Быт и нравы

Представления Красивым считалось разноцветное и блестящее, а о красоте чаще всего еще и богатое. Но вместе с тем красивое —

это было доброе. Обаяние физической красоты было так велико, что она являлась непременным атрибутом святости. Добрый Бог — это прежде всего прекрасный Бог, и готические скульптуры воп­лощали идеал людей Средневековья. Средневековые святые обладали не только семью духовными дарами — дружественностью, мудростью, способностью к взаимопониманию, честью, одаренностью, увереннос­тью и радостностью, но также и семью телесными дарами — красотой, ловкостью, силой, свободой в движениях, здоровьем, способностью к на­слаждению и долголетием. Это относится даже и к святым «интеллек­туалам», в том числе и к Фоме Аквинскому. Рассказчик-доминиканец утверждал: «Когда св. Фома прогуливался на лоне природы, народ, ра-

575

ботавший на полях, бросив свои занятия, устремлялся ему навстречу, с восхищением созерцая его величественную фигуру, красоту его челове­ческих черт; в гораздо большей степени их толкала к нему его красота, чем его святость». В Южной Италии Фому звали «Bos Siciliae» — «Си­цилийский бык». Таким образом, этот интеллектуал для народа своего времени был прежде всего «здоровяком».

Культ физической силы был свойственен, конечно, прежде всего представителям военной аристократии, рыцарям, страстью которых была война. Трубадур Бертран де Борн, прежде чем стать монахом-ци­стерцианцем, был сподвижником Ричарда Львиное Сердце, этого об­разцового рыцаря (Жуанвиль с восхищением рассказывает: «Когда лошадь сарацин пугалась кустарника, те говорили: "Ты что думаешь, это английский король?" А когда дети сарацинок начинали кричать, те говорили: "Замолчи, замолчи! А не то я пойду за королем Ричардом, и он тебя убьет!"»).

(Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. С. 316—317)

Одежда Главным новшеством в мужской одежде в эпоху

Средневековья стало широкое распространение варварской одежды — штанов (разной длины). Кроме штанов носили еще короткую рубашку и плащ.

Одежда из довольно'грубых домотканых материй, шерстяных, льня­ных и полушерстяных на пеньковой основе, по-видимому, была орна­ментирована вышивкой, однако, об этом имеются лишь отрывочные сведения. Под плащом римского костюма у европейцев появились длин­ные туники и далматика, неизвестные варварам. Они сделались зна­ком привилегированного положения...

Женский костюм в начале средневековья находился под большим влиянием церкви, поэтому в течение VIII—X веков шенс и покрывало для всех женщин, а для знатных еще и далматика (древнеримская одеж­да позднего периода), остаются основными. Однако уже в X веке появ­ляется стремление подчеркнуть фигуру. Эта тенденция с течением вре­мени становится доминирующей и определяет весь характер европей­ского женского костюма на многие столетия... В это время европейцы еще не умели с помощью вытачек придавать одежде задуманную фор­му, но уже начали понимать, что разделение одежды на части дает воз­можность создать красивые и разнообразные фасоны. Прием, который, возможно, впервые был применен создателем женского костюма... — разделение лифа на две части, — получил широкое распространение в Европе...

В XIII веке европейцы продолжают носить длинные одежды.... Рост городской культуры, а вместе с ней и культуры одежды, сказывался и в том, что появилась рубашка не как верхняя одежда, а как прообраз бе­лья. В этот период начинают носить четыре одежды одновременно.

576

Покрой сюрко имел много вариантов, но основными были четыре вида: с длинными до запястья рукавами, с полудлинными, совсем без рука­вов или с откидными.

В XIII веке окончательно сформировалась и «гербовая одежда». Право носить такую одежду имели феодалы, которые заимствовали геральдику у восточных народов во время крестовых походов. Васса­лы и слуги имели одежду цвета герба, поэтому костюмы у них были пестрые и чаще всего, как поле герба, состояли из четырех цветов. Из гербовой одежды вассалов произошла значительно позже ливрея слуг дворянства...

В начале XV века в бургундском костюме появляется много новых одежд неожиданных пропорций: низко опущенная, но тонкая талия, широкие воротники, большие поверхности костюма, разделенные на небольшие рельефные полосы. Края одежды были высечены узкими фестонами. Такая дробность возникла как подражание подвижным частям рыцарских лат, называвшихся за сходство с раковой шейкой «экревиссы», но в этой трактовке костюма сказывалось и влияние го­тического стиля с его отрицанием гладких поверхностей.

С конца 20-х годов изменяются общие пропорции костюма. Если раньше они соответствовали нормальному человеческому телу, то те­перь люди всеми средствами стремятся создать впечатление непомер­но высокой тонкой фигуры. Вертикаль, устремленность вверх опреде­ляют не только архитектуру, предметы быта «пламенеющей готики», но и костюм.

(Мерцалова М.Н. Костюм разных времен и народов. С. 158—190)

Пища Пища являлась, как мы видели, наваждением для

средневекового общества. Крестьянская масса дол­жна была довольствоваться немногим. Основу ее пищи составляла жидкая каша, а главным дополнением к ней были плоды огородниче­ства. Однако в XII в. среди всех социальных категорий стала традици­онной еда с хлебом (companagium), и именно тогда хлеб приобрел на Западе поистине мистическое значение, которое санкционировала ре­лигия. Но у крестьянства был один праздник обильной трапезы: в де­кабре закалывали поросенка, и свинина составляла основу пиршеств до конца года, а потом доедалась в течение долгой зимы. Процедуру закалывания поросенка можно видеть на изображениях в календарях трудов каждого месяца.

Свое превосходство верхушка общества демонстрировала прежде всего в области питания. Излишество в пище было первым из изли­шеств. Тут напоказ выставлялись особые продукты: дичь из сеньори­альных лесов, деликатесы, стоившие очень дорого, пряности и дико­винные кушанья, которые готовили повара. Сцены пиршеств занима­ют большое место в поэмах о героических деяниях...

577

В иконографии пороков обжорство, гурманство, gula, изображались исключительно на примерах сеньоров. Однако настоящее развитие га­строномия получила в городе, вместе с буржуазией. Первые поварен­ные книги стали появляться в середине XIII в. в Дании; в XIV и XV вв. они распространились во Франции, Италии, а затем в Германии.

(Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. С. 332—333)