III январских календ и накануне наш гай обеда­ет вне дома.

На другой же были изображены фазы луны и ход семи светил, и, равным образом, показывалось, посредством разноцветных шариков, какие дни счастливые и какие несчастные. Достаточно налюбовавшись этим великолепием, мы хотели войти в триклиний, как вдруг мальчик, специально назначенный для этого, крикнул нам:

— Правой ногой!

Мы, конечно, несколько смутились, опасаясь, как бы кто-нибудь из нас не нарушил обычая...

Когда, наконец, мы возлегли, александрийские мальчики облили нам руки ледяной водой; за ними последовали другие, омывшие наши ноги и старательно остригшие ногти. Причем каждый занимался своим де­лом не молча, но распевая громкие песни. Я пожелал испробовать, вся ли челядь состоит из поющих? Попросил пить: услужливый мальчик исполнил мою просьбу с тем же завыванием, и так — все, что бы у кого ни попросили.

Пантомима с хорами какая-то, а не триклиний почтенного дома!

Между тем подали совсем невредную закуску: все возлегли на ложа, исключая только самого Трималхиона, которому, по новой моде, оста­вили высшее место за столом. Посередине закусочного стола находил­ся ослик коринфской бронзы с тюками на спине, в которых лежали с одной стороны черные, с другой — белые оливки. Над ослом возвыша­лись два серебряных блюда, по краям которых были выгравированы имя Трималхиона и вес серебра, а на припаянных к ним перекладинах лежали (жареные) сони, обрызганные маком и медом. Были тут также

337

и кипящие колбаски на серебряной жаровне, а под сковородкой — си­рийские сливы и гранатовые зерна.

Мы наслаждались этими прелестями, когда появление Трималхио­на, которого внесли на малюсеньких подушечках, под звуки музыки... [что] вызвало с нашей стороны несколько неосторожный смех...

— Друзья, сказал он, — ковыряя в зубах серебряной зубочисткой, — не было еще моего желания выходить в триклиний, но, чтобы не задер­живать вас дольше, я пренебрег всеми удовольствиями. Но позвольте мне окончить игру.

Следовавший за ним мальчик принес столик терпентинового дерева и хрустальные кости; я заметил нечто весьма (изящное и) утонченное: вместо белых и черных камешков здесь были золотые и серебряные де­нарии. Пока он за игрой исчерпал все рыночные прибаутки, нам, еще во время закуски, подали первое блюдо с корзиной, в которой, расставив крылья, как наседка на яйцах, сидела деревянная курица. Сейчас же под-бежади два раба и, под звуки неизменной музыки, принялись шарить в соломе; вытащив оттуда павлинья яйца, они роздали их пирующим. Тут Трималхион обратил внимание на это зрелище и сказал:

— Друзья, я велел подложить под курицу павлиньи яйца. И, ей-богу, боюсь, что в них уже цыплята вывелись. Попробуемте-ка, съе­добны ли они.

Мы взяли по ложке, весившей не менее селибра каждая, и вытащи­ли яйца, сработанные из крутого теста. Я едва не бросил своего яйца, заметив в нем нечто в роде цыпленка. Но затем я услыхал, как какой-то старый сотрапезник крикнул:

— Э, да тут что-то вкусное!

И я вытащил из скорлупы жирного винноягодника, приготовлен­ного под соусом из перца и яичного желтка.

Трималхион, кончив игру, потребовал себе всего, что перед тем ели мы, и громким голосом дал разрешение всем, кто хочет, требовать еще медового вина. В это время, по данному знаку, грянула музыка, и по­ющий хор убрал подносы с закусками. В суматохе (со стола) упало боль­шое (серебряное) блюдо; один из отроков его поднял, но заметивший это Трималхион велел надавать рабу затрещин, а блюдо бросить об­ратно на пол. Явившийся раб стал выметать серебро вместе с прочим .сором за дверь. Затем пришли два молодых эфиопа, оба с маленькими бурдюками в роде тех, из которых рассыпают песок в амфитеатрах, и омыли нам руки вином. Воды никому не подали.

(Петроний Арбитр. Сатирикон. С. 76-81)

О нравах древних При императоре Максимине случился ужасный го-христиан лод вместе с моровой язвой, так и те, кто не умирал от голода, погибал от заразы. В то время... попече­ние и любовь христиан известны стали всем язычникам. Только хри-

338

стиане показали делом сострадание и человеколюбие, постоянно продол­жали заботиться и погребать умерших; собирали также из целого города в одно место всех изможденных голодом и раздавали им хлеб. Этот по­ступок христиан такое произвел действие, что все прославили Бога хри­стианского, а самих христиан признали благочестивыми людьми»...

Во время жестокой язвы, опустошавшей Александрию при импера­торе Валериане... христиане показали беспримерные опыты любви к своим гонителям тем, что они только помогали несчастным. Бедствие достигло высшей степени, и нужда во взаимной помощи была самая крайняя. Но язычники не чувствовали в себе никакого сострадания. Каждый из них думал только о себе и собственном спасении. Они ос­тавляли без всякого призрения тех, кто заболевал, — и оставляли не только чужих, но и своих родственников и друзей. Полумертвых вы­брасывали на улицы; а мертвые оставались без погребения.

Как же христиане смотрели на общее бедствие? Тогда как язычни­ки были в ужасе и отчаивались, христиане спокойно смотрели на не­счастье, как на испытание их со стороны Божественного промысла. В пламенной любви к своим несчастным братьям они не думали о себе, а заботились о страждущих, выносили больных на своих руках, а выбро­шенных мертвых предавали земле, и с самоотвержением спокойно под­вергали опасности за них жизнь свою. Христиане ходили не только за своими, но и за язычниками, больными и умершими, подвергали себя вместе с ними смерти, так что пресвитеры, дьяконы и лучшие из мирян умирали, и число духовных значительно сократилось в Александрии».

(Поведение древних христиан. С. 64—65) Литература

Аврелий Августин. Исповедь. М.: Renaissance, 1991. Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб.: Алетейя, 1996. Античная культура: Словарь-справочник. М.: Высшая школа, 1995. Апулей. Золотой осел. М.: Гос. изд-во худож. лит-ры, 1956. Вергилий. Энеида // Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М.: Худож. лит., 1971.

Герцман Е.В. Музыка древней Греции и Рима. СПб.: Алетейя, 1995.

Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян. СПб.: Алетейя, 1995.

Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб.: Марс, 1995.

Евангелие детства // Апокрифы древних христиан. М.: Политиздат, 1989.

Евангелие от Матфея // Библия. М.: Изд-во Московской патриархии, 1990.

История искусства зарубежных стран: Первобытное общество, Древний Восток, Античность / Под ред. М.В. Доброклонского и А.П. Чубовой. М.: Изоб-раз. искусство, 1981.

Квинтилиан. Наставление оратору // Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян. СПб.: Алетейя, 1995.

Корнелий Тацит. Анналы // Корнелий Тацит. Сочинения: В 2 т. Л.: Наука, 1969.

339

Макарий, архимандрит. Поведение древних христиан в отношении к языч­никам или примеры благочестия среди соблазнов. Ростов н/Д, 1996.

Мерцалова М.Н. Костюм разных времен и народов: В 2 т. Т. 1. М.: АО «Ака­демия моды», 1993.

Овидий. Любовные элегии // Овидий. Любовные элегии. Метаморфозы. Скорбные элегии. М.: Худож. лит., 1983.

Петроний Арбитр. Сатирикон. М.—Л.: Государственное издательство, 1924.

Плиний Старший. Естествознание // Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве. М.: Ладомир, 1994.

СветонийГай Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Правда, 1988.

Сенека. Нравственные письма к Луцилию. Письмо 9 // Сенека. Письма к Луцилию. Трагедии. М.: Худож. лит., 1986.

Сенека. Эдип // Сенека. Письма к Луцилию. Трагедии. М.: Худож. лит., 1986.

Теренций. Комедии. М.: Худож. лит., 1985.

Тертуллиан. О прескрипции [против] еретиков // Тертуллиан. Избран­ные сочинения. М.: Прогресс, 1994.

Тит Ливии. История Рима от основания города. М.: Наука, 1989.

Хрестоматия по древней истории: В 2 т. Т. 2. М.: Учпедгиз, 1936.

Цицерон. Об ораторе // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М.: Наука, 1972.

ШтейнпрессБ.С.,ЯмполъскийИ.М. Энциклопедический музыкальный сло­варь. М.: Сов. энцикл., 1966.

Юстиниан. Дигесты // Хрестоматия по древней истории: В 2 т. Т. 2. М.: Учпедгиз, 1936.

Исторический В настоящее время считается, что заселение Америки очерк происходило 20—30 тыс. лет назад через перешеек, со-

единявший тогда берега Берингова пролива. В конце XV в., когда Америка была открыта Колумбом, проживающее в ней населе­ние вело в основном первобытный образ жизни. И только на небольшой тер­ритории (она получила название Срединная Америка, и в ней выделяется две зоны: на севере — Мезоамерика, а на юге — Андская область) существовало несколько самобытных цивилизаций.

Наиболее удивительная особенность древних цивилизаций Америки в том, что они достигли весьма высокого уровня развития без важнейших технических достижений, т.е. они не знали колеса и гончарного круга, плужного земледелия, выплавки железа, они не разводили тягловых и вьючных животных и т.п.

В истории древнеамериканских цивилизаций много непонятного и зага­дочного, в основном она восстановлена пока только в общих чертах. Большин­ство ученых считают, что древнейшей на территории Америки является циви­лизация ольмеков (южное побережье Мексиканского залива), зародившаяся в конце II тыс. до н.э. Уже в середине I тыс. до н.э. появляются ритуальные цен­тры, сооружаются пирамиды (из самана и глины), устанавливаются резные каменные монументы, наиболее распространенным изображением на них яв­ляется фигура пухлого плачущего ребенка с чертами ягуара. К наиболее яр­ким и впечатляющим изделиям культуры ольмеков относятся гигантские ка­менные головы (антропоморфные), вес некоторых из них достигает 20 тонн. К началу нашей эры ольмеки создали письменность.

В начале I тыс. н.э. на территории современной Мексики возникает госу­дарство, столицей которого был г.Теотихуакан. Исследования показали, что.в период расцвета (ок. 600 г.) население в нем достигало 60—120 тыс. человек. Центр города был застроен по плану, улицы ориентированы по сторонам све­та; среди построек выделяются пирамиды Солнца и Луны, храм Пернатого Змея (Кецалькоатля) и т.п. В конце VII в. город погибает в пожаре, возможно, он пал под натиском варварских племен чичмеков, пришедших с севера. В кон­це IX — начале X в. в результате слияния чичмеков с местным населением возникает государство толыпеков — Толан (Толлан), но уже в конце XII в.

341

новые волны пришельцев с севера сокрушают Толан. Среди этих пришельцев были и ацтеки. Согласно легенде, они шли по указанию своего племенного бога Уицилопочтли, этот же бог определил и место для будущей столицы — г.Теночтитлана, который был основан в 1325 г. на островах озера Тескоко. К моменту прихода испанцев ацтекская империя охватывала громадную терри­торию с населением около 6 млн. человек. В 1521 г. после ожесточенной борь­бы испанцы во главе с Кортесом захватывают Теночтитлан.

С I по XVI в. на юге Мексики и севере Гондураса существовала цивилиза­ция майя, в развитии которой выделяются два периода: классический — с I по IX в. и постклассический — с X по XVI в. В классический период существова­ли три основные культурно-географические области с многолюдными горо­дами, но в IX—X вв. цветущие города по непонятной причине были заброше­ны. В X в. сюда проникают с севера тольтеки, оказавшие влияние на культуру майя. Испанцы застали около двух десятков постоянно воюющих между со­бой майянских государств.

В Андской области можно отметить существование в конце II — начале I тыс. до н.э. культуры Чавин, по ряду признаков близкой к культуре ольмеков. В этом районе уже во II тыс. до н.э. существовала металлургия, обрабатыва­лись золото, серебро, медь и их сплавы. В начале нашей эры на севере в при­брежной зоне Перу возникает культура Моника, а на юге — культура Наска, чуть позже в горах Боливии и Южного Перу возникла культура Тиаунако. После X в. на севере возникает государство Чиму, достигшее высокого уровня культуры и оказавшее большое влияние на соседние народы. Позднее в горах возникает еще ряд мелких государств, одно из них — государство инков Кус­ко — начиная с XV в. стало быстро развиваться, всего за столетие государство инков превратилось в громадную империю. Но эта империя была захвачена испанцами во главе с Писарро. Убийство испанцами верховного правителя — инки Атауальпы в 1532 г. можно считать концом государства инков.