

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

использовать каждый удобный случай для возобновления наступ-ления против СССР, имела глубокие корни в менталитете Стали-на (и осталась в нем вплоть до его смерти). С другой, - иллюзии относительно того, что признание приведет к изменению методов советской дипломатии, или к отказу от связей с мировым комму-нистическим движением, оказались необоснованными. Таким об­разом, за кратким периодом нормализации последовал период кризиса, в течение которого Советский Союз остался почти пол-ностью оттеснен от большой мировой политики и от европейских споров, и всю свою энергию направил на выполнение первого пятилетнего плана (1928-1932 гг.).

Первым симптомом кризиса были Локарнские соглашения, которые Советы по двум причинам рассматривали как диплома-тическое соглашение, потенциально направленное против них. Во-первых, никто не попытался вовлечь СССР в систему разра-батывавшихся соглашений, что означало признание бесполезности или даже опасности присоединения московского правительства к соглашению, которое изменило не только международное поло-жение Германии, но и положение Советского Союза. Во-вторых, статьи Локарнских соглашений были явно несбалансированными (и это было общеизвестно) в том, что касалось устройства Вос­точной Европы. За этим могло скрываться намерение, которое в последующие годы не раз становилось главным мотивом совет-ской внешней политики, — придать немецкому ревизионизму за-данное направление. Это было, по всей видимости, маловероятно в 1925 г., поскольку предполагало отказ Франции от ее позиций в Восточной Европе, шаг, который парижское правительство еще не было готово совершить. Но это могло показаться возможным тем, кто с подозрением рассматривал всякую капиталистическую инициативу в Европе.

Другие признаки кризиса проявились затем в 1926 г., когда франко-румынское соглашение нанесло первый удар по советским надеждам воспрепятствовать окончательной аннексии Бессарабии Румынией. Через некоторое время итало-румынское соглашение стало последним актом, необходимым для введение в действие протокола 1920 г. об аннексии Бессарабии Румынией¹. Итало-со-ветские отношения также вступили в фазу кризиса (между тем, однако, СССР и Германия подтвердили свою дружбу договором 24 апреля 1926 г., уравновесившим Локарнские соглашения). Еще более тяжелой была серия инцидентов, приведшая к разрыву дипломатических отношений между Москвой и Лондоном.

¹ 28 октября 1920 г. Парижским протоколом Англия, Франция, Италия и Япония признали захват Бессарабии Румынией. - Прим. редакции.