6. Исключать бога из категории субстанции нет оснований

Чтобы не затягивать дело до бесконечности, мы опустим все остальное и остановимся только на этой трудности, связанной с субстанцией,—рассмотрим, насколько удачно обычное исключение бога из категории субстанции. Прежде всего, я не вижу, на каком основании бог, если ему в этой категории нет места, может быть помещен среди причин у логиков, в класс акциденций у грамматиков, в ряд двигателей у физиков и т. д. Какая же точка зрения вернее? Разумеется, если действительно бог есть причина и вследствие этого правильно рассматривается среди причин (и притом как первая из причин), то столь же верно считать его субстанцией, и потому его надо перечислять среди субстанций

==256

станций (к тому же как первую субстанцию, ибо, конечно, ты с большим основанием назовешь первой субстанцией бога, чем Сократа, Буцефала или этот камень). Так что же такое субстанция? Ее обычно определяют как сущность, существующую саму по себе, и этого определения достаточно, если ты не будешь оспаривать определение ее противоположности, акциденции, как сущности, существующей в чем-то другом. Во всяком случае, когда я слышу слово «субстанция», мне не приходит в голову подумать ни о чем другом, как о сущности, пребывающей или существующей самой по себе. Неужели же всемогущий бог не существует истинно и доподлинно? Неужели же он на самом деле не существует сам по себе? Что я говорю? Не один ли бог действительно пребывает сам по себе, ибо он единственный независим, абсолютен и вечно остается неизменным, все же остальное существует лишь постольку, поскольку оно существует в его могущественной длани и направляется его всевышней рукой, как сказано в Писании, так что оно не существовало бы и мига и обратилось бы в ничто или в древний хаос, если бы он хоть чуточку отвел свою руку? Кто же может не почувствовать законного удивления, раз то, что должно было бы занимать первое и главное место в категории субстанции или сущностей, существующих самих по себе, совсем исключено из их ряда? Ты говоришь, что субстанцию как вообще, так и поскольку она противоположна акциденции достаточно определять как сущность, существующую саму по себе; но субстанция как категория определяется с добавлением еще одного слова — как конечная сущность, существующая сама по себе; следовательно, согласно этому условию, все, что принято как категория, конечно. Но как бы то ни было, хорошо, если определение субстанции вообще может подойти к богу, ибо оно создает категорию субстанций, а то определение, которое ты хочешь дать, — это не столько категория, сколько часть или член категории, ибо, говоря, что субстанция конечна, ты имеешь в виду только один вид субстанции. Скажи на милость, что тебя заставляет приписывать сущему, как категории, это условие конечности? Разумеется,

==257

ты делаешь это, в частности, для того, чтобы затем исключить бога из категории субстанции. Но перестань выдвигать это условие, и тогда ты без всякого риска включишь бога в эту категорию. Для чего ты предписываешь категории столь тесные рамки? Предоставь ей лучше как можно большую широту, для того, чтобы и тебе не оставить многое за ее пределами и чтобы кому-нибудь другому не выдвинуть с тем же основанием условий, в силу которых надо будет отбросить то или иное, причем категория, оставшись, таким образом, совсем оголенной, станет предметом насмешек. Ведь по твоему примеру один выставляет условием телесность, другой — тленность. Так почему они не могут с равным основанием отбросить ангелов и небеса, раз они строят столь же обоснованные предположения, как и ты? И если кто-нибудь захочет выставить взамен условие, что категория сущности должна быть неодушевленной, как будешь ты возражать против того, что он неправильно исключает живые сущности?

Так же как ты говоришь, что категория сущности есть сущность, существующая сама по себе, конечная, а другой говорит, что это — сущность, существующая сама по себе, конечная, телесная, третий же — что это сущность, существующая сама по себе, конечная, телесная и тленная, так еще кто-нибудь определит ее как сущность, существующую саму по себе, конечную, телесную, тленную и неживую. Почему тебе нельзя позволить это, а им то? Ведь конечность или бесконечность не более важна для смысла субстанции, чем телесность, или бестелесность, или какое-нибудь из прочих условий. Я знаю, что ты можешь делать и такое, и разные другие предположения, ведь это никому не запрещено. Но согласись, что делать ненужные предположения нелепо.