Часть 2. Вторая мировая война

держивавших отношения с Виши, поскольку дипломатические контакты с ним, пусть и двусмысленные, были важны для даль-нейшего развития событий в Северной Африке. В этой ситуации, несмотря на горячую поддержку Черчилля, в конце декабря Кор-делл Хэлл заявил о своем осуждении деятельности «так называе-мых свободных французов» и после речи Черчилля посоветовал президенту исключить голлистские силы из американских пла-нов, касающихся Северной Африки (будущая операция «Торч»). Водораздел между Соединенными Штатами и «Свободной Фран-цией», до того едва проявлявшийся и почти невидимый, стал очевиден. С тех пор в течение всей своей политической жизни де Голль ощущал на себе бремя этого положения изгнанника, в ко­тором проявлялась недооценка американцами роли «Свободной Франции», в частности, и Франции, в целом.

Подписание Советским Союзом Декларации Объединенных Наций, которая очевидным образом основывалась на принципах Атлантической хартии, являлось одним из способов, позволяв-шим оставить открытыми политические проблемы внутри союза. СССР сразу же оказывался в равном положении с крупными за-падными державами, но при этом спорные проблемы маскирова-лись за жесткими по видимости, а по существу гибкими форму-лировками. В действительности, решение проблемы наполнения соглашений общего характера и военных обязательств более кон-кретным содержанием окажется гораздо более трудным и фак-тически займет все годы войны, вплоть до того момента, когда совещания глав государств и правительств трех крупнейших со-юзных держав не найдут менее случайные компромиссные фор­мулировки, менее обусловленные ходом военных действий.

Первая попытка в этом направлении была предпринята в тот самый момент, когда Соединенные Штаты вступили в войну. Британский министр иностранных дел Идеи отправился в свой первый визит в Москву 7 декабря 1941 г., именно в день нападе-ния на Пёрл-Харбор, что придавало его визиту гораздо большее, по сравнению с первоначальными планами, значение¹. Его целью было дополнить соглашение, подписанное Криппсом и Молотовым в июле прошлого года, добавив к нему необходимые политические положения, не формулируя, однако, предложения, касающиеся оказания немедленной военной помощи. Правда, была прозонди-рована возможность послать несколько эскадрилий английских бомбардировщиков с военных баз на Ближнем Востоке на совет-

¹ Автор допускает неточность. В действительности А. Идеи отправился в Москву на борту крейсера «Кент» 8 декабря 1941 г. и прибыл в советскую сто­лицу 15 декабря. - Прим. редакции.

Глава 6. Глобальная война

463

ский южный фронт, однако японское нападение вынудило бри-танский генеральный штаб оставить свои «благие намерения».

В Москве Идеи сформулировал достаточно четкие требова-ния. Советы справедливо заявляли притензии на полное согласо-вание последующих военных операций союзников и на соответ-ствующие действия, однако Сталин не настаивал на требовании оказать немедленную помощь, поскольку на это ему могли отве-тить, что лучшим способом объединить усилия было бы объявле-ние Советским Союзом войны Японии. С другой стороны, имен-но в эти дни немецкое наступление выдохлось, и Сталин верил в успех контрнаступления, которое советские войска начинали раз­вертывать. Иными словами, советский диктатор надеялся, что самый трудный момент уже прошел. Вероятно, в 1942 г. будут другие трудности, однако тем временем русский фронт будет «заморожен» в ожидании возможных политических решений, из которых нельзя было исключить даже компромиссный мир с Германией. Сталин не считал, что решимость Гитлера разрушить советскую систему стала бесповоротной и, вероятно, полагал (на-сколько позволяют сделать вывод имеющиеся в нашем распоря-жении документы), что еще была возможность вернуться к отно-шениям, аналогичным, если не идентичным тем, что существовали до июня 1941 г. Поэтому он думал о проблемах мира, трактуя их в связи со стремлением Советского Союза сохранить максимум из завоеваний, совершенных после 1939 г., вне зависимости от политического исхода конфликта. Звучание военных проблем было, таким образом, приглушено, и Сталин, действуя с августа 1939 г. с идеальной последовательностью, недвусмысленно заявил Идену, что представляет себе новый европейский порядок с при-знанием границ СССР, существовавших до немецкого нападения. Взамен он обещал поддержать британские требования получить военные базы на атлантическом побережье Западной Европы, от Франции до Норвегии. Без соблюдения этих условий, заявил он, Советский Союз не подпишет никакого договора о союзе.

Идеи знал, что в конце победоносной войны Советский Союз должен получить ощутимое вознаграждение, в том числе и за счет Польши. Это подразумевалось в любой компромиссной фор-мулировке, вырабатываемой в Лондоне - как применительно к Гитлеру до 1941 г., так и применительно к Сталину после 1941 г.: гарантировать польскую независимость не означало также меха-нически гарантировать территориальную целостность Польши, какой она была в 1939 г. Однако обстоятельства визита в Москву были таковы, что препятствовали заключению любого подобного соглашения, поскольку намерения американцев были неизвестны,

464