§ 268. Особый большой интерес представляет употребление

местоимения оиъ в значении местоимения-существительного

(раньше оно было указательным местоимением-прилагательным),

указывающего на имя существительное, на месте которого оно

стоит. .

Факты древнерусской письменности свидетельствуют о том,

что путь к современному употреблению местоимения онъ в роли

подлежащего (стоит на месте имени существительного, которое

пришлось бы повторить) был длительным. В древнерусских

памятниках чаще опускается подлежащее — имя

существительное, чем ставится вместо него местоимение онъ.

и Е. С. Истрина. Употребление именных и местоименных форм

имен и рил а га тельных в Синодальном списке I Новгородской летописи.

ЙОРЯС, т. ХХ1П, кн. 1 за 1918 г. Пг., 1919, стр. 27 (нумерация

страниц здесь и ниже — отдельного оттиска). В дальнейшем примеры из

йааванного списка 1-й Новгородской летописи приводятся также из этой

Работы Е. С. Истриной и иа ее же исследования «Синтаксические

явления Синодального списка 1-й Новгородской летописи».

18 Radoslav V ебег k a. Syntax aktivnich participii v starosloven-

*tine, Praha, 1961, стр. 161.

821

Число случаев с местоимением онъ, являющимся

подлежащим, значительно растет в XV—XVI вв.

Характерно, что не только в XIII, но еще и в XIV в.

местоимение онъ указывает не на подлежащее

предшествующего предложения (или подлежащее первой части сложного

предложения), как в современном русском языке, а на более

отдаленное подлежащее: поклонъ Ф грикши къ ксифу» при-

славъ оыаыьи. мол... изъ кму фв'Ьчалъ не реклъ ми есифъ

варити перевары ни на кого i тхн(ъ) прислалъ къ федосы

(Нов. берест, гр. XIV в. № 3).

В XV—XVI вв. устанавливается употребление, которое

характерно для современного русского языка, а именно: онъ

указывает на подлежащее предшествующего предложения:

А нонача Ругодивские Немцы били намъ челомъ, что они по-

сылаютъ из Ругодива за море своихъ четыре ка(ра)бли с своими

товары (Моск. гр. 1565 г.): а будетъ виноватъ волостной че-

лов'Ькъ, и онъ по^детъ къ наместнику (Ниж. жалованная

гр. между 1410—1417 г,); А ваше милости слуга здесь былъ,

и онъ слышалъ и видФлъ (Полоцк, гр. 1465 г.).

Простое сказуемое

§ 269. Простое сказуемое, выраженное личными формами

глагола, в памятниках древнерусской письменности

преобладает над составным сказуемым. Так, в грамотах,

исследованных нами в работе «Синтаксис древнерусских грамот. Простое

предложение» (Львов, 1949), случаев с первым (глагол стоит

в настоящем, прошедшем и будущем времени, в

сослагательном наклонении, в повелительном наклонении) — 3111 (88,9°/о),

со вторым —390 (11,1%).

Тем не менее нет необходимости специально

останавливаться на простом сказуемом, поскольку личные формы

глагола рассмотрены выше в главе, посвященной глаголу13.

Для синтаксиса представляют особый интерес некоторые

изменения, происшедшие в глагольных формах,

Все личные формы содержали указание на лицо и

одновременно на число, и, таким образом, в древнерусском языке

имело место согласование с подлежащим в зависимости от

того» какое лицо и число оно обозначало.

13 О простом сказуемом в грамотах см. главу «Простое сказуемое»

в работе В. И. Борковского «Синтаксис древнерусских грамот (Простое

предложение)», стр. 142—188. Здесь приведены и случаи употребления

одного времени на месте другого, а также прослежена судьба некоторых

форм в современных русских говорах. О простом сказуемом в

берестяных грамотах см. названные работы В. И* Борковского об этих

грамотах.

322

Следует при этом заметить, что и аористе и имперфекте,

а также в том давнопрошедшем, в состав которого входил

имперфект или аорист вспомогательного глагола, в повелитель-

лом и сослагательном наклонении 2-е и 3-е лицо единственного

числа имели одну форму.

В имперфекте в 3-м лице единственного числа могло

стоять -ть, что позволяло отличить 3-е лицо от 2-го по одной

форме глагола.

Что касается двойственного числа глагола в

древнерусском языке, то в нем формы 2-го и 3-го лица вообще не

различались.

Потеря вспомогательного глагола перфектом и давноцро-

шедшим, имевшим в своем составе перфект вспомогательного

глагола (вспомогательный глагол нсмъ и причастие на -лъ

вспомогательного глагола), лишила эти времена указания на

лицо.

Наличие причастия на -лъ в перфекте, давнопрошедшем,

будущем (с причастием на -аъ) — так называемом преждебуду-

щем времени — и сослагательном наклонении создавало

возможность согласования этих форм по родам во всех числах

(в дальнейшем только в единственном числе).

Следует отметить, что в древнерусских памятниках, как

правило, вспомогательный глагол в 3-м лице перфекта

отсутствует, при этом не только при названном подлежащем

(названное подлежащее отчетливо указывает на 3-е лицо), но и

при опущенном подлежащем (в неполном предложении).

Отсутствует вспомогательный глагол и в примерах, где

действующее лицо является неопределенным (в

неопределенно-личных предложениях), а также в безличных

предложениях, где не было необходимости в обозначении

действующего лица.

В то же время вспомогательный глагол в 1-м и 2-м лице

сохраняется в течение длительного времени (и после того, как

изменилось значение перфекта и причастие на -лъ стало

глаголом)14. Такая устойчивость вызывалась необходимостью

указать на лицо, поскольку для древнерусских памятников было

характерно отсутствие при глаголе-сказуемом, стоящем в 1-м

и 2-м лице, личных местоимений (см. об этом ниже, где мы

н И в XV в. (а возможно, и в XVI в.) нормой является

употребление перфекта со вспомогательным глаголом, хотя и значительно выросло

число случаев бее него. См. вамечание А. А. Потебни, что формы сесмъ

употребляются до XVII в. включительно, с ecu —до XVII—XVIII вв.

(«Ив записок по русской грамматике», т. I—II, стр. 243), А. И.

Соболевского—что еще в грамотах XVI—XVII вв. встречаются нередко

формы 1-го и 2-го лица со связкой («Лекции по истории русского

языка», стр. 242).

323

говорим об определенно-личном предложении). Вытеснение

вспомогательного глагола было вызвано как изменением значения

перфекта (см. раздел «Морфология»), так и употреблением

личных местоимений 1-го и 2-го лица, сначала в случаях ло~

гического на них ударения, а затем во всех случаях, когда

речь ведется от 1-го лица или обращена ко 2-му лицу.

Употребление местоимения в случаях с логическим на нем

ударением не вызывало обязательного опущения вспомогательного

глагола, поскольку указание на 1-е или 2-е лицо не являлось

основной функцией личного местоимения. Только тогда, когда

все чаще начинают употребляться местоимения 1-го и 2-го лица

и без логического на них ударения при формах всех времен —

настоящего, прошедшего и будущего времени (а не только при

перфекте), создалась твердая основа для полного устранения

вспомогательного глагола и перфект потерял способность

указывать на лицо. Сходная картина и с употреблением русской

форзны давнопрошедшего (с былъ кслеь), стоящей в одном ряду

с формой перфекта, но возникшей позже него, поскольку в ее

состав входит перфект15.

Заканчивая наши замечания о простом сказуемом, отметим,

что выяснение того, какое наклонение и время глагола

употребляется в предложении, важно при определении основных

лризнаков структуры сложного предложения.

Некоторые случаи согласования

сказуемого с подлежащим