§ 151. У ряда существительных, имеющих в им. П. Мн. Ч.

окончание -а (как ударное, так и безударное), последнему

предшествует элемент /, отсутствующий в единственном числе,

но характеризующий конец основы во всех формах

множественного числа, например: зятья, мужья, сыновья, братья (по говорам

также братья), колья; по говорам также: сыньА, шурья, бра-

товъЛ, мужевья и т. д. (фонетически: z'afjd и т. д.). По

говорам такие формы получали очень широкое распространение,

главным образом для обозначения множественного числа

предметов, обычно представленных и большом количестве,

например: rfhCja «пни», кам!ен?]а «камни», кос*]'а «кости», mojC]cl

«маленькие рыбки» (в некоторых олонецких говорах — подробнее

см. в курсе диалектологии).

О достаточной древности появления таких форм

свидетельствует тв. п. мн. ч. съ шюрьлма своими в Ипатьевской летописи

иод 1142 г., предполагающий им. п. мн. ч. шюрыа. Но частыми

Такие формы становятся в позднейших памятниках. Ср.: братья

9 А. А. Шахматов. Историческая морфология русского языка.

М., 1957, стр. 285, 330-331.

W И. В. Ягич. Критические заметки по истории русского языка,

стр. 114-115.

199

падежные (Повесть о горе-злочастии, Сип.» стр. 37); мужа*

(Повесть о цесаревиче Ярополо, Сип., стр. 230); бегущие ручья

(там же, стр. 20П); сот$р. литер, ручьи, но л говорах известна

форма руч^а; о колебаниях между и it ъ в написании см. «Фо

нетика»» § 64.

Источником рассматриваемых форм явились, скорее всего,

распространенные в древнерусском языке собирательные

существительные женского рода на -ija типа братит (ср. зв. ф. бра*

tnai вместо братие в Мстпславопой грамоте около ИЗО г.^

браТа наша в Лаврентьевскоп летописи, л. 48). Форма братин

как единственное число собирательного существительного

употребляется и сейчас, но л особом значении, ср. монастырская

б ратая у вся наша братия. Колебания для этого слова между

множественным числом и единственным числом собирательного

значения отражаются еще в памятниках XVII в., ср. в Книге

о ратном строении 1647 г.: над своею брйтгею — какъ брапиямъ

жити11.

Возможно, что н случае безударнрго окончания на

образование формы повлияли и собирательные среднего рода,

оканчивавшиеся на -ije, типа колин, дръколик.

§ 152. Некоторые формы им. П. Множественного числа

свидетельствуют о взаимодействии мужского и среднего рода и о

приобретении ими общей формы. В отношении окончания -а

(в мужском роде) это является спорным. Бесспорны случаи

употребления для существительных среднего рода форм,

тождественных старым формам мужского (а частью и женского)

рода, начинающиеся, по памятникам, с XIV—XV вв., но более

частые лишь в дальнейшем, ср. им. п. мн. ч. числы (Пчела XIV—

XV вв. Лениигр, Публ, б-ки, л. 1 об.); взмути pinu и озеры,

уныша забрали (Слово о полку Игореве) — здесь и форма вин. п.

мн. ч.9 но она к этому времени уже совпала с им. п.; окны

сделаны (Гист. о росс, матросе Василеи, Дун,, стр. И)12.

Формы им. и вин. п. мн. ч. типа сёлы, окны, яйцы и т. д.

характерны сейчас но только для многих говоров (главным

образом, южновеликорусских), но и для московского просторечия.

Объединение форм именительного и винительного падежей

множественного числа