§ 156. В грамматическом роде значительных изменений на

протяжении истории русского языка не произошло. Изменения,

которые имели место, сводятся к следующим.

Отдельные существительные сменили род. в значительной

мере в зависимости от своих структурных особенностей. Так,

существительные мб&дъ, гусь некогда принадлежали к женскому

роду, ср. вин. п. ед. ч. скврънавж лебедь (XIII слов Григ.

Богосл. XI в., л. 256); нося диет гоусь о трех глава1 (Четья

Минея XVI в., апр., л. 449). Женский род лебедь мы находим

у Пушкина в стилизации под народную речь:

Глядь, поверх текучих вод

Лебядь белая плывет

(«Сказка о царе Салтане»)

Наиболее значительным событием в истории рода является

разрушение (а местами, возможно, и полная утрата) категории

среднего рода с переходом существительных этого рода обычно

в женский, а кое-где (реже) в мужской род, имевшее место

главным образом в южновеликорусских и частью в

переходных говорах. Подобные примеры отражаются в памятниках,

писанных йа территории южновеликорусских говоров. Ср.:

дворъ и гумну сожгли (Столбцы Белгородского стола 1660 г.,

относится к Ельцу); дворъ и гумну выжгли (там же,

относится к Чернавску); строения какая (Гр. 1684 г. — Н. А.

Соловьев. «Сарайская и Крутицкая епархия», т. III, стр. 209;

относится к Ливнам)20.

Переход старого среднего рода в женский ' отражается и

в московских памятниках XVII вм ближе стоящих к живой

речи. Ср.: моровая noeimpen (Письмо Ксении Годуновой)21.

19Подробнее об истории двойственного числа см.: А. М.

Иорданский. История двойственного числа в русском языке. Владимир, i960.

20См.: С. И. Котков. К иаучеиию орловских говоров. «Ученые за-

Ииски Орловского пед. пн-та», т. VII, 1952» стр. 69.

11 См.: А. И. Соболевский. Лекции. . ., стр. 212.

207

Развитие категории одушевленности

§ 157. В результате фонетических изменений еще на пра.

славянской почве перестали различаться им. и вин. п. ед. ч.

склонений с основой на -о, на -й и на -г. Между тем в этих

склонениях (особенно с основой на -о) было сосредоточено

большое количество существительных, для которых важно

было формально различать им. п. (падеж подлежащего) и вин.п.

(надеж прямого дополнения), особенно принимая во внимание

свободный порядок слов древних славянских языков. В пер*

вую очередь это различие существенно было для

существительных, обозначающих одушевленные предметы. Для различения

вин. п. и им. п. в тех случаях, когда это необходимо, еще

в дописьменные времена (возможно даже, что в поздний

период праславянской эпохи) была использована форма

родительного падежа, но лишь в единственном числе и лишь п

склонении с основой на -о, и то не у всех существительных и не

всегда. Примеры представлены уже в древнейших славянских

памятниках, в том числе древнерусских. Ср. оузьрЪ lea идща

(Остр, ев., Ио. I. 36). Использование отличной от им. п.

формы род. п. именно в основах на -о и именно в

единственном числе объясняется тем, что в этом склонении

сосредоточено большинство существительных, для которых важно было

разграничение, во множественном же числе (в мужском роде)

формы им. и вин. п. и так различились. Форма род. п. в

значении вин. п. получила название «родительный-винительный

падеж». Форма вин. п., тождественная род. п., еще раньше,

чем у существительных, была использована у личных

местоимений 1-го и 2-го лица и возвратного, а также у

вопросительного местоимения къто (кого).

Использование родительного падежа вместо именительного,

являясь морфологическим фактом (так как оно ограничено

лишь некоторыми классами слов, а не распространяется на псе

склоняемые), опирается на определенные особенности

древнерусского (и вообще древнего славянского) синтаксиса:

родительный падеж там использовался в функции, близкой к

функции винительного — в значении части объекта и в значении

объекта при отрицании.

В склонении с основой на -о род.-вин. п. используется

первоначально не вообще для одушевленных, а лишь дли

названия лиц (т. е. людей), и то не для всех. В старой форме

вин. п. (=им.) в древнерусских памятниках обычно

употреблялись названия животных и названия детей, даже

склонявшиеся по склонению с основой на -0. Ср.: закоулъ... по-

гоубить воискъи конь (Русская Правда 1282 г., л. 623 об.); и

налЪзоша быкъ велыкъ и силенъ (Лавр, лет., л. 42 об.); на

пАтое л*** поманН конь свои (Радз. лет., л. 19); еси конь по-

208

* (Новг. берест, гр. № 25); пришлить лошакъ (там же

Jb оУ); жена дЪтищъ роди (Лавр, лет., л. 55 об.). Старую

форму часто (в новгородских памятниках кррмально)

сохраняло существительное сынъ> ср.: иде ростовоу. ..а снъ оста-

вивъ новегороде (Новг. Синод. лет., л. 40). Но это

объясняется, возможно, тем, что это существительное первоначально

принадлежало к склонению с основой на -и. Старую же форму

долго сохраняло гость, вероятно, как старая основа на -Г, ср.:

йболе чтите же гость (Поуч. Вл. Мон., Лавр, лет., л. 80 об.).

Но уже памятники XIII — XIV вв. обнаруживают

колебания между формами старого вин, и род.-вин. п. и в тех

существительных, которые дольше сохраняли старые формы.

Ср.: посла к ни* сна своего Ростислава (Лавр, лет., л. 102 об.);

а с на посади переиславли (там же, л. 111 об.); имьть татА

(Смол. гр. 1229 г.); пойма заша своего володимерковича (Лавр,

лет., л. 116); иже камень вьргъ на пъса и въ члвка оулоучить

(Ряз. кормчая 1284 г., л. 176); вергъшаго камень на пса (Данд.

Ник. Чернот. 1296 г., л. 30 об.); и повелЪ раздраждити быка;

в быка пустиша; и похвати быка рукою за бокъ (Лавр, лет.,

л. 42 об.). Впрочем, еще в первой половине XVI в. для

названий животных нормальна старая форма: в исследованных

им памятниках Б. Унбегаун нашел лишь один пример в

грамоте 1521 г. — кречета послали22. В XVII в. такие формы для

названий животных нередки.

Определенные условия способствовали более длительному

сохранению старой формы и более быстрому развитию новой

формы. Условием, способствовавшим сохранению старой формы

вин. п., было наличие при нем предлога — последний указывал

на то, что данная форма — не им. п.23