Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 75

сается итальянцев, то вызванная лишь стратегическими соображе-ниями уступка Италии Альто-Адидже (Южного Тироля), населен-ного в подавляющем большинстве австрийцами, создавала повод для постоянных разногласий, что не могло не привести ни к чему другому, как подтолкнуть австрийцев к поиску поддержки именно у Германии.

Тема приобретает еще большее значение, если считать, что маленькая Австрийская республика представляла собой (конечно, помимо воли тех, кто принимал касавшиеся ее решения) один из важных элементов всей системы нового равновесия, которую вы-страивали (или пытались выстроить) мирные договоры. Действи-тельно, независимая (от Германии или, парадоксальным образом, от Италии) Австрия была пунктом, где пересекались все возмож-ные ревизионистские тенденции, возникшие в результате Париж-ских договоров. Ее независимость гарантировала Италии защиту от чрезмерного германского давления на границу в районе Брен-нера, а Балканский полуостров - от возобновления сильного по-литического, торгового, финансового давления, которое Герма-ния оказывала на него до 1914 г. То же самое относилось и к Франции, и к Великобритании. Впрочем, не имея общих с Авст-рией границ, эти страны были менее чувствительны к возникшей деликатной теме. Кроме того, неизбежно напрашивался прогноз (как это показало письмо Штреземана бывшему кронпринцу Гер-мании спустя несколько лет), что как только Германия вернет себе определенную свободу действий, она обратит свой взор на Австрию, с которой она была связана узами языка, культуры, старых союзов. И все-таки, несмотря на все это, столь важная геополи-тическая роль была отведена хрупкому государству, экономичес-ки потрясенному поражением, деморализованному, неустойчиво-му. Что это было? Шедевр непредусмотрительности, последствий которого кое-кому следовало опасаться. Но кому? Парадоксальным было и то, что все державы-победительницы и, в особенности, Франция и Италия, перекладывали друг на друга эту задачу, что в итоге открыло в 1938 г. путь гитлеровскому ревизионизму.

1.6. Хрупкость нового порядка в Дунайско-Балканском регионе

1.6.1. Создание югославии

Если исходить из концепции, что главной причиной кон­фликта было стремление пресечь гегемонизм Германской импе-рии, то урегулирование проблем Балканского полуострова нельзя

76

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

связывать напрямую с противоречиями, вызвавшими войну. Од-нако правда и то, что война была зажжена балканской искрой, то есть столкновением сербского национализма с империей Габс-бургов. Идея «великой Сербии» или независимого государства для всех южных славян (словенцев, хорватов, сербов и черногор­цев) долгое время присутствовала в европейской жизни XIX и первых лет XX веков. В отличие от проблем, касавшихся Герма-нии, являвшихся настолько очевидными, что они не требовали комментариев, сербский национализм распространялся на реги-он, слишком насыщенный противоречиями и контрастами, и бросал вызов откровенными амбициями существующей реальности. Сербы - естественные союзники царской России - их интересы зависели от успехов этой страны, как их надежной защтницы, способной противостоять упорной враждебности Габсбургской империи и, в частности, Венгрии.

К тому же сербы должны были считаться с другой реальностью или тем, что от нее осталось: Оттоманской империей, то есть го-сударствами, занявшими ее место. Если отношения с болгарами вплоть до Второй балканской войны, показавшей связь Болгарии с Германией, были традиционно хорошими, то отношения с Ру-мынией на севере, с Албанией на юго-западе и с Грецией на юге были далеки от стабильности, и интересы сербов лишь эпизоди-чески совпадали с интересами этих стран.

В отношении происшедших радикальных изменений позицию Сербии (какой бы она ни была - маленькой или великой) пред-стояло еще выработать во всех ее аспектах. Тем более что к уже названным субъектам, действовавшим на довоенной политической сцене, следует добавить Италию, с ее надеждами на достижение территориальной целостности Истрии. Волновало ее и положе-ние в регионах со смешанным населением, таких, как Далмация, где стратегические цели преобладали над демографическими обос-нованиями, и Фиуме, где демографические соображения были принесены в жертву чужим стратегическим интересам. Когда Италия вела переговоры о заключении Лондонского договора 1915 г. (26 апреля 1915 г.), устанавливавшего условия ее вступле-ния в войну, она добилась обещания границы на Бреннере, терри-торий Истрии и Далмации до мыса Планка, но она не требовала Фиуме, исходя из предпосылки, что это был необходимый выход к морю для Австро-Венгерской империи в ситуации, когда ее ли-шили Триеста.

Восстановить территориальное равновесие на полуострове, являвшемся первым театром военных действий, где проявлялось столько объективных противоречий, лишь внешне казалось более легким с окончанием войны, сопровождавшимся распадом Австро-