§ 153. Им. И вин. П. Мн. Ч. В древности различались лишь

у существительных мужского рода, для женского же и

среднего совпадали (см. выше, § 140). Уже в древнейших памят-

11 См.: Chr. Stang. La laDgue (hi livre «Учен1е и хитрость ратного

строения пахотных людей 1647 года». Oslo, 1952, стр. 16.

12 Подобные формы в русских повестях XVII—XVIII вв. отмечает

С. В. Фролова («Именное склонение в русской оригинальной бытовой

повести XVII—XVIII столетии». —Ученые*записки Куйбышевского ш>Д.

и учит, iin-та», выи. 9, 1948, стр. 185).

200

пиках засвидетельствованы формы им. п. на -и (т. о. совпадающие

с вин. п,) у существительных мужского рода склонений с

основой на согласный и на -i, что, впрочем, может объясняться

0 влиянием со стороны склонения с основой на -о, например:

родители (Ефрем, кормчая), хранители (Житие Афанасия, архиеп.

Александрийского, Усп. сб. XII п.), голуби, звЪри (Слово

Ипполита об антихристе XII в.). С XIII же века начинаются

случаи бесспорного употребления вин. п. мн. ч. в значении

им. п. и обратно. Древнейший достоверный пример в Ростовском

житии Нифонта 1219 г. — чины раставлепп быша (334) — вин. п.

рместо им. п. Дальнейшие примеры лишь со второй половины

XIII в.: прикхагаа послы (Новг. гр. ок. 1270 г., Шахм. Л« 3),

•гЬ всгЬ соуды церкви даны суть (Устав. гр.Х в., сп. конца XIII в.,

Доп. к Актам ист., т. I, № 1), вьрхы огорЬша (Новг. Синод.

лет., л. 88), меды изварены (там же, л. 116 об.); тоу побЬдиша

рьзанце (там же, л. 40 об.); такы чернъцЪ... руси сыають

(Лавр, лет., л. 63 об.); сторожИ изимани (там же, л. 86). Им.

вместо вин.: три кписконы старци нривлекъ (Ряз. кормчая

1284 г.); призвавъ книжник!' и старци градьскые (Лавр, лет.,

л. 106). Эти факты говорят о том, что еще в XIII—XIV вв.

наметилась достаточно ясная тенденция совпадения форм. им.

и вин. п. мн. ч. у тех существительных, где они в древнейших

памятниках еще различались. В результате указанных

колебаний выработалась единая форма им. и вин. и. (о род. п.

вместо вин. п. у одушевленных см. ниже, § 158), которая обычно

соответствует старому вин. п. у существительных твердой

разновидности и старому им. п. у существительных мягкой

разновидности, ср. столы — рой, кони. Параллельные этому формы

установились и у существительных женского рода, ср. воды —

земли. Для твердой разновидности последнего — это старая

форма, в форме же земли ё сменилось на -£, с одной стороны,

вероятно, под влиянием твердой разновидности, с другой — под

влиянием склонения мужского рода.

Старая форма им. п. мн. ч. с окончанием -i в современном

Русском языке сохранилась лишь у двух существительных

твердой разновидности — соседи и черти (ср. ед. ч. сосед, чёрт),

но зато во множественном числе они вообще склоняются по

Мягкой разновидности, ср. соседей, чертей — соседям, чертЛм

И т. д. Впрочем, для первого из них еще в начале XIX в.

* литературном языке употреблялись и формы соседы, соседов,

соседам и т. л. Для XVII—XVIII вв. к этим двум словам еле-

Дует присоединить холбпи (ср. ед. ч. холоп), В Уложении

Алексея Михайловича это слово единственное из твердой

разновидности старого склонения с основой на -о имеет форму им. п.

**&. ч. холопи™, В XVIII в.: ...Я холопям потакать не наме-

*3 См.: П. Я. Черных, Язык Уложения 1649 г., стр. 394—397,

201

реыа (Фонвизин. «Недоросль»), В современном литературном

языке им. п. мн. ч. холопа и косвенные падежи ми. ч. по

мягкой разновидности не употребляются.

Совпадение форм им. и вин. и. мн. ч. в одной форме есть, по-

видимому, результат общею процесса сближения и объединения

различных типов склонения, причем в данном случае отражается

и тенденция к утрате родовых различий во множественном

числе. Существительные женского и среднего рода и раньше

имели тождественные формы им. и вин. п. мн. ч., причем

существительные женского рода твердой разновидности

склонения на -а, т. е. одного из самых продуктивных, и раньше имели

окончание им. и вин. и. мн. ч., тождественное окончанию

вин. п. мн. ч. мужского рода твердой разршвидности склонения

с основой на ~о. Влиянием со стороны женского рода (из

прежних исследователей) объясняли это совпадение им. и вин. п.

М. А. Колосов14 и К. Мейер ь\ А. А. Шахматов дополняет

влияние женского рода влиянием среднего, у которого им. и

вин. п. мп. ч. также совпадали в одной форме10. Позднее он

указывал, что совпадение это могло явиться результатом того,

что им. и вин. п. у существительных мужского рода

совпадали также и в единственном числе, а это могло повлиять на

множественное17. Против последнего предположения следует

выдвинуть соображение, что при имеющейся тождественности

форм, которые есть необходимость различать, обычно не

неразличение у одних слов вызывает неразличение у других (где

ранее различие было), а, напротив, вырабатываются средства

замены одной из совпадающих форм (как это и произошло в им.

и вин. п. ед,, а затем и мн. чм СхМ. ниже, §§ 157—158). Впрочем,

и в позднейшей своей работе (в курсе исторической

морфологии) Шахматов принимал во внимание и возможность

воздействия со стороны существительных женского и среднего

рода,

Б. И. Скупский в своей диссертации, специально

посвященной совпадению форм им. и вин. п. ми. ч., рассматривает

объединение форм этих падежей как частный случай в общем

процессе объединения твердой и мягкой разновидностей в старых

склонениях с основой на -о и на -а18. В процессе этого объеди-

14 См.: М. А. Колосов. Очерк истории звуков и форм русского

языка с XI ло XVI столетие. Варшава, 1872, стр, 109.

*з См.: Karl H. Meyer. Historische gramraatlk der russischefl

Sprache, Bd I. Bonn, 1923, стр. 118.

16 См.: А. А, Шахматов. Исследование о языке новгородски*

грамот XIII—XIV вв. «Исследования по русскому языку», т. 1. СПб.,

1885-1895, стр. 202.

17 См.: А. А. Шахматов. Историческая морфология русского

языка, стр. 226.

18 См.: Б. И. Скупский. Совпадение форм именительного и иг

нительного падежей множественного числа у существительных мужского

рода в древнерусском языке. Автореф. канд. дисс. М., 1953.

202

нения устанавливаются у твердой и мягкой разновидности

параллельные формы лишь с тем различием, что в твердой

разновидности окончанию предшествует твердый согласный, а в

мягкой— мягкий. Этим объясняется, что в им. п. мн. ч.

устанавливаются, например, такие формы, как столы — кони (конечно,

есть формы, где твердый согласный вообще не мог быть,

например, перед е, ё). Против предположения Б. И. Скупского можно

выдвинуть то возражение, что взаимодействие твердой и мягкой

разновидностей обнаруживается уже в памятниках XI в.,

объединение же им, и вин. п. мн. ч, в склонении с основой

на -о- начинается лишь в XIII в. Но в дальнейшем, когда им.

и вин. п. уже начали совпадать, взаимодействие твердой и мягкой

разновидностей, несомненно, отразилось и в этом процессе.