§ 256. Форма инфинитива, оканчивавшаяся в древнерусской

языке на -И или -ii {<C*-kti)t в значительной части говоров,

а также и в московском, легшем в основу литературного языка,

сохранила конечное ~i лишь в том случае, если на него падало

ударение (ср. нести). Конечное же безударное -i подверглось

в большей части говоров редукции до нуля (см. «Фонетика»,

§ 113), В результате чего явились формы типа брать, валить

(фонетически brat\ vaViV <^ЬъгаН* valiti). Впрочем, формы с-ma

на конце инфинитива часты еще в московских памятниках

XVII в., может быть, в силу традиции. Некоторые северные

говоры сохраняют -ti и в безударном положении, например

ходйти и т. п. Сохраняется это -ti также в украинском

языке (ср. ходйти, писати). В большей части северных

говоров сохраняется безударное -ti после $, например попасти,

упасти.

В южновеликорусских и части средневеликорусских говоров

конечное -i утрачивается и в случае исконно ударного

окончания, ср. принёстъ, привёстъ, ростъ. Такому ослаблению -i,

конечно, должен был предшествовать перенос ударения на

предыдущий слог.

§ 257. Супин, близкий и по форме и по употреблению к

инфинитиву, рано начинает смешиваться с последним. Случаи

такого смешения, состоящие в употреблении инфинитива там,

где следовало употребить супин, имеются уже в Остромировом

евангелии, например: посъла призъвати вместо посъла при-

зъватъ. Дольше сохраняется супин на севере, ср.: на и>звадо

ехати зв-Ьри гонитъ (Новг. гр. 1264—1265 гг.) «Ехать на Озвадо

(место), чтобы гонять зверей». Но и там супин держится

в основном лишь до XIV в. Впрочем, некоторые говоры

сохраняют следы супина и теперь, ср.: иду пахат. Но вопрос о том,

насколько эта форма, восходящая как будто к старой форме

супина, отлична по своему употреблению от инфинитива,

требует еще изучения.

История форм действительных причастий

и возникновение деепричастий

§ 258. Именные действительные причастия как настоящего,

так и прошедшего времени уже в древнейших памятниках

обнаруживают колебания в падежных формах,

свидетельствующие о начавшемся процессе утраты ими склонения. Различия

рода и числа в целом держатся прочнее, но рано

обнаруживаются колебания также в формах рода и числа. Ср.: помоливъши са

епископъ (Рост. Житие Нифонта 1219 г.) — им. п. ед. ч.

жен. р. вместо им. п. ед. ч. муж. р.; жены кланлютьсА тако

молва (Новг. Кормчая 1282 г.) — им. п. ед. ч. муж. р. вместо

им. п. мн. ч. жен. р. Эти факты говорят о том, что старые

именные действительные причастия вообще теряют формы

словоизменения и превращаются в неизменяемую форму —

деепричастие. Такое превращение основано на том, что эти

причастия перестают употребляться в качестве определений

при второстепенных членах предложения и, закрепляясь в

качестве предикативного члена при сказуемом (см. подробнее

«Синтаксис», § 276), теряют непосредственную связь с

подлежащим и перестают согласовываться с ним.

Современные формы деепричастий и восходят к различным

формам старых именных действительных причастий.

Деепричастия несовершенного вида на -а после мягкого согласного

или шипящего (типа сидя, глядя, берЛ, лёжа) восходят к

старой форме им. л. ед. ч. муж. р. наст. вр. Формы на -а после

твердого согласного типа неса, ада (об их происхождении см.

выше, § 232), в результате обратного воздействия причастий

с мягким согласным перед ~а, нефонетически сменили твердый

согласный на мягкий, вследствие чего форма и получила

современный облик — неся, идА.

Редко употребляются в современном языке формы на -учи

после мягкого согласного или шипящего — ейдючи, глядючи,

двйжучи (они в большей степени характерны для фольклора,

в литературном же языке используются в целях стилизации).

По происхождению они являются формами им. п. ед. ч. жен. р.

Деепричастия совершенного вида оканчиваются в

современном русском языке на -в,-(в)ши, например: написав, прочитав,

написавши, прочитавши (в настоящее время к последней форме

употребляется также параллельная форма прочтя, образованная так,

как образуются деепричастия несовершенного вида). По

происхождению формы на -в являются старыми формами им. п. ед. ч. муж.

и ср. р., а формы на -тьи — им. п. ед. ч. жен. р. прош. вр. На

Цъ) в им. п. ед. ч. муж. р. первоначально оканчивались лишь

причастия от глаголов, основа инфинитива-аориста которых

оканчивалась на гласный, за исключением -£- и '-а-<$.

Впрочем, для глаголов на -i- рано были обобщены формы на -и- типа

зэз

•моливъ (формы типа моль, встречающиеся в наших

памятниках даже в XV—XVI вв., носят явный церковно-книжный

характер). Позднее формы на -v- были обобщены и для основ

на -а- из старого носового гласного и явились формы типн

взяв, взявши, сняв, снявши вместо старых взем, вземши (<С.възъмъ

възъмъши), снем, снёмши (<^сънъмъ, сънъмъши), встречающихся

еще в поздних памятниках. По говорам широко

распространены деепричастия, восходящие к форме им. п. ед. ч.

жен. р., т. е. типа ушдтгиы, уёхатшы, а также ушотчи, уёхатчи

(£<£ под влиянием предшествующего взрывного согласного).

Из широко распространившихся в результате действия

аналогии форм деепричастий следует указать на формы,

оканчивающиеся на -мшы вместо ожидаемого -фшы, -вшы (<^-иъЩ,

например пймшы, ёмшы, спамшы, разумшы и т. д. Такие формы

характерны для южновеликорусских говоров, а также для

южной полосы северноиеликорусских (например, владимирских).

Возникли эти формы на основе переразложения форм типа

взёмшы или взАмшы.

История форм страдательных причастий