Архитектура и строительство. Изобразительное искусство

Столица Мидии Денок воздвиг большой укрепленный город — ны­нешние Акбатаны, в котором одна стена кольцом охватывала другую. Крепостные стены были построены так, что одно кольцо [стен] выдавалось над другим только на высоту бастиона. Мес­тоположение города на холме благоприятствовало такому устройству [стен], однако местность была еще немного изменена искусственно. Всех колец стен было семь; внутри последнего кольца находятся цар­ский дворец и сокровищница. Длина наибольшего кольца стен почти такая же, что и у кольцевой стены Афин. Бастионы первого кольца стен белые, второго — черные, третьего — желто-красные, четвертого — тем­но-синие, пятого — сандаракового цвета. Таким образом, бастионы всех этих пяти колец пестро окрашены. Что же до двух последних колец, то бастионы одного были посеребренные, а другого — позолоченные.

(Геродот. История. С. 43)

Персеполь Самый выдающийся памятник эпохи Ахеменидов,

Персеполь, начал создаваться около 520 г. до н.э. В его строительстве ежегодно участвовало не менее трех тысяч человек, в том числе сотни военнопленных. Комплекс был возведен на высокой (более 12м) искусственной платформе. Каменные детали сделаны из великолеп­ного светлого песчаника. Весь этот ансамбль бы воздвигнут с единствен­ной целью: весной, в день празднования иранского Нового года (Ноуру-за), ежегодно или, может, даже один раз в жизни каждого царя — при его торжественной коронации — в этот город-храм собирались вельможи го­сударства, гвардия и представители разных народов, чтобы во главе с ца­рем и его двором совершить торжественные ритуалы... Поднявшись по

162

парадной каменной лестнице на платформу, кортеж проходил через зда­ние-храм, которое называлось «Ворота всех стран». При входе в здание высились огромные, более 10м, человекобыки. Затем вся процессия под­ходила к подножию так называемой «ападаны Дария-Ксеркса».

Кортеж поднимался на террасу дворца по лестнице с двумя марша­ми, которую также украшали рельефы. К первому маршу знать и при­дворные подходили с двух сторон, и слева они видели изображенную на рельефах армию «царя царей». В трех регистрах шли абсолютно одинаковые, сделанные как бы по трафарету, солдаты эламских пол­ков с копьями, луками и колчанами, персидские «бессмертные» с ко­пьями и щитами, мидийцы с короткими мечами-акинаками и луками. За эламской гвардией в верхнем регистре изображены воины, которые несут царский трон, ведут царских коней и царские колесницы. Спра­ва на рельефах показано шествие народов, которые входили в импе­рию Ахеменидов. Главу каждой группы ведет вельможа в парадном персидском платье с высокой тиарой — глава провинции, назначавший­ся только из числа персов знатного рода. «Народы» изображены при­близительно в том же порядке, в котором перечисляются царства, вхо­дившие в империю, в официальных ахеменидских надписях. Здесь мидийцы со своими знаменитыми «нисийскими» конями, несущие зо­лотые вазы, кубки и гривны, эламитяне с прирученными львицами и золотыми кинжалами, негры с окапи, вавилоняне с быками, армяне с конями, вазами и ритонами, арабы с верблюдами и другие народы.

...Рельефами украшены и другие дворцы, расположенные на террасе Персеполя... Рельефы имели вставки из бронзы и были раскрашены в яр­кие цвета: кое-где сохранились красная, зеленая, синяя и желтая краски-Рельефы Персеполя — это связный рассказ, но совсем не остро­сюжетный... Это медленное, назойливо ритмичное, торжественное и пышное шествие сотен персидских и мидийских солдат, сотен вельмож, чиновников и жрецов, сотен представителей подвластных народов. Все это шествие как бы застыло внезапно, и понятие «последовательность» выражено не отдельными фигурами, а комплексом фигур и сцен. Мас­терство скульпторов доведено до совершенства — немногие дошедшие до нас образцы прикладного искусства эпохи Ахеменидов при сравне­нии их с изображениями на рельефах показывают предельную точность в мельчайших деталях. На одежде Дария на рельефе западных дверей ападаны, например, гравировкой изображена кайма с процессией львов. Точно такая же кайма, вытканная из шерсти, с точно такими же фигу­рами была найдена в одном из Пазырыкских курганов.

Все сцены созданы по одному канону, и лишь очень детальное срав­нение позволяет, например, установить, что гвардейцев в ападане изоб­ражали по крайней мере восемь различных бригад скульпторов одно­временно. Рельефы особенно ярко демонстрируют эту основную чер­ту искусства Ахеменидов — строжайшую канонизацию, доходящую даже до монотонности, стремление к симметрии, к зеркальному повто­рению одних и тех же сцен.

163

Каноны, созданные еще при Дарий, не нарушаются почти ни в чем и на более поздних памятниках в Персеполе, — в сущности, почти невоз­можно проследить значительную эволюцию. Эти каноны — те же, что и на рельефах, украшающих скальные гробницы персидских царей, и на памятниках торевтики (чеканки) V—IV веков, и даже в глиптике (резь­ба по камню).

В Персеполе создается тот «имперский ахеменидекий стиль», кото­рый впоследствии будет господствовать на всей территории, подвла­стной Ахеменидам...

К монументальному искусству эпохи Ахеменидов относятся и ко­лоссальные скальные гробницы ахеменидских царей. Самый впечат­ляющий комплекс этих памятников (гробницы Дария, Ксеркса, Артак­серкса II и Дария II) расположен... в нескольких километрах от Персе­поля. Все они едины по плану — на недоступной высоте, в скале высечены квадратные камеры, в которых когда-то стояли саркофаги. Центр колос­сального крестообразного фасада гробницы представляет собой как бы вход в парадный царский дворец — имитацию крыши-портика поддер­живают колонны с точно такими же капителями, как и колонны Персе­поля или Суз. Наверху, над дверью, помещалась скульптурная компози­ция, в сущности, повторяющая тронные композиции Персеполя, — на ступенчатом пьедестале изображен владыка, опира-ющийся на лук, с рукой, протянутой в сторону алтаря огня. Над владыкой «парит» сим­вол Ахура Мазды.

...Символом Ахура Мазды был выбран символ верховного бога ас­сирийцев — Ашшура. При этом даже не потребовалось серьезной ико­нографической переделки: на позднеассирийских печатях Ашшур тоже изображался в виде фигуры царя между двух распахнутых крыльев, в солнечном диске, а на эламских цилиндрах — почти так же как затем у Ахеменидов — в зубчатой короне. Появившись, видимо, при Дарий, символ Ахура Мазды не претерпевает затем никаких иконографичес­ких изменений.

Порталы дворцов Персеполя и главные сцены на лестницах венча­ло изображение солнечного диска с крыльями — символа, широко рас­пространенного в Египте, но, вероятно, истолкованного как символ иранского бога Митры.

(Афанасьева В., Луконин В., Померанцева И. Искусство Древнего Востока. С. 186—187, 190—196)

Научные знания

Народы Древнего Ирана располагали примерно теми же научно-практи­ческими знаниями, что и другие древние народы. Ни о каких особых дости­жениях в этой области эламитов и древних персов неизвестно.

164

Быт и нравы

Самым большим праздником признается день рождения у каждого человека. В этот день они считают нужным устраивать более обильное, чем в другие дни, угощение. Люди богатые тогда подают на стол цели­ком зажаренного в печи быка, коня, верблюда или даже осла, а бедные выставляют лишь голову мелкого рогатого скота. Обеденных яств у них немного, зато в изобилии подаются десертные блюда одно за другим. Поэтому персы утверждают, что эллины встают из-за стола голодными, так как у них после обеда не подают ни одного стоящего блюда. Если бы у эллинов подавался десерт, то они бы ели не переставая. Персы — боль­шие любители вина. В присутствии других людей у них не принято из­вергать пищу и мочиться. Эти обычаи персы строго соблюдают. За ви­ном они обычно обсуждают самые важные дела. Решение, принятое на таком совещании, на следующий день хозяин дома, где они находятся, еще раз предлагает [на утверждение] гостям уже в трезвом виде. Если они и трезвыми одобряют это решение, то выполняют. И наоборот: ре­шение, принятое трезвыми, они еще раз обсуждают во хмелю.

При встрече двух персов на улице по их приветствию легко можно распознать, одинакового ли они общественного положения: ведь в та­ком случае вместо приветствия они целуют друг друга в уста. Если один лишь немного ниже другого по положению, то целуются в щеки. Если же один гораздо ниже другого, то низший кланяется высшему, падая перед ним ниц. Наибольшим почетом у персов пользуются (разумеет­ся, после самих себя) ближайшие соседи, затем — более отдаленные... Сами они, по их собственному мнению, во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете, остальные же люди, как они считают, обладают доблестью в зависимости от отдаленности: людей, живущих далее всего от них, они считают самыми негодными...

Персы больше всех склонны к заимствованию чужеземных обыча­ев. Они носят ведь даже мидийскую одежду, считая ее красивее своей, а на войну надевают египетские доспехи. Персы предаются всевозмож­ным наслаждениям и удовольствиям по мере знакомства с ними. Так, они заимствовали от эллинов любовное общение с мальчиками. У каж­дого перса много законных жен, а, кроме того, еще больше наложниц. Главная доблесть персов — мужество. После военной доблести боль­шой заслугой считается иметь как можно больше сыновей. Тому, у кого больше всех сыновей, царь каждый год посылает подарки. Ведь глав­ное значение они придают численности... До 5-летнего возраста ребен­ка не показывают отцу: он среди женщин. Это делается для того, чтобы в случае смерти ребенка в младенческом возрасте не доставлять отцу огорчения.

Я одобряю этот обычай, хвалю также и тот, что у них даже и сам царь не имеет права казнить человека за один определенный просту-

165

пок, да и вообще никто из персов не может казнить своих слуг за еди­ничное преступление. Только если по зрелому размышлению он най­дет, что слуга совершил больше важных преступлений, чем оказал ус­луг, тогда господин может излить свой гнев на него. По утверждению персов, у них не было случаев убиения родного отца или матери. В каж­дом подобном случае, по их словам, при ближайшем рассмотрении ока­зывается, что это дело или незаконнорожденных детей или подкиды­шей: ведь совершенно противоестественно, чтобы настоящего отца, говорят они, убил собственный сын.

О том что им запрещено делать, персы даже и не говорят. Нет для них ничего более позорного, как лгать, а затем делать долги. Последнее — по многим другим причинам, а особенно потому, что должник, по их мнению, неизбежно должен лгать... В реку персы не мочатся и не плюют, рук они и сами не моют в реке и никому другому не позволяют этого делать. К рекам вообще персы относятся с глубоким благоговением.

...Сведения о погребальных обрядах и обычаях персы передают как тайну. Лишь глухо сообщается, что труп перса предают погребению только после того, как его растерзают хищные птицы или собаки.

(Геродот. История. С. 54—56)