Часть 2. Вторая мировая война

не оказывать сопротивления и подчиниться германским властям.

8 Норвегии немецкие войска, доставленные малотоннажными суднами и понтонами, высадились беспрепятственно и овладели портами и стратегическими точками по всей стране. Только вок­ руг Осло было организовано сопротивление, длившееся недолго, но сделавшее возможным выдвижение нескольких политических инициатив. В самом деле, действия Германии сопровождались не объявлением войны, а дипломатической нотой, в случае приня­ тия которой норвежская территория оказывалась под немецким контролем при сохранении формального суверенитета короля Хокона VII. Нота была отвергнута королем, правительством и большинством парламента, покинувшими Осло и укрывшимися в более отдаленной от фронта местности.

Тем временем Квислинг провозгласил себя премьер-мини­стром и объявил, что законное правительство низложено. Гер­манский посол должен был, таким образом, вести переговоры или с марионеточным пронацистским правительством или с коро­лем. Последний отказался признать какую бы то ни было власть путчиста и предателя и вынудил немцев открыть их карты.

15 апреля ударные франко-британские силы, вместо того, чтобы минировать норвежские территориальные воды, высади­лись в северных районах Норвегии, и военные действия приобре­ли здесь значительный размах. 24 апреля Германия объявила вой­ну Норвегии, и войска, верные королю, продолжали сражаться до тех пор, пока ухудшение ситуации во Фландрии и во Франции не вынудило союзников эвакуировать свои воинские контингенты.

9 июня оставшиеся норвежские силы были вынуждены капитули­ ровать. Королю Хокону и его правительству удалось укрыться в Лондоне, тогда как вокруг Квислинга сгруппировались пронацист- ские элементы, поддерживавшие его с самого начала, однако быст­ ро осознавшие свою изоляцию в стране.

Для обозначения периода с октября по май 1939-1940 гг. ис­пользовалось выражение «drole de guerre», (то есть «странная вой­на», шуточная война), имевшее пренебрежительный смысл, как бы означающий, что союзники предоставили Гитлеру время для совершения любых шагов по его усмотрению - начиная с выбо­ра времени до выбора места действия. Так что непримиримость, с которой отвергались мирные предложения нацистского диктато­ра, была абсолютно бесплодна, выражая решимость британцев, но также и неуверенность французов. Чтобы несколько по-иному взглянуть на эти оценки, следует учесть то, о чем говорилось до сих пор. Месяцы, истекшие с поражения Польши до нападения на Францию, прошли в мучительных поисках способов, какими

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

347

можно было дать эффективный ответ. Если для Германии снача­ла сгущение туч над Бельгией, затем война Советского Союза с Финляндией (с идеей возможного франко-британского вмеша­тельства), наконец, нападение на Данию и Норвегию и были проявлением колебаний или разногласий, связанных с ведением боевых действий, то для западных стран это были серьезные по­воды для поисков выхода из тупика, в котором они оказались.

После того, как проявился реальный военный потенциал не­мецкой армии, французам больше не представлялась возможной наступательная война против Германии, и в этом смысле они оказывались уязвимыми для критики, поскольку демонстрирова­ли иллюзии, на которых основывалась их военная политика, но также и оправданные основания своей двадцатилетней обеспоко­енности проблемой безопасности. Они оказались в ситуации, когда были должны ожидать инициативу со стороны немцев для того, чтобы соразмерить с ней свой ответ. Они делали это в сложной внутриполитической обстановке: политические силы на левом фланге оказались расколоты предательством Советов. Париж был потрясен очевидной неудачей двадцати лет дипломатических ошибок. Те, кто подвел бы в тот момент итог французской внеш­ней политики между двумя войнами, насчитал бы немыслимое количество ошибок и зигзагов. Однако все это не позволяет дать только отрицательную оценку. «Французский кризис» имел глу­бокие политические и институциональные причины, которые лишь опосредованно отражались на военных действиях.

Что касается Великобритании, то критическое осуждение сле­дует пересмотреть еще более категорично. Британцы не были подготовлены к тому типу войны, который продемонстрировали немцы, сумев нанести поражение Польше. Они, вероятно, были готовы использовать свое морское превосходство, но для того, чтобы это произошло, надо было, чтобы представились подходя­щие обстоятельства. А они до июня 1940 г. не представлялись. Англичане энергично создавали свои военно-воздушные силы, но еще не были способны сопротивляться способам ведения войны немцами, и их преждевременное выступление нанесло бы ущерб всей их подготовке. Они могли участвовать в ограниченных воен­ных действиях на суше, как в том случае, когда они развернули свои войска вдоль бельгийской границы или послали их сражаться на норвежской территории. Однако не существовало сухопутной британской армии, способной эффективным образом поддержать переход французов к открытому столкновению с тем, чтобы бро­сить вызов Германии в то время, когда она была задействована в других местах.

348