Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 91

ский парламент отказался ратифицировать из-за очевидного влия-ния хорватских элементов на урегулирование в отношении некото-рых территорий, ранее принадлежавших древнему Хорватскому королевству.

К совокупности этих обстоятельств добавилось подписание 5 апреля 1927 г. договора о дружбе и секретного соглашения о кон-сультациях между Италией и Венгрией. Пакт ограничивался тем, что провозглашал мир и вечную дружбу между двумя странами, однако имел далеко идущие потенциальные последствия, посколь-ку намечал ревизионистский поворот в итальянской политике.

В целом, эти изменения подрывали доверие к трехстороннему договору о дружбе. Париж оказался перед необходимостью выбо-ра — продолжать двусторонние переговоры или переосмыслить свою балканскую политику. Однако в атмосфере изменения об­щего отношения во Франции к фашистской Италии франко-юго-славский договор от 11 ноября 1927 г. о дружбе, союзе и арбитраже приобрел в этой обстановке весьма определенный смысл. В самом деле, он завершал серию соглашений, необходимых для француз-ской безопасности, но в то же время делал очевидным то, что ра-нее было лишь потенциальным, а не явным аспектом скандаль-ной балканской ситуации: новый порядок характеризовался не сотрудничеством, а соперничеством Италии и Франции.

1.8.4. ИТАЛЬЯНСКИЙ РЕВИЗИОНИЗМ И ДУНАЙСКО-БАЛКАНСКАЯ СИТУАЦИЯ

Определенный проюгославский выбор Франции вызвал ответ-ную ревизионистскую реакцию Италии, реакцию, к которой лич-но Муссолини был очень даже склонен, призывая к ней еще до своего прихода к власти. Однако результат состоял в том, что на смену ситуации хаоса приходило итало-французское соперниче-ство, и его театром стал Балканский полуостров. Обстановка в целом осложнялась глубокими противоречиями, подрывавшими союз с Францией и проявившимися в последующем. В июне 1928 г. Муссолини в краткой речи, посвященной первому пятилетию его внешней политики, открыто затронул тему ревизионизма как од-ной из главных целей итальянской внешней политики и, в част-ности, ревизионизма в отношении Венгрии в качестве одного из основных условий европейского мира. Это означало, что Италия сдвигалась к ревизионистскому фронту, в то время как ее корен-ные интересы состояли прежде всего в соблюдении договоренно-стей, закрепленных мирными договорами, и, в особенности, в сохранении независимости Австрии.

92

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

Австрийская независимость являлась стержнем новой евро­пейской системы и, следовательно, была также стержнем фран­цузских обязательств в Центральной Европе, если вообще восточ­ная политика безопасности, направленная против Германии имела какой-либо смысл. Однако Франция и Италия, хотя и связанные этим общим интересом, сталкивались с противоречиями в отно­шении главной проблемы, доминировавшей в их политических акциях: исполнять или изменять мирные договоры; исполнять ли их в интересах победителей или же открыть пути для их персмот-ра, которые позднее сможет использовать заметно усилившийся германский ревизионизм.

Отсутствие согласия по политике в отношении Югославии имело, следовательно, гораздо более важное значение, чем это казалось на первый взгляд. Поэтому ответ на вопрос о том, исхо­дила ли Франция в своей политике на Балканах из потребностей французской безопасности или же из намерения противостоять формированию некоей итальянской системы, оказывался нео­днозначным. Конечно, во французской политике приоритетной была цель обеспечения безопасности. Однако эта цель достига­лась посредством действий, противоречивших итальянским инте­ресам, и таким образом, в более долгосрочном плане расходилась с основными интересами французской внешней политики и со­держала в себе будущие элементы конфликта.

Если прибавить к этому активность венгерского ревизиониз­ма, которую итальянская дипломатия не упускала возможности поддержать; если добавить то обстоятельство, что в Австрии де­мократический режим укреплялся с трудом; что Болгария, изоли­рованная из-за традиционной враждебности от остальной части Балканского полуострова, подпитывала как общую ревизионист­скую ориентацию, так и самую настоящую войну банд, прежде всего в югославской и греческой Македонии; что исторический конфликт между греками и югославами оставался неурегулирован­ным и еще более обострился с усилением Греции, происшедшим несмотря на ее военное поражение в столкновении с турецкими националистами, - то становится очевидным, что стабильность была лишь иллюзией. Она не отражала ни реальных успехов бал­канской политики Франции, ни нарастания итальянских устрем­лений - возникали новые мотивы для конфликтов, что делало будущеее все более непредсказуемым.

В этой расстановке сил Греция занимала относительно марги­нальное положение. Она была больше связана с Великобританией, чем с Францией и, следовательно, в большей степени участвовала в политике, касавшейся Восточного Средиземноморья, чем бал­канских событий. Однако даже Греция не могла быть изолирова-