§ 121. В результате всех изложенных выше фонетических

процессов подвергается значительному преобразованию система

фонем, характерная для нашего языка. Впрочем, по говора^

это преобразование осуществляется несколько по-разному.

Характерной особенностью в этом преобразовании являете/*

то, что гласных фонем постепенно становится меньше — теряются

особые фонемы ъ и ь, в части говоров теряются также ё и д-

2' См.: Т. С. Коготков а. Утрата интервокального /и стяжений

гласных в русских говорах. Автореф. канд. дисс. М., 1953.

156

Объединяются в одну фонему различавшиеся ранее i и у (ы),

а также а и а. Имеется сильная тенденция объединения также

р одну фонему о и е, поскольку они представлены в основном

я различных фонетических условиях. Впрочем, эта тенденция

большей частью (не только в московском говоре, лежащем

в основе литературного языка, но и в других говорах) не

приводит к полному объединению этих фопем.

Напротив, в области согласных наблюдается увеличение

количества фонем, характерное, пожалуй, для всех говоров.

Наиболее существенным здесь является развитие

противопоставления твердых и парных с ними мягких согласных.

В широком объеме наблюдаются также различные изменения

позиционного характера (т. е. в зависимости от фонетического

положения соответствующих звуков), приводящие частью к иным

отношениям между сохранившимися фонемами, чем те, какие

им были свойственны ранее.

Развитие ударения

§ 122. На протяжении исторического развития нашего языка,

несомненно, имело место изменение характера нашего ударения

(по крайней мере, для подавляющего большинства наших

говоров). Оно утратило свой музыкальный и политонический (в

фонологическом отношении) характер и стало динамическим и

монотоническим. Но мы до сих пор не располагаем сколько-нибудь

точными сведениями о времени этого изменения. Возможно,

что оно осуществилось в эпоху более древнюю, чем древнейшие

дошедшие до нас памятники, но возможно, что осуществилось

юно и в более позднюю эпоху. Древнейшим нашим

акцентуированным памятником является, как уже говорилось, Новый завет

митрополита Алексия, писанный, по-видимому, в середине

XIV в., но он не дает никакого указания на качество

ударения. Различия качества в эту эпоху, вероятно, уже и не было.

На протяжении эпох, от которых дошли до нас

акцентуированные памятники, осуществлялись различные для разных

говоров изменения в месте ударения в отдельных словах и в

различных формах словоизменения и словообразования. Но,

поскольку в данном случае речь идет не об изменении

фонетической природы ударения, а о смене места, и притом в

определенных структурных категориях, эти преобразования должны

быть рассмотрены не в фонетике, а в морфологии.

МОРФОЛОГИЯ

МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА

ДРЕВНЕРУССКОГО ЯЗЫКА

§ 123. Под морфологическими средсттзами понимаются струк--"

турные средства, служащие для образования различных слои

от одного корня и различных форм одного слова. Есть

основания вопросы словообразования отделить от вопросов

грамматики и, следовательно, морфологии, так как они больше

связаны с лексикологией (учением 6 словарном составе языка), на

так как для образования новых слов и для образования

различных форм одного слова часто используются структурные

средства одного и того же характера, целесообразно в этом

разделе рассмотреть и словообразовательные средства.

Основным средством образования как различных слов, так

и различных форм одного слова в' древнерусском языке, как

и в современном, была аффиксация, т. е. использование

аффиксов (под аффиксом понимается любая морфема, т. е.

значимая часть слова, за исключением корня или корневой,

морфемы). По положению в слово относительно корня среди

аффиксов различают, как известно, префикс ы — аффиксы,

предшествующие корню, и су фф иксы —аффиксы, стоящие

после корня. От суффиксов отделяют (в элементарной

грамматике) окончания, понимая под ними морфемы, стоящие на

самом конце слова и служащие лишь для выражения отношений

между словами в словосочетании, а не для образования новых,

слов (например, окончания различных падежей). Суффиксы же

в широком смысле включают в себя и окончания. В

исторической и сравнительно-исторической грамматике падежные

окончания часто называют падежными суффиксами. Как в

современном русском языке, так и в древнерусском префиксы

(называемые также приставкахми) характеризовали преимущественно

глаголы, а среди имен преимущественно отглагольные (ср.,

например, съ-д$лати, по-бити, пра-городити, при-городъ).

Впрочем, такая приставка, как ра- (па-) характеризовала главным

образом имена не отглагольные, например, па-сынъкъ, па-дъче-

рица и т. д., но встречается и в отглагольных именах, напри

158

мер: паволока (Лавр, лет.), патока (Геннад. библия, 1499 г.;

есть и в современном языке). Суффиксы (включая окончания)

характеризовали как имена, так и глаголы, ср. рож-ъц-ъ

(уменьшительное от рогъ), съх-ну-та, wec-у, нес-л-а, вълк-ъ, вълк-а,

крас-ьн-ыи.

Сравнение славянских языков с другими индоевропейский»

показывает, что среди аффиксов, кроме префиксов и

суффиксов, были еще инфиксы, вставлявшиеся внутрь корня. Ср.

лат. vi\n\-c-d «я побеждаю», vic-l «я победил», vic-tor

«победитель» (корень vie-, -n- инфикс). По-видимому, инфиксы, по

крайней мере один из них, именно -я-, был унаследован праславян-

ским языком от более раннего времени, но в иоложеннн перед

согласным, замыкающим корень, носопой согласный п в сочетании

с предшествующим гласным корня еще на прасланянской почве

дал носовой гласный, который на восточнославянской почве

изменился в гласный неносовой (см. Фонетика, § 33). Ср. ст.-

ел. лазж — лешти, елдк — Нети, фонетически Iqgg — lesti <C

*lefnjg-6m — *leg-tcU sqdg — sesti < *sefn/ddm — *sed-tel; -n-

является по происхождению инфиксом, встанленным внутрь корня

*leg-t *sed-^>sed-. Носовой гласный в корне является следом

этого инфикса. По-видимому, этот инфикс имел иигрессивное,

т. е. начинательное значение (показывал начало дейстпмя).

В древнерусском языке на месте ираславянского ? являлось а

(например, др.-русск. лдгоу, сльдоу произносились, вероятно,

как Idgu, scidu или уже Vagu^ s'adu)\ таким образом, в

древнерусском языке всякий след инфикса уже потерян и является

просто определенная ступень чередования корневого гласного.

Из других средств могли быть использованы: 1)

чередования; 2) удвоение; 3) словосложение. Эти средства обычно

совмещались с аффиксацией (т. е. при образовании нового слова

или формы слова, помимо одного из только что названных

средств, использовалась и аффиксация). Все эти средства

характеризовались различной степенью продуктивности (т. е,

частоты использования).

Под чередованием понимают необусловленные

фонетически смены звуков, точнее фонем, в составе морфемы (чаще

корневой, по иногда и аффиксальной), ср.,'например, нести —

нос-и-ти (корневая морфема nes-jnos-), бьра-ти — 1 л. ед. ч,

наст. вр. бер-у (корневая морфема ber-jbbr-).

Под удвоением понимают полное или частичное

повторение морфемы, ср., например, да-ти — 3 л. мн. ч. наст. вр.

дад&тъ, 1 л. мн. ч. новел, накл. дад-и-мъ (корневая морфема

da~ldad-), Это средство, когда-то продуктивное, еще на прасла-

ьянской почве стало непродуктивным, и в древперусском языке

от него сохранились лишь ничтожные остатки.

Словосложение использовалось специально для

образования слов (а но различных форм одного слова) и состояло

в образовании нового слова посредством использования двух

или более (для древнерусского языка не более двух)

самостоятельных слов, уже наличных в языке. В результате этого

сложное слово содержит (помгшо аффш<сальных) не менее двух

корневых морфем, ср., например: водоносъ, доброхотъ.

Образование сложных слов осуществлялось посредством тематического

гласного (в приведенных примерах -о-, по происхождению

конечный гласный именной основы, но мог выступать и не только

у слов, где основа на -о-, ср. перпый пример). Словосложение

обычно совмещалось с аффиксацией, ср. любомудрие (Панд. Ант.,

XI в.), любодИшие (Житие Феод. Печ., XII в.).

Вероятно, при образовании как разных слов от одного корня,

так и разных форм одного слова в древнерусском языке, как

и в современном, играло роль и ударение (ср. совр. русск.

нм. п. ед. ч. голова, вин. п. ед. ч. голову, им. и вин. п. мн. ч.

головы, род. п. мн. ч. голов, производное существительное

головка и т. д.). Но об ударении древнерусского языка мы

можем судить лишь по косвенным данным (см. Фонетика, § 31,

48).

В некоторых случаях в той же роли, как рассмотренные

иыше морфологические средства, в древнерусском языке, как

и в современном, использовались образования от различных

корней.

Ср., например, формы личного местоимения 1-го лица: ед. ч.

им. п. тзъ — род. п. мене, мн. ч. им. п. мы — род. п. иасъ. Это

явление называется сплетением основ (точнее было бы —

корней) или супплетивизмом, а отношения между такими

формами — супплетивными отношениями. Супплетивными

отношениями в древности, как и теперь, характеризуются лишь

немногие слова.

ХАРАКТЕРНЫЕ СВОЙСТВА

ДРЕВНЕРУССКИХ МОРФЕМ