Архитектура и строительство

Шумерский город Типично шумерский город (и, вероятно, большин­ство городов, созданных в позднейший период) со­стоял из трех частей. Прежде всего — из самого города... Это была окру­женная стеной территория, на которой находились храм или храмы, дво­рец с резиденциями придворных и жилища горожан. Центр управления городом находился у «ворот» (в больших городах их было несколько), где происходили собрания горожан или собрания жителей данного квар­тала и отправлял свои обязанности градоправитель. К каждым «воро­там» был приписан определенный квартал города. Далее шел «приго­род», по-шумерски «внешний город», где находились дома, пастбища, поля и сады, обеспечивавшие город продуктами питания и сырьем...

Третьей частью города был район пристани (kar — в шумерском и karu — в аккадском). Он являлся центром коммерческой деятельнос­ти, в особенности той, которая была связана с внешней торговлей. Та-

93

ким образом, кару соответствовал не только по функции, но и по назва­нию порту (portus) раннего средневековья. Кару был административно независим и имел собственный юридический статус, что было важно для горожан, которые вели там дела. В кару жили чужеземные торгов­цы; у них были свои лавки, а питались они в портовой таверне.

(Оппенгейм А. Древняя Месопотамия. С. 92)

Храм, дворец, Каждому богу-покровителю посвящался централь-дом ный храм города, который по мере обветшания дос­траивался и перестраивался, но почти никогда не переносился на другое место. Храм становился центром города-госу­дарства, при нем имелось свое усадебное хозяйство, в котором работа­ли свободные и рабы, а позднее исключительно рабы. Такой тип посе­ления, характерный для Двуречья, складывается окончательно к кон­цу IV — началу III тыс. до н.э.... В Двуречье вообще стремились строить на возвышенных местах, что в какой-то мере предохраняло от частых, временами катастрофических наводнений, поэтому храм стоял на вы­сокой платформе, к которой с двух сторон вели лестницы или панду­сы. Святилище храма, обычно прямоугольной, иногда овальной фор­мы, было сдвинуто, как правило, к краю платформы и имело открытый внутренний дворик. В глубине святилища находилась статуя божества, которому и был посвящен храм. До начала III тыс. доступ во все части храма был свободным, но позднее в святилище, равно как и в окружа­ющий святилище дворик, непосвященные не допускались. Главным и почти единственным элементом декора было членение наружных и внутренних стен узкими прямоугольными нишами. Возможно, что хра­мы расписывались изнутри, но во влажном климате Двуречья росписи не могли долго сохраняться. Единственный храм раннего времени с росписями, который пока нам известен, — храм в Телль-Укайре: ал­тарь храма, его внутренние стены и колонны входа были покрыты по-лихромной росписью (конечно, не фреской — стены просто были рас­крашены посуху) с геометрическими узорами и изображениями жи­вотных в мягкой красновато-коричневой гамме.

Своеобразно и нетипично здание, обнаруженное в Уруке. Как и боль­шинство памятников шумерской архитектуры, оно дошло до нас в раз­валинах. Век сырцовой постройки недолог, а глина, точнее, сырцовый кирпич, формованный из нее, часто с примесью рубленой соломы или тростника, был единственным строительным материалом в Двуречье. Деревянными были балки перекрытия и двери, причем привозное дере­во ценилось так дорого, что переезжающий из одного дома в другой обыч­но увозил с собой деревянные части дома. Здание представляло собой обширный замкнутый двор, обнесенный колоннами и полуколоннами с площадкой-эстрадой на одном конце двора и ведущими к ней боковыми лестницами. Колонны и полуколонны были украшены трехцветной крас-

94

но-бело-черной мозаикой: каменные или глиняные конусы раскрашива­лись и втыкались в сырцовый массив стены, имитируя узор тростнико­вого плетения. Уникальность этой постройки, видимо, связывается с ее общественным назначением — перед нами, по всей видимости, помеще­ние для народных собраний, что характерно для периода первобытнооб­щинной демократии (весьма недолгого в истории Двуречья).

К концу III тыс. в Двуречье засвидетельствован еще один тип храма (в действительности он, видимо, появился раньше), который мог быть результатом развития храма первого типа — храм на нескольких плат­формах — так называемый «зиккурат». Может быть сыграл свою роль обычай возводить храмы главному божеству на одном и том же месте или сказалась необходимость постоянно обновлять легко рушащиеся постройки, безусловно, к этому присоединились и идеологические по­буждения: обычно с размерами зиккурата связывались представления о древности поселения; постепенно зиккурат становится главным хра­мом (в то время, как нижний храм обязательно строится рядом) и до конца эпохи древности остается наиболее типичным для культовой архитектуры сооружением...

Огромный холм осыпавшегося трехступенчатого зиккурата в Уре до сих пор возвышается на 20 м. Верхние, сравнительно невысокие яру­сы, опирались на громадную, в плане прямоугольную, усеченную пи­рамиду (43 на 65 м), высотой около 15м. Плоские ниши расчленяли наклонные поверхности и смягчали впечатление массивности здания. Процессии, двигавшиеся по широким и длинным сходящимся лестни­цам (на площадке сходилось три марша), казалось исчезали в месте их соединения. Сплошные сырцовые террасы имели разные цвета: низ- — черный (обмазка битумом), следующий ярус — красный (облицовка обожженным кирпичом) и верхний — выбеленный. Возможно, иногда террасы озеленялись. В более позднее время, когда стали строить се­миэтажные зиккураты, вводились желтые и голубые цвета. Таким об­разом, элементы раннего шумерского храма — лестницы, ведущие к центральному святилищу, открытый внутренний дворик в храмике и членение наружных объемов чередующимися нишами и выступами — сохранились и в зиккурате.

С середины III тыс. до н.э. правители Двуречья начали строить себе дворцы со многими внутренними дворами, иногда с отдельной наруж- ной крепостной стеной. Один из ранних дворцов такого типа — так на- зываемый «дворец А» в Кише. Это первый образец соединения в шумер- ском строительстве светского здания и крепости — система обводных стен защищала дворец не только от врага, но и от жителей города...

Жилые дома лепились вокруг центрального храмового, а позднее, дворцового комплекса. Застройка производилась стихийно, между до- мами были немощеные кривые и узкие переулки и тупики. Дома в ос- новном были прямоугольными в плане, без окон, освещались через дверные проемы. Обязателен был внутренний дворик. Снаружи дом

95

окружался глинобитной стеной. Во многих зданиях была канализация. Поселение обычно обносилось снаружи крепостной стеной, достигав­шей значительной толщины.

(Афанасьева В., Луконин В., Померанцева Н. Искусство Древнего Востока. С. 54—57)

Описание Вави- Построен Вавилон вот как. Лежит он на обширной лона у Геродота равнине, образуя четырехугольник, каждая сторона которого 120 стадий длины. Окружность всех четы­рех сторон города составляет 480 стадий. Вавилон был не только очень большим городом, но и самым красивым из всех городов, которые я знаю. Прежде всего город окружен глубоким, широким и полным во­дой рвом, затем идет стена шириной в 50 царских локтей, а высотой в 200_t царский же локоть на 3 пальца больше обыкновенного.

Здесь я должен рассказать, куда употребили землю, вынутую из рва, и как была возведена стена. Лишь только выкопали ров, то взятую от­туда землю стали употреблять для выделки кирпича. Изготовив доста­точное количество сырых кирпичей, обжигали их в печах. Вместо це­мента строители пользовались горячим асфальтом и через каждые трид­цать рядов кирпича закладывали между камнями камышовые плетенки. Сначала таким образом укрепили края рва, а затем и саму стену. На верху стены по краям, возвели по две одноэтажные башни, стоявшие друг против друга. Между башнями оставалось пространство, доста­точное для проезда четверки лошадей. Кругом на стене находилось 100 ворот целиком из меди (в том числе их косяки и притолоки). Есть и другой город в восьми днях пути от Вавилона по имени Ис. Там проте­кает небольшая река также под названием Ис. Впадает она в реку Ев­фрат. Эта-то река Ис выносит своим течением комочки асфальта. От­сюда и был доставлен асфальт для постройки вавилонской стены.

Таким-то образом были возведены стены Вавилона. Город же со­стоит из двух частей. Через него протекает река по имени Евфрат, бе­рущая начало в Армении. Эта большая, глубокая и быстрая река впа­дает в Красное море. По обеим сторонам реки стена, изгибаясь, дохо­дит до самой реки, а отсюда по обоим берегам идет стена из обожженных кирпичей. Город же сам состоит сплошь из трех- и четырехэтажных домов и пересечен прямыми улицами, идущими частью вдоль, а час­тью поперек реки. На каждой поперечной улице в стене вдоль реки было столько же маленьких ворот, сколько и самих улиц. Ворота эти были также медные и вели к самой реке.

Эта [внешняя] стена является как бы панцирем города. Вторая же стена идет внутри первой, правда, ненамного ниже, но уже нее. В сере­дине каждой части города воздвигнуто здание. В одной части — царс­кий дворец, окруженный огромной и крепкой стеной; в другой — свя­тилище Зевса Бела с медными вратами, сохранившимися еще до на­ших дней (Зевсом Геродот называет Мардука. — Сост.).

96

Храмовый священный участок — четырехугольный, каждая сторона его длиной в 2 стадии. В середине этого храмового священного участка воздвигнута громадная башня, длиной и шириной в 1 стадию. На этой башне стоит вторая, а на ней — еще башня, в общем восемь башен — одна на другой. Наружная лестница ведет наверх вокруг всех этих башен. На середине лестницы находятся скамьи, должно быть, для отдыха. На по­следней башне воздвигнут большой храм. В этом храме стоит большое, роскошно убранное ложе и рядом с ним золотой стол. Никакого изобра­жения божества там, однако, нет. Да и ни один человек не проводит здесь ночь, за исключением одной женщины, которую, по словам халдеев, жрецов этого бога, бог выбирает себе из всех местных женщин.

Эти жрецы утверждают (я, впрочем, этому не верю), что сам бог иногда посещает храм и проводит ночь на этом ложе. То же самое, по рассказам египтян, будто бы происходит и в египетских Фивах. И там в храме Зевса Фиванского также спит какая-то женщина. Обе эти жен­щины, как говорят, не вступают в общение со смертными мужчинами...

Есть в священном храмовом участке в Вавилоне внизу еще и другое святилище, где находится огромная золотая статуя сидящего Зевса. Рядом же стоит большой золотой стол, скамейка для ног и трон — так­же золотые. По словам халдеев, на изготовление всех этих [вещей] по­шло 800 талантов золота. Перед этим храмом воздвигнут золотой ал­тарь. Есть там и еще один огромный алтарь; на нем приносят в жертву взрослых животных; на золотом же алтаре можно приносить в жертву только сосунков. На большом алтаре халдеи ежегодно сжигают 1000 талантов ладана на празднике в честь этого бога. Была еще в священ­ном участке в то время, о котором идет речь, золотая статуя бога, цели­ком из золота, 12 локтей высоты. Мне самому не довелось ее видеть, но я передаю лишь то,.что рассказывали мне халдеи. Эту-то статую страст­но желал Дарий, сын Гистаспа, но не дерзнул захватить ее. Однако Ксеркс, сын его, похитил статую, повелев умертвить жреца, который не позволял [прикасаться к статуе] и двигать ее с места. Так роскошно украшен этот [храм] и священный участок, где также есть много по­святительных даров от частных лиц.

(Геродот. История. С. 67—69)