§ 216. В древнерусской глагольной системе, помимо времени,

был и вид, но значения видовых форм, а также отношения

вида и времени во многом были иными, чем теперь. Основное

Видовое различие современного языка—различие

совершенного и несовершенного видов, — начавшее складываться еще

и й См.: V. Jagic. Einige Streitfragen, 8, Arch. f. si. Philol., XXVIII,

"• 1. стр. 36.

263

на праславянскои почве, достаточно ясно выступало

в древнерусском языке, хотя и с некоторыми отличиями от

современного. Различия этих двух видов большей частью

формально были выражены достаточно ясно. Внутри же этих

видовых различии, выражавших отношение действия к его

законченности во времени, наблюдаются также формально

выраженные и унаследованные от глубокой древности различия,

более конкретно характеризовавшие отношение действия к его

протеканию во времени (мгновенность и длительность» начало

действия или состояния, постепенный переход из одного

состояния в другое, направленность и ненаправленность движения

и т. п.). Эти различия, соответствия которым

обнаруживаются за пределами славянских языков, в различных древних

индоевропейских языках, принято называть различиями

степеней длительности (термин введен А. А. Потебней).

Средства, служившие для выражения этих различий, частью

использовались и для выражения иных, не видовых значений.

Такими средствами служили различные ступени чередования

корневого гласного, суффиксы (в том числе показатели

глагольных классов, см. выше, § 200), некогда также инфиксы, рано

переставшие быть таковыми и отражающиеся в виде различных

ступеней чередования в корне (см, выше, § 123). Для

выяснения значений, передававшихся соответствующими средствами,

необходимо рассматривать глаголы, не осложненные

приставками (последние затемняют первоначальное значение).

Ср. образованные от одного и того же корня: веста — водита,

вести (везти) — всзити, лЪсти—лазити, летЪти—лЪтати.

Первый член каждой пары обозначает движение линейное или

направленное (в одном направлении и в один прием), второй —

движение разнонаправленное (в различных направлениях и,

возможно, не в один прием). Формальные различия между

членами каждой пары: ступени чередования е/о, ё/а9 е/еу

принадлежность соответственно к разным классам — к I и IV, к IV и

III. Корневое ё в глаголе лЪтати, помимо памятников,

подтверждается современным украинским лШати, а также

некоторыми русскими говорами, различающими старые в и ё и в

безударном положении. Отношения типа пиши (паю, питии и

т. д.) — псшпп (пою, пойти и т. д.); второй член нары —

каузативный глагол (т. е. со значением «заставлять кого-нибудь что-

нибудь делать»), первый — не каузативный, т. е. уже различия

не видовые; формально — различие ступеней чередования и

принадлежность к 111 и IV классу.

Ш класс в целом (если брать бесприставочные образования)

обозначал действие длительное, без дальнейшего уточнения.

Но ввиду того, что характеризовавший его показатель

вследствие фонетических процессов еще ираславянской эпохи в явном

виде большей частью не выступал не только в древнерусской

264

языке, но и в поздний период праславянской эпох», класс это*

рано утратил четкие границы.

II класс содержал две разнородные по значению группы

глаголов: 1) типа съхнути, в&нути, е&знути— значение

постепенного перехода из одного состояния н другой; 2) типа тъл-

кнути, плинути или плюнути, ринупш—значение единичного

мгновенного действия. Ф. Ф. Фортунатов предполагал, что

здесь омоиимически совпали два некогда различавшиеся

показателя, содержавшие -л-54. Обе группы представлены уже

в древнейших русских памятниках, ср.: начл дънЬпрь мьръз-

ноути (Новг. Синод, лет., л. 1) — аще ли пьхнеть моужь моужа

любо отъ себе любо къ собЬ (Русская Правда 1282 г., л. 617).

Исходя из того, что группа со значением постепенного

перехода непродуктивна, содержит ограниченное число глаголов и

вновь не пополняется, группа же со значением мгновенного

действия распространяется все шире и является продуктивной

даже в современном языке, можно было бы думать, что эта

последняя группа является позднейшей по происхождению

сравнительно с первой. Но исследования истории отдельных

языков и, в частности, русского, говорят скорее об обратном.

В древнейших славянских памятниках отсутствуют

бесприставочные глаголы первой группы (а приставочные образования

являются позднейшими); кроме того, наиболее архаические по

грамматической структуре памятники часто представляют

глаголы III класса в соответствии с позднейшими глаголами II

класса со значением постепенного перехода и свидетельствуют

о постепенном вытеснении последними глаголов 111 класса. Gp.

в различных списках Толковых пророков, восходящих к

рукописи Упыря Лихого: псгйбле* (Чуд. К* 184, л. 46), но:

погибнешь (там же, л. 301 об.), погыбпете (там же, л. 272 об.),

погибнуть (там же, л. 305); прсз&бле** (там же. л. 175), прозяб-

леть (там же, л. 209 об.), прозлблютъ (там же, л. 194), но:

прсзйбнеть (Троицк. № 89). По-видимому, эта группа начинала

распространяться в древнейшие времена нашей письменности,

во так и не стала продуктивной55.

Специально начинательное значение имели еще на прасла-

вянской почве глаголы I класса с носоиым инфиксом -я-, на

Древнерусской почве (а также в поздний период праславян-

ского языка) характеризующиеся просто определенной ступенью

Чередования корневого гласного — и, а<^д, ес — в основе

настоящего времени, при другой ступени в основе инфинитива-аориста

(с*«. выше, § 129). К таким глаголам принадлежал и буду

ъ *** См.: Ф. Ф. Фортунатов. Критически» разбор сочинения

?* Ульянова «Значение глагольных основ в литовско-славянском языке».

., 1897.

^ См.: Т. Tedesco. Slavic ne-Presents from older je-Preseuts. «Lan-

&e» Vol. XXIV, 1948, № 4.

265

(ст.-сл. бждж), первоначально не имевший значения специально

будущего времени, а выражавший некоторое видовое значение,

именно значение начала действия, о чем свидетельствует воа-

чожность в древнерусском языке образовывать от этой основы

и прошедшее время, по крайней мере, засвидетельствован

имперфект: аще поЪхати будлгие шбрину, не даддше иъпрлчи

кона ни вола (Лавр, лет., л. 4 об.); аще къто вылЬзжше изъ

хоромины хота видЬти, абие оуизвенъ будьте невидимо ф

б-Ьсовъ (там же, л. 71 об.); будьте, здесь является обломком

глубокой старины: в соответствующем месте Радзиловской

летописи бмие, Академической — будешь.

Показатели глагольных классов, помимо внутриглагольного

словообразования, служили и для образования глаголов от имен

(одни или в сочетании с другими суффиксами). Для этой цели

использовался показатель IV класса, ср. гость — гостити;

показатель III класса (отыменные глаголы относились к

разновидности III класса, содержавшей в основе инфинитива-аориста

показатель -а-, не входивший в основу настоящего времени)

в сочетании с предшествующим показателю класса суффиксом

-ov- (перед -а-)/-и- (перед -/-), ср. даръ — даровати, дарую (после

мягких согласных вместо -ov ей-).