§ 98. Некоторые памятники (московские грамоты начиная

с XV в., а затем и некоторые другие) обнаруживают, при

сохранении разграничения в употреблении i и е под ударением,

смешение $ с е в безударном положении. Многие современные

окающие говоры (именно основная масса их, кроме крайнего

севера, северо-запада и запада) показывают особенно ясно для

Предударного положения, что совпадение е и ё в этих

условиях действительно сравнительно рано имело место. Обычное

М См.* А. А. Шахматов. Исследование о двинских грамотах.

СПб., 1903, стр. 84-85.

137

наличие в соответствующих условиях *о после мягкого

согласного перед твердым и на месте старого е и на месте старого ?

свидетельствует об изменении безударного ё^>е до

прекращения действия закона е>о перед твердым согласным (ср,

n^ocij<ip!em} р'окй<^гёка). Наличие в тех же говорах (если они

не сохранили ё как особую фонему) е<# под ударением it

перед твердыми согласными свидетельствует о более позднем

изменении ё^>е под ударением (ужо после прекращения

действия закона е>о перед твердыми согласными). Об

отступлениях в говорах от фактов, свидетельстующих о раннем

изменении ё^>е в безударном положении, см. в курсе

диалектологии.

§ 99. До сих пор не решен окончательно вопрос, долго ли

сохранялось в как особый, отличный и от е и от i гласный,

хотя бы под ударением, в московском говоре, легшем затем,

как известно, в основу литературного языка. Л. Л. Васильев

на основании исследования ряда московских памятников

приходит к выводу, что ё как особый гласный сохранялось

в Москве еще в XVII в.

Судя но высказываниям нормализаторов русского

литературного языка — Ломоносова, Сумарокова, i отличалось от е

даже в их время, т. е. в середине XVIII в., или во всяком

случае незадолго до этого времени. И если для Ломоносова

мы вправе предположить, что правильному орфографическому

разграничению е м % могло способствовать различие этих

звуков в его родном поморском говоре, то для разграничения е

и $ Сумароковым таких оснований не было. Между тем о

различии говорят они оба. По Ломоносову, слух требует «в е

дебелости, в £ тонкости» (Рос. гр., § 104). По Сумарокову же.

i «всегда несколько в и вшибается» (Соч., ч. VI, стр. 253). На

основании того и другого высказывания можно предположить,

что гё произносилось более закрыто, чем е (дебелый означает

«широкий, толстый»). Но, судя по другим высказываниям тех же

Ломоносова и Сумарокова, видно, что в их время

различие этих гласных, по крайней мере в просторечии, уже

теряется.

Встает вопрос, во-первых, не относится ли различие в и »

скорее не к различию самих этих гласных звуков, а к различию

качества соседних согласных; во-вторых, характерно ли хотя бы

это последнее различие для живого московского говора XVIII

или даже конца XVII в., или же оно характеризовало все же

в какой-то мере искусственные произносительные нормы

литературного языка.

Сумароков называет в другом месте слова с е «тупыми/>,

а слова с Ъ «острыми». Между тем термин «тупой» применялся

также к твердым согласным, а «острый» — к мягким. Не со-

стояло ли различие между е и i в том, что согласные произ-

138

носились перед е твердо, а перед Ъ мягко? Согласные перед ^

начали смягчаться раньше, чем перед е.

Вместе с тем как Ломоносов, так и Сумароков требуют

разграничения е и 'Ь лишь для книжного произношения (т. е. для

высокого штиля). В раэговорной речи различие это, по

указанию как того, так и другого, уже теряется.

Такие памятники, как подписи под лубочными картинками

конца XVII, а также XVIII в., очень неустойчивые в

орфографическом отношении и отражающие много черт разговорного

языка Москвы и прилегающих местностей, показывают полное

смешение е и Ь в самых различных условиях. Это говорит,

конечно, о том, что в живом московском говоре на месте

древнего ё еще в XVII в. под ударением произносилось е (в

безударном же положении оно подвергалось тем же изменениям,

что и старое в).

Признавая неразграниченне Ъ и е в произношении их

времени, нормализаторы русского литературного языка XVIII в.

тем не менее узаконили $ в русской орфографии, где оно и

продолжало употребляться вплоть до реформы 1917 г.;

употреблялось оно в основном там, где этот гласный был

этимологически. Впрочем, имели место и некоторые отступления от

этимологии.

История о