Из «лГг/нъюм*-

Луньюй (Суждения и беседы) — один из основных источников наших зна­ний об учении самого Конфуция. Эта книга была составлена его учениками в V в. до н.э. и содержит запись бесед учеников с Конфуцием.

Учитель говорил:

— Достойный муж в еде не ищет сытости, в жилье не ищет удобства. Он усерден в делах и сдержан в речах. Общаясь с людьми добродетель­ными, себя по ним исправляет — вот о ком можно сказать, что он рев­ностен в учении!

Мэн И-цзы спросил, в чем состоит сыновний долг. Учитель сказал:

— Не нарушать положенного.

Фань Чи правил колесницей, и Учитель поведал ему:

— Мэн Сунь спросил у меня в чем состоит сыновний долг. Я ему ответил: не нарушать положенного.

— А что это значит? — спросил Фань Чи. И Учитель сказал:

— Пока родители живы — служить им, как положено. Когда умрут — похоронить, как положено, и приносить положенные жертвы.

Учитель говорил:

— Если человек не человечен, что он понимает в обрядах? Если че­ловек не человечен, что он поймет в музыке?

Учитель говорил:

— Лишь истинно человечный человек способен любить и способен ненавидеть.

Учитель говорил:

— Если ученый муж стремится к истине, но при этом стыдится бед­ной одежды и грубой пищи, то с ним и говорить не стоит.

Фань Чи спросил, что следует считать разумным.

— Служить народу, как подобает, ответил Учитель, — почитать ду­хов и богов, но держаться от них подальше — вот что можно назвать разумным.

218

Учитель говорил:

— Будьте тверды в своей верности и усердны в учении, до конца держитесь истинного пути. В страну, где неспокойно, не ходите. В стра­не, где смута, не живите. Когда в Поднебесной царит справедливость, будьте на виду. Когда справедливости нет, уйдите от мира. Когда в стра­не справедливость, стыдно быть бедным и ничтожным. Когда справед­ливости нет, стыдно быть богатым и знатным.

Учитель говорил:

— Побольше укоряйте самих себя и поменьше других. Этим отда­лите от себя людскую неприязнь.

Учитель говорил:

— Достойный муж спрашивает с самого себя, мелкий человек спра­шивает с других.

Цзыгун спросил:

— Существует ли одна-единственная заповедь, которой можно сле­довать всю жизнь?

— Будь великодушен, — сказал Учитель. — Не делай другим того, чего себе не желаешь.

(Луньюй.С.31-45)

Даосизм Основателем даосизма был Лао Цзы (Старый учитель,

Старый ребенок), собственное имя Ли Эр (Ли Боян, Лао Дань). По преданию, родился в 604 г. до н.э., однако историчность его лично­сти вызывает сомнения. Его краткая биография изложена в «Исторических записках» основоположника китайской историографии Сыма Цань (II в. до н.э.). Согласно этой биографии сведения о жизни Лао Цзы весьма недосто­верны, так как мудрец предпочитал жить «не оставляя следов»: он несколько раз менял имя, многие годы провел отшельником. В ней же сказано, что он был историографом-архивариусом при Чжоуском дворе, где была богатейшая библиотека; будучи уже стариком, встретился с Конфуцием; жил якобы 160 или 200 лет.

По легенде, когда Лао Цзы однажды решил окончательно покинуть Средин­ное царство (Китай) и уйти на Запад (одни считают, что он шел в Персию к знаменитым магам, другие — в Индию, причем кое-кто связывает рождение там Будды с приходом Лао Цзы, третьи полагают, что он шел в Шамбалу) и прохо­дил через пограничную заставу, ее начальник, который тоже шел путем духов­ного совершенствования, уговорил Лао Цзы оставить частицу своей мудрости Китаю. Лао Цзы согласился, задержался там на некоторое время и написал «Дао дэ Цзин», состоящую всего лишь из 5000 иероглифов. Самая древняя рукопись Дао дэ Цзин относится ко II в. до н.э.; она была найдена при раскопках княже­ского захоронения и Несколько отличается от традиционного текста.

К основным идеям даосизма относятся следующие: Дао — это невидимый вездесущий естественный закон природы. Дао бездействует, тем самым по­рождая все, оно вечно и безымянно, пусто и неисчерпаемо. В соответствии с Дао взаимодействуют два противоположных начала — инь и ян, достигая сво­его предела, они переходят друг в друга.

219

Во II в. даосизм оформляется организационно, начало чему положила шко­ла «Путь небесных наставников», основанная полулегендарным Чжан Лином (Чжан Даолином). Возник миф о новом пришествии Лао Цзы в 145 г. и его откровении своему наместнику на земле — Чжан Даолину. Сформировалось представление о пантеоне, возглавляемом триадой: Шан ди (Яшмовый вла­дыка), Лао Цзы и творец мира Паньгу. Религиозная организация строится по иерархическому принципу, важную роль играют монахи и жрецы. В начале V в. оформляются ритуал и вероучение, даосизм становится государственной религией, затам распадается на множество сект и направлений.

Дао Дэ Цзин состоит из 81 чжана. Эта книга принадлежит к числу труд­нейших для понимания, поэтому второй чжан приводим в трех различных переводах: первые два — научные, а третий — это литературное переложение текста.

Из <?Дао Дэ Цзин»-. Второй чжан

В Поднебесной всегда, узнав о красоте, начинают осуществлять кра­сивое.

И вот — уже безобразное.

Всегда, узнав о совершенствовании, начинают осуществлять совер­шенствование.

И вот — уже не-совершенствование.

Причинность:

В контакте наличия и отсутствия происходит рождение.

В контакте трудного и легкого происходит становление-завершение.

В контакте длинного и короткого появляется форма.

В контакте высокого и низкого происходит потеря равновесия.

В контакте звука и голоса осуществляется согласие.

В контакте переднего и заднего появляется следование.

Это дает:

Человек мудрости пребывает в осуществлении отсутствия.

Таково его дело.

Совершает действия без пояснений словами.

Таково его учение.

Все мириады сущностей совершают работу,

а нет оформления в словах.

Происходит рождение,

а нет обладания.

В осуществлении нет отождествления.

При успешном завершении нет пребывания в этом.

А коли нет пребывания в этом,

то нет и исчезновения.

(ДаоДэ Цзин//Антология даосской философии- С. 23—24)

Когда все в Поднебесной узнали, что красота — это красота, появи­лось и уродство. Когда узнали, что добро — это добро, появилось и зло.

220

Ибо бытие и небытие друг друга порождают, трудное и легкое друг друга создают, короткое и длинное друг другом измеряются, высокое и низ­кое друг к другу тянутся, звуки и голоса друг другу вторят, до и после друг за другом следуют. Вот почему мудрец действует недеянием и учит молчанием.

(Дао Дэ Цзин // Из книг мудрецов. С. 72)

Когда узнали, что красивое красиво

Появилось безобразное

Когда узнали, что доброе хорошо

Появилось зло

Поэтому бытие и небытие порождают друг друга

Трудное и легкое создают друг друга

Длинное и короткое сравниваются

Высокое и низкое соотносятся

Звуки образуют мелодию

Начало и конец чередуются

Потому-то мудрый совершает бездействие

Учит безмолвно вызывает перемены безучастно

Творит бескорыстно, начинает без усилий

Завершая, не гордится

Не гордится, и его не избегают

(Дао Дэ Цзин. С. 2)

Из «Чжуан-цзы» Книга названа по имени древнекитайского философа Чжуан Чжоу, или Чжуан-цзы (кон. IV — нач. III в. до н.э.) — одного из виднейших представителей даосизма. Книга составлена, по-видимому, его учениками.

Чжуан-цзы и Хуэй-цзы прогуливались как-то по мосту над рекой Хао. И Чжуан-цзы сказал:

— До чего же привольно резвятся ельцы — какая это для них ра­дость!

— Ты же не рыба, — возразил Хуэй-цзы, — откуда тебе известно, в чем ее радость?

— Ты же не я, — сказал Чжуан-цзы, — откуда же тебе известно, что я не знаю, в чем радость для рыбы?

— Да, я не ты, — сказал Хуэй-цзы, — и, конечно же, тебя не знаю. Но ты-то уж, точно, не рыба и уж никак не можешь знать, в чем ее радость.

— Позволь вернуться к началу, — сказал Чжуан-цзы. — Ты ведь ска­зал так: «Откуда тебе известно, в чем радость для рыбы?» Значит, ты уже знал, нто это мне известно, — потому так и спросил. Я же про это узнал, прогуливаясь по мосту над Хао...

У Чжуан-цзы умерла жена, и Хуэй-цзы пришел ее оплакать. А Чжуан-цзы, сидя на корточках, стучал по глиняной корчаге и распевал песни.

221

— Ты прожил с нею жизнь, — сказал Хуэй-цзы, — нажил детей. А теперь, когда она, состарившись, умерла, не только не плачешь — а еще и колотишь в посудину, распеваешь песни. Это уж слишком!

— Нет, ты не прав, — сказал Чжуан-цзы. — Когда она умерла и я остался один — мог ли я не печалиться? Но вот я задумался над ее на­чалом — когда она еще не родилась; не только не родилась — еще не обладала телом; не только телом — но и эфиром-ци. Растворенная в мутном Хаосе, она стала преображаться — в ци; ци преобразилось — и возникло тело; тело преобразилось — и возникла жизнь. А ныне вновь преображение — и смерть. Все это следует одно за другим, как времена года: за весною — лето, за осенью — зима. Так зачем же теперь, когда она покоится в Мироздании, провожать ее плачем и воплями? Ведь это значит — не понимать велений Судьбы. Вот я и перестал плакать.

(Чжуан-цзы. С. 94-95)