§ 167. Формы род. И вин. П. Ед. Ч. Личного местоимения

2-го лица и возвратного на -е сохранились и в настоящее

время в украинском и белорусском языках, в южиовеликорус-

ских говорах, в части средневеликорусских и некоторых

(немногих) северновеликорусских. Ср. укр. мене, тебе, себе, белор.

ляпе, цябё, сябё) южновеликорусск. мене, тебе, себе,

В северновеликорусских же говорах и в значительной части

переходных (средневеликорусских) на протяжении истории

языка окончание -е сменилось окончанием -а с сохранением

мягкости предшествующего согласного, развившейся здесь еще

тогда, когда формы оканчивались на -е, т. е. явились формы

меня, тебЛу себя. Они характерны и для московского говора,

легшего в основу литературного языка. В тех северных

говорах, где до настоящего времени сохранились формы на -е,

обычно наряду с ними представлены и формы на у-а.

Древнейшие примеры форм на -а отмечены в московских

памятниках конца XIV в., в северных — лишь с XV в.

Примеры: а чимъ благословилъ тобл отень твои кназь Андреи

(Гр. Дм. Донск. 1389 г., ДДГ, № И) — относительно о вместо е

в корне см. ниже; Фна оу тебя, выгони тоби (Гр. 1461—

1462 гг., ДДГ № 62); \Х> теб* (Гр. Мих. Тверского 1462—1464 гг.,

ДДГ № 63); 8 себА (Новг. берест, гр. № 21,

предположительно XV ъ.)\оу мен а (Хожение Афанасия Никитина, л, 443 об..

295).

216

Относительно причин появления пового окончания (-а)

в науке высказывались различные предположения. Одни

лингвисты (А. А. Шахматов, за ним Н. Н. Дурново) считали эту

смену окончания результатом фонетического изменения -е>а

на конце слова, другие объясняли ее морфологически, как

результат воздействия родственных по значению форм — род. п.

ед. ч. существительных муж. и ср. р. старого склонения с

основой на -о, в особенности мягкой разновидности, ср. кони от

попь (А. И. Соболевский), или вин. п. ед. ч. энклитических

местоимений ма% wa са (И. В. Ягич).

Из приведенных объяснений более убедительно сближение

с формами склонения существительных со старой основой на -о,

так как именно в этом склонении к XIV в. сосредоточилось

подавляющее большинство существительных мужского и

среднего рода, причем значительная часть их (именно названия

лица муж. р.) уже имели тождественные формы род. и вин. п.

Рассматриваемые местоимения почти без исключения относились

к лицам (т. е. к людям). Таким образом, установление новых

форм род. и вин. п. местоимений является еще одним

примером постепенного сближения различных типов

словоизменения.

§ 168. В большей части наших говоров, а также в

литературном языке утрачиваются особые энклитические формы

дательного и винительного падежей. Уже в грамотах XV в. они

употребляются преимущественно в традиционных формулах.

§ 169. В дат. И местн. Падежах личных местоимений

единственного числа, а также возвратного в значительной части

русских (великорусских) говоров формы сов основе

вытесняются формами с е (т. е. вместо старых форм тобЪ, соб$

являются формы тебЪ) себЪ). Когда начинался этот процесс,

сказать трудно, так как формы тебЪ, себЪ совпадают со

старославянскими по происхождению и отражение живого процесса

в памятнике поддерживается книжными нормами. Впрочем,

формы с е уже встречаются (при более частых формах с о) в

московских грамотах конца XIV в., например: тебИ брату моему

молодшему (Дог. гр. Дм. Донск. 1389 г., ДДГ № И).

В московских памятниках XVII в. формы сев основе уже

являются единственно возможными в дат. и местн. п.

рассматриваемых местоимений.

В период вытеснения форм с о формами сев дат. и

Местн. п. формы с о (вместо е) в памятниках встречаются

иногда и в род. и вин. п. Ср.: Ф тобе (Лавр, лет., л. 60); оу

собе (там же, л. 36 об.); ср. также выше вин. п. гпоб/к в гра-

Ноте 1389 г. Формы с о (или с а, если говор акающий) в род.

И вин. п. встречаются и в современных русских говорах, но

Значительно реже, чем формы с о (или а) в дат. и местн.

(предл.) п.

217

Рассмотренная яыше смена о на е объясняется или

фонетически, как результат ассимиляции гласного первого слога

гласпому второго слога (такая ассимиляция на расстоянии,

проведенная пе вполне последовательно, в русском языке

вообще возможна), или, что более вероятно, морфологически,

как результат воздействия со стороны других падежных форм.

Впрочем, возможно, морфологическое воздействие было

поддержано фонетическим.

История неличных местоимений