§ 285. Вопрос о порядке слов в древнерусском языке нельзя

считать окончательно решенным, хотя в последнее время

появился ряд работ, посвященных этой теме.

В исследованиях, опубликованных в дореволюционное время,

высказывалось мнение, что в древнерусском языке имеет место

значительная свобода в расположении слов115, и тем самым

отрицалось наличие определенного порядка слов в

древнерусском языке.

Изучение синтаксиса грамот (сначала только новгородских,

а затем и других местностей) позволило нам подвергнуть

сомнению эту точку зрения и прийти к выводу, что в памятниках

деловой письменности к ХШ—XIV вв. выработались

устойчивые нормы расстановки слов, которые я дальнейшем претерпели

сравнительно небольшие измененияш.

Памятники других жанров подтверждают вывод о том, что

в древнерусском литературном языке существовали

определенные нормы порядка слов, что порядок слов имел безусловное

синтаксическое, семантическое и стилистическое значение.

Если в устной речи говорящий, для того чтобы придать

своему высказыванию тот или иной смысловой оттенок, может

использовать не только порядок слов, но и интонацию, жест,

мимику, то пишущий более ограничен в выборе С| едств.

В распоряжении русского книжника главным средством, как

у всякого пишущего, был порядок слов, н он с большим искус^

ством прибегал к инверсии — изменению порядка слов, чтобы

По о вольности в расстановке слои в древнерусском языке голорнт

П. А. Лавровский в работе «О языке северных русских летописей»

(СПб., 1852, стр. 105). Вольность в расстановке слов отмечает и А. А.

Никольский в исследовании «О яаыко Илатской летописи», стр. 92

(приводится только три примера). См. также: Ф. И. Буслаев. Историческая

грамматика русского языка, стр. 557 (отмечается значительная свобода

в расположении слов).

1J<* См.: В. И. Борковский. О синтаксических явлениях

новгородских грамот XIЛ—XIV вв. «Ученые знлпеки Ярославского пед, ин-та»,

шдп. IV. Русское языкознание, 1944, стр. 39—46; его же. Синтаксло

древнерусских грамот (Простое предложение), стр. 131—142

358

^черкнуть один из членов предложения. Этого приема но

существовало бы, если бы не было в то же время устойчивых

0Орм размещения членов предложения. На фоне твердого

порядка слов нарушение норм позволяло особенно заметно

выделить нужное слово.

' Порядок слов меняется в зависимости от вида предложения

(простое предложение, бессоюзное сложное предложение,

сложносочиненное предложение, сложноподчиненное предложение) U7,

от типов снязи (без союзов, с союзами).

Здесь мы рассмотрим только вопрос о месте подлежащего и

сказуемого в простом полном личном повествовательном

предложении, учитывая, какой частью речи выражено подлежащее

и какой — сказуемое.

В дальнейшем в других главах мы скажем и о месте

второстепенных членов, о порядке следования частей предложения

в сложном предложении.

§ 286. Длительные споры вызвал в зарубежной и

отечественной литературе вопрос, следует ли считать обычным для

древнерусского языка порядок следования главных членов такой же,

как в современном русском языке: подлежащее — сказуемое

или, наоборот, резко отличный от порядка слов в современном

русском языке: сказуемое — подлежащее.

В 1900 г. Э. Бернекер118 на основании иоверхностных

наблюдений, без тщательного анализа синтаксиса и стиля

древнейших русских памятников, сделал поспешный и, по нашему

мнению, неверный вывод, что в древнейших русских памятниках

глагол чаще всего начинает предложение, а подлежащее

следует за глаголом.

Рассматривая фольклорный материал — народные русские

сказки, который должен был в известной степени подтвердить

выводы, сделанные на основании изучения древнерусских иамят-

ников, Э. Бернекер вынужден был указать, что в фольклоре

самым распространенным является порядок: подлежащее

начинает предложение, глагол следует непосредственно за

подлежащим110.

Того же мнения о порядке слов придерживался и А. И. Том-

сон. Ученый был в такой степени уверен в исконности порядка

«сказуемое — подлежащее», что сетовал в одной из своих работ:

«Школа искусственно уничтожает следы древнерусского порядка

слов в повествовательных предложениях „глагол — подлежащее"

(Жил был старик, видит мужик), заменяя его порядком

„подлежащее— глагол", достигшим почти исключительного

господства в общерусском языке не без влияния западных, особенно

И7 В каждом из этих видов тоже имеются отличия в расстановке слов.

ш Erich Berneker. Die Wortfolge in den slavischeu Sprachea.

Berlin, 19Ш, стр. 1, 11—12, 2У-30.

но Там же, стр. 16, 30.

ЗЗУ

французского языка, и т. д. Вследствие такого отношения

практической грамматики к языку бессознательно вытесняются

из литературного и общерусского языка такие формы и оттенки

значений, которые составляют богатство языка»120.

Исследуя язык замечательного художественного памятника —

Слопа о полку Игорепе, М. Н. Петерсон пришел к

противоположному выводу, а именно, что господствующий порядок слов

(за некоторыми исключениями) «именительный падеж — глагол»

(тот же порядок и при сказуемом, выраженном причастием нам

или причастием страдательного залога)121.

Академик С. П. Обнорский отмечает относительно того же

памятника: «Нормальное следование в предложении сказуемого

за подлежащим является преобладающим в памятнике»ш.

В грамотах (в том числе и в новгородских грамотах на

бересте) нормой также является препозиция подлежащего.

Этот вывод мы сделали несмотря на то, что число случаев

с препозицией подлежащего меньше числа случаев с его

постпозицией. Анализ случаев с препозицией сказуемого показал,

что препозиция сказуемого вызвана особыми причинами, а именно

стремлением автора текста обратить особое внимание на ска-

эуемое или на группу зависящих от него слов, выдвинутых

для этого в начало предложения. Так, большое число случаев

с препозицией сказуемого встретилось в начале купчих грамот,

где формулировка се купи (или се купилъ) сразу вводит п

сущность вопроса, определяет грамоту. Этим и объясняется

выдвижение сказуемого-глагола, постановка его раньше пидлежащего-

существительиого: Се купи нгуменъ. василеи оу таврили оу

ма^ф'Ькпи'*. землю. (Двин. купчая гр. XV в № 3. См. и другие

75 купчих двинских грамот).

С. М. Кардашевский, исследовав порядок слов в Повести

временных лет по Лапрентьевскому списку * и установив преоблада

нив случаев с препозицией сказуемого, не. касается вопроса о том,

чтб считать нормой — препозицию или постпозицию сказуемого.

Автор отмечает, что препозиция характерна для погодных

записей со светским содержанием, постпозиция — для частей

памятника с религиозным содержанием, а также для рассуждений

летописца ш.

120 А. И, Томе он. К вопросу о возникновении род.-вин. п. п слав.

языках. Приглагольный род. п. в праслан. языке. ИОРЯС, т. XIII, кн. 3,

1908, стр. 295. В этом высказывании имеется и рациональное аерно-

протест против узаконенных штампов речи, требование использовать все

богатства русского языка.

121 М. if. Петерсон. Синтаксис «Слова о полку Игореве». «Slavia>\

вып. IV, 1937, стр. 563, 568, 569.

1а- С. П. Обнорский. Очерки по истории русского литературного

языка старшего периода, стр. 179.

1*3 С. М. Ка рд а шевск ий. Порядок слов в Повести временных

лет (по Лаврентьевскому списку). «Ученые записки Московского ооластного

пед. ин-та», т. XII. Труды кафедры русского языка, выя. 1, 1958, стр.31.

360

Анализ порядка слов в языке второй части той же Лав-

рвятьевской летописи — Суздальской летописи позволил Л. А. Ко-

робчинской сделать вывод, что нормой расположения главных

«ленов в простом двусоставном предложении является

препозиция подлежащего и постпозиция сказуемого. Обратный

порядок, по мнению автора, вызнан желанием особо подчеркнуть

действие, поскольку удельный вес препозитивного сказуемого

всегда больше, чем постпозитивного, или выдвижением па

первое место того или иного члена из группы сказуемого124.

Таким образом, в отечественном языкознании в настоящее

время господствует точка зрения, что уже в древнейших

русских памятниках установился порядок следования главных

членов в простом полном личном повествовательном

предложении: подлежащее—сказуемое.

Когда подлежащим является личное местоимение,

подлежащее последовательно стоит в препозиции к сказуемому (как

в случаях, когда местоимение имеет при себе приложение и,

следовательно, подчеркнуто в предложении, так и в случаях

без приложения): i \к>нъ прислалъ къ фсдосы (Нов. берест,

гр. XIV в. № 3); а азъ тобе клпнаюса (Нов. берест, гр.

рубежа XII—XIII вв. № 147); се тзъ ра&ъ бнГии федотъ ским-

никъ острохвостъ. пишю руконисаиьк при свокмь живот*!;

(Двин. духовная гр. XV в. «№ 6. Сходные примеры еще в

И двинских грамотах); мы тобе. с тымы людмы судъ дадимъ

по пскои (псковьскои. — В, Б.) послине (Пек. гр. между

1463—1465 г.); яз. господине, тому м*Ьсту не старожилец

(Яросл. правая докладная гр. между 1495—1497 г.); азъ кемь

ц*рь (1 Нов. лет.); азъ погана еемь (Лавр, лет.); Азъ

Григории диико**. написахъ еу'^лие е (се. — Б» £.) (Послесловие-

писца Остромирова евангелия).

Инверсия представлена лишь единичными примерами и

обусловлена стремлением обратить внимание на сказуемое или

зависящее от него слово (местоимение-подлежащее в ряде

случаев подчеркнуто благодаря употреблению при нем

приложения): (п)ослал. азо к тоби бересто паписаво вышли за...

(Нов. берест, гр. XV в. № 27); а кончилъ азъ кнзь великим

Швитрикгаило миръ (со всимъ велик)и* новы*' городо** и с при-

го(роды) со всею волостью новгородскою по сей грамоте

(Нов. договорная гр. 25 января 1431 г. № 19); тако хочемъ.

*ы. горожане, с мештеремь (Полоцк, договорная гр. около

1330 г.).

124 Л. А. К ор обчинск а я. К вопросу о порядке слов в

древнерусском языке (по материалам Суздальской летописи по Лаврентьевскому

сЛиску). Автореферат канд. дисс. Львов, 1950, стр. 6; веже. Функции

Лррядка слов в древнерусском языке. «Вопросы яаыкознапия», кн. 1.

Ч|Д. Львовского ун-та, 1955, стр. 74—77.

36*

Подлежащее, выраженное именем существительным, обычно

предшествует сказуемому (как простому, так и составному),

при этом и в предложениях, которые вводят прямую речь:

1) на семь г^пе новгородъ псь хрьстъ цЪлоукть (Иол.

договорная гр. между 1305—1308 г. JVs 6); рать ударила подо ко-

порпю (Нов. берест, гр. второй половины XIV в. № 272); и

посадники спросиша оу савка, и оу всихъ. кн^жо. остропьчовъ

(Двин. рядная гр. XV в. № 86); иеолтъ стой говорилъ такъ

(Пек. гр. между 1463—1465 г.); въ л'Ьто ^£фо(я). in\ . 5". гл4бъ

кн&зъ м*Ьрнлъ м° (море.—В, Б.) по леди (Тмутороканская

надпись 1068 г,); Игорь къ Дону вой ведетъ (Слово о полку

Игорепе); 2) креетъ есть глава церкви (Моление Даниила

Заточника); а то купъла мод чиста (Двин. купчая гр. XV в.

№ 92); вса земл/\ наша велика и \хбилна (Лавр, лет.); чьстное

dp'heo. бесц^ньно нсть (Надпись 1161 г.); Са грамота утеьр-

жена всехо купьче пьчатию (Готлакдская редакция Смол,

торговой договорной гр. 1229 г.); А рл<Эъ мои съ Немьци та-

ковъ (Смол, торговая договорная гр. около 1230 г.).

Препозицию сказуемого находим в тех случаях, когда надо

подчеркнуть сказуемое (см. выше замечание о

глаголе-сказуемом купи или купилъ) или зависящие от глагола-сказуемого

дополнения или обстоятельства), которые выдвинуты с этой

целью на первый план125: се же все даль варламъ михалевъ

снъ. стмой спсоу (Нов, вкладная гр. после 1192 г.); бЪютъ

челомъ. корила, погоскал. вюдоласкал и кюрп^скад. господину

новугороду (Нов. берест, гр. рубежа XIV—XV вв. или начала

XV в. № 248)ш; и зд-Ь ляллтсА ппозовници ложивы (Нов,

берест, гр. первой половины XV в. № 307); А дана грамота

въ л'Ьто 6929 (Моск. жалованная гр. 1421 г.); Велика оу<ш-

телА и мудра сказателд требунть цркы на оукрашеник

праздника (Слово Кирилла Туровского на антипасху, XII в.);

Конъчлша са книгы сиа рукою гр^Ьшнааго иоана

(Послесловие Св. изб. 1076 г.).

Особенно часто находим препозицию сказуемого в

погодных записях летописей в связи с тем, что на передний план

выдвинуты зависящие от сказуемого слова, обозначающие

дату 127, или же слова в се же л?Ь*\ томь же хЬЛ отсылающие

к этой дате. Приведем первую часть записи из Суздальской

125 При выдвижении на первый план зависящих от глагола-скаэуе-

мого слов часго сохраняется препозиция подлежащего. См. «ыше лра*

мер из Нов. гр. между 1305—131)8 п\

iw Подчеркнуто фразеологическое сочетание б\.ютъ челомъ. См. сход*

ныв случаи в грамотах различных местностей и работе; U. И. Бор'

ко веки и. Синтаксис древнерусских грамот (Простое предложение),

стр 139.

127 Мы счятаем, что слова с предлогом въ% указывающие дату, не

являются в полной мере независимыми от сказуемого. При полной их яе-

362

летописи по Лаврентьевскому списку под 6621-м годом: В л-Ь^.

iS х. ка. Ходи Шрославъ снъ Сто пол чь. на Мтьвагы второе

jj победи и. том же л^ преставислк Д'вдъ Игоревичъ. м^ца.

дои. въ. ке. днь.

Впрочем, в сходных случаях находим и препозицию

подлежащего. В той жо Суздальской летописи под 6625-м голом

читаем: В лф^.^ях.ке. Володимеръ Всеволодичъ. заложи црковь

камену. стою мученику, в том же siAsT Володимеръ приведе

Мстислава сна спокго из Нопагорода.

Препозиция сказуемого, в состав которого входит

причастие страдательного залога, встречается часто, препозиция же

сказуемого, именной частью которого является имя

существительное, имя прилагательное или местоимение, наблюдается

редко (препозиция сказуемого с именем существительным не

отмечена), так как в ряде случаев она привела бы к

изменениям синтаксическим.

Препозиция сказуемого с именем прилагательным в его

составе может способствовать определенной витиеватости

словес, что мы видим, например, в следующих текстах: сладка

сут словеса твоя (Моление Даниила Заточника); И славна бысть

вся земля ею по всехъ странах страхом грозы хроборства

великого князя Дмитрия и зятя его Домонта и моужь ею ново-

городцоп и псковичь (Строевский список Псковской третьей

летописи, писанный в 60-х годах XVI в.).

В распоряжении древнерусского книжника был и прием,

способствующий особому подчеркиванию подлежащего.

Е. Ф. Карский приводит пример из Лаврентьевской

летописи, в котором подлежащее стоит на самом конце

предложения в целях его выдвижения: ток же зимы оу Зупцепа

победита Литву. Сужьдальскыи кнль* (=кнази)ш. Такая необычная

расстановка слов, несомненно, способствовала логическому

ударению на подлежащем вместе с относящимся к нему

определением.

Три сходных случая приводит из той же летописи

Л, А. Коробчинская, справедливо отмечая, что подлежащее,

поставленное в абсолютном конце предложения,

воспринимается более рельефно12Э.

Из этих примеров первый не в простом, а в

сложносочиненном предложении (во второй его части), а второй — после

зависимости (в том случае, если бы дата являлась как бы заголовком

ко всем излагаемым событиям) летописец не прибегал бы к таким

напоминающим о дате словам, как в се же лЬ**, толь же л**\

128 Е. Ф. Карский. Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьев-

ского списка летописи, стр. 53,

1Я9 Л. А. К о р о б ч и н с к а я. Функции порядка слов в

древнерусском языке, стр. 77.

зяз

авторской речи: ivh же и'миривъ и^. и оустремисл на Кыбвъ.

и из Галича приде к нему Володимеръ Игореви*.; кажет ны

добр*Ь блгыи Вл^ка не по безаконыо нашему створи на*, ни

по rptxo* наши*4 въздастъ на* члвклбць\ выидоша же с° кр^ты

противу Михалку и брату кго Всеволоду, игумепи и попове.

и вси людъв.

Отмеченный прием выделения подлежащего не был

достоянием только летописца. Мы встретили его в берестяных

грамотах, написанных простыми людьми-новгородцами: гну

Михаилу юрьквичу биютъ челомъ хрсгпАне черенщани (Нов. берест»

гр. первой половины XV в. № 157); оспод*Ьну онд(р*А)иу

михАИлошщю оспод^ну микыти михаилоцю оспож(*к н)ашеи

Настасьи Михаилов жеи'Ь чоломъ б^ю хр'Ьстъ&не избоищанЪ

(Нов. берест, гр. первой половины XV в. № 307); да в рублд

и F грины (гривьны. — В.Б.) даетет ьковъ (Нов. берест, гр.

середины XIV в. № 318).

Вторые косвенные падежи