§ 170. В историческом развитии неличных местоимений

имели место те же процессы, что в истории личных

местоимений и именного склонения: сближение л результате

взаимодействия различных типов и различных форм одного типа и

утрата некоторых параллельных образований, ставших

излишними. Вместе с тем, преобразовывалась постепенно и самая

система отношений, обозначаемых местоименными формами.

§ 171. В ряде падежных форм местоимения, содержавшие

в корне твердый согласный, имели после него гласный е,

а местоимения, содержавшие в корне мягкий согласный, 4

(см. выше). Это различие, некогда обусловленное фонетически

(см. курс старославянского языка), ужо давно перестало быть

таким (поскольку согласные переде в древнерусском языке рано

подвергались смягчению, — как перед i, так и перед а

согласные были мягкими). В результате воздействия твердой

разновидности на мягкую формы с i в окончании сменяются

формами с ё. Так, например, в творительном падеже местоимения

чъто вместо старой формы чимъ является чЬмь (или ч$мъ в

результате отвердения конечного губного после падения

редуцированных) под влиянием формы кЪмъ от къто (старое ц$мъ,

относительно к см. ниже), позднейшее чем (после изменения

е>е),— так и в современном литературном языке (ср. совр.

тв. п. чем, так же, как кем). Древнейшие примеры новой

формы представлены в памятниках конца XIV в.: ч$мъ есмъ

его блгвилъ (Вторая дух. гр. Дм. Донск. 1389 г., ДДГ № 12),

а чЬмъ мл где блглвплъ Фць мои (ДДГ № 14). Ср. в середине

XIV века: а чимъ мд блгвилъ оць мои (Дух. гр. в. кн. Симеона

Гордого 1353 г.).

В некоторых русских говорах (переходных и в южной

полосе северновелнкорусских, например в московских,

калининских, владимирских) воздействие местоимений твердой

разновидности распространяется на косвенные падежи множествен-

ного числа мягкой разновидности, ср. род. и мести, п. ми. ч.

моёх, твоех, чъёх, дат. п. мн; ч. моём, твоём, чьём (ср. т$хъ>

218

т$мъ). Форма сЬхъ (вместо сихъ), например, до сЬхъ поръ,

«до сих пор», отражается и в московских грамотах XV в.

В значительной части говорои, как ссоерновеликорусских,

так и южновеликорусских, в местоимениях мягкой

разновидности под влиянием твердой является о вместо старого е в тех

формах, где оно фонетически не могло развиться, ср. мо/бй$

тво/'бй, вс'ой (род., дат., тв., мести, и. ед. ч. жен. р.) вместо

моей, твоей, всей, под влиянием той и т. д. (не относятся

сюда формы типа мсстн. и. ед. ч. муж. и ср. р., например

MQJOM, так как здесь о развилось фонетически перед

отвердевшим губным согласным). О древности этих форм сказать

трудно, так как для большинства из них наше старинное

письмо по самому характеру своему не может служить

свидетельством.

Памятники и говоры отражают и воздействие мягкой

разновидности на твердую. Так, в московских же грамотах XIV в.,

наряду со старыми формами (тЪхъ, тЬмъ), встречаются также

формы род. п. ми. ч. тыхъ, дат. п. тымъ, например: хто бй-

деть оу тыхъ женилсл (Дух. гр. п. кн. Ив. Ив. около 1358 г.,

я*

ДДГ № 4), а тымъ да семь (Дух. гр. Дм. Донск. ок. 1375 г.,

ДДГ № 8); ы(у) здесь, вероятно, вместо ожидаемого i в

результате тенденции сохранения твердого t на протяжении

всего склонения. Эти формы в дальнейшем в Москве не

удержались. По топорам мы находим п этих формах как i, так и

у(ы). Ср. в двинских грамотах XV в.: дат. п. мн. ч. тимъ

землдмъ (Гр. № 74, 90), род. п. мн. ч. тихъ селъ (№ 90);

тв. и. мн. ч. та ми земллми (№ 71, 81); местн. п. мн. ч. на

тихъ землАхъ (№ 24), Но также: род. п. мн. ч. тыхъ земель

(№ 77); iv тыхъ земллхъ (Х° 77, 79); тв. п. ед. ч. тымъ во-

лодЪти василыо фнлимонову (№ 103) „тем (т. е. тем имуществом,

именьем) владеть Василию Филимонову".

Но взаимодействие твердой и мягкой разновидностей в

местоименном склонении не осуществляется в столь широком

объеме, как в именном. Многие голоры сохраняют различие

разновидностей. Сохранилось оно и в русском литературном

языке. Ср. тв. п. ед. ч. муж. и ср. р. тем — моим, род., дат,,

тв. предл. п. мн. ч. ?пех> тем, теми—моих, моим, моими, род.,

дат., тв., предл. п. ед. ч. жен. р. той — моей. Это объясняется,

вероятно, с одной стороны более ограниченным объемом и

своебразием класса местоимений сравнительно с классом

существительных, с другой же стороны, большей краткостью

их неизменяемой части, зачастую состоящей из одного

согласного.