Часть 2. Вторая мировая война

состоявшее не только из чиновников и военных, но и представи­телей всех антифашистских партий, которые вошли в правитель­ство вследствие поворота, провозглашенного Тольятти в политике Комитета национального освобождения (КНО), координировавше­го деятельность антифашистских политических партий. Все эти события свидетельствовали о том, насколько легко Советы смогли обойти контроль союзников и вызвать в политической системе Италии радикальные перемены, при этом англо-американцы не сумели ничего противопоставить Москве, кроме выражения своего неодобрения или разочарования.

Тем не менее, в отношениях между великими державами эти события оставили глубокий след, потому что они показали, что «медовый месяц» большой тройки, протекавший в период между Москвой и Тегераном, завершился. Если англо-американцы дей­ствовали до проведения конференций по собственному усмотре­нию в разработке политической линии в Италии, то теперь точно также поступали Советы как на освобожденных ими европейских территориях, так и в той же Италии.

Государственный секретарь Соединенных Штатов Хэлл с го­речью и тревогой отмечал признаки этих перемен, у него склады­валось впечатление, что «советское правительство не склонно иг­рать конструктивную роль как полноправный член семьи наций, как участник международного сотрудничества». Стиль односто­ронних инициатив может нанести лишь вред, заметил Хэлл, а «события развиваются столь быстро, что советскому правительству предстоит выбирать между развитием и расширением междуна­родного сотрудничества в качестве ведущего принципа послево­енного мироустройства, и односторонними и волевыми методами решения проблем, в особенности тех, что представляли интерес для Советского Союза».

Методы, которые Советы использовали для выражения своего признания правительства Бадольо, свидетельствовали о намере­нии обойти вето союзников и добиться важного одностороннего успеха, что содействовало расширению советского влияния в Италии и Средиземноморье, в регионе, исключительно важном в стратегическом плане. Это происходило накануне открытия вто­рого фронта и перед наращиванием помощи югославским парти­занам. Подобные действия стали предвестником послевоенного политического курса. Они были также выражением желания Со­ветов отплатить союзникам.

На протесты против одностороннего решения Советы ответи­ли тем, что пошли на видимый компромисс, согласно которому обмен послами с Италией должен был произойти как простой акт,

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 509

не сопровождавшийся настоящей дипломатической аккредитаци-ей. При этом Советы заявили, что существование Контрольной комиссии лишало Советы возможности установить прямые кон-такты с итальянцами, а это ставило правительство Москвы в не-равное положение, скорректировать которое должно было при-знание правительства Италии. Таким образом стало ясно, что при-знание было только первым этапом той деятельности, которую Советы готовились развернуть в Италии, это не могло не встре-вожить союзников.

Гарриман, посол Соединенных Штатов в Москве, отмечал: «Я считаю, что мы не должны позволять Советам действовать столь грубыми методами, необходимо дать им понять, что это вызывает соответствующую реакцию у нас и в американском об­щественном мнении». Советская инициатива, продолжал он, «подрывает дух сотрудничества, который мы намеревались со-здать на конференциях в Москве и Тегеране, поэтому, казалось, незначительное событие становится весьма важным, поскольку касается методов деятельности... Предстоит долгий и трудный путь, чтобы заставить Советы понимать, как вести себя в цивили-зованном мире». Событие и вправду незначительное. Но реакция американцев свидетельствовала о том, какие отклики подобные действия вызывали и могли вызвать в будущем. Опасность глубоких разногласий, преодоленная в течение нескольких недель, резко ос-ложнила решение первого из стоявших в повестке дня вопросов.