Глава 7. Социология законодательства и правотворческий процесс 143

зован*для предварительного изучения законодательной про­блемы. На данной предварительной стадии полезен экспери­мент, призванный выяснить, каково будет избирательное по­ведение населения при различных вариантах решения этой проблемы. Опрос общественного мнения — наиболее подходя­щая форма такого эксперимента. Чем больше опрос будет по­хож на реальное голосование, тем достовернее он окажется. Поэтому при подготовке анкеты следует отдавать предпочте­ние наиболее просто сформулированным вопросам, на кото­рые можно ответить только "да" или "нет". При определении выборочной совокупности нужно исходить из того, что гене­ральной совокупностью является все взрослое население, ибо выборка должна репрезентативно представлять избиратель­ный корпус страны.

Опрос обнаруживает и некоторые преимущества в срав­нении с референдумом. Он позволяет проверить установки раз­личных категорий населения, уделить больше внимания наи­более динамичным категориям — молодежи, городскому насе­лению, работающему, т. е. тем, в отношении кого будет в бу­дущем применен закон, являющийся сегодня лишь проектом. Они равны между собой.

Авторитет референдума зиждется на полихинеошм при­знании правила большикстна"Гсогл"асно которому для утверж­дения какого-либо законопроекта необходимо, чтобы за него проголосовало более 50% имеющих право голоса.

Кроме того, существует и другой подход, по которому закон может быть утвержден, если за него отдано две трети голосов. При этом исходят из того, что с данным числом (две трети) традиционно связывается понятие квалифицированно­го большинства. Вспомним древнее изречение: "Трое состав­ляют коллегию". Трое — это самая элементарная малая груп­па, где решение может быть принято большинством голосов. Дигесты устанавливали принятие закона двумя из трех. После третьего Латранского собора 1179 г. правило двух третей ста­ло обязательным при выборах римского папы.

Подчеркнем еще раз, что результаты опроса ни в коей мере не обязательны для законодателя, он свободен в своем решении, и имеется немало примеров, когда законодатель занимал позицию, обратную мнению большинства опрошен­ных. Так, опрос о режиме семейного имущества показал,

что все социальные классы, в том числе имущие, считают, что муж должен быть лишен права отчуждать ценные бума-ги без согласия жены. За такое решение высказалось 88% опрошенных французов. Однако Закон 1965 г. не посчитался с этим, ибо, по мнению банков, такое решение повлекло бы . практические неудобства (требование двойной подписи ме­шало бы быстрому заключению сделок). Экономические ин­тересы перевесили эгалитарные установки населения. Итак, достигнув пределов того, что она может сделать, законода­тельная социология видит, что ее путь кончается свободой действия законодателя, но это нисколько не преуменьшает ее возможностей¹.

Высказывания общественного мнения нередко могут по­казаться противоречивыми, ложными, не соответствующими научным представлениям о предмете суждений. В этих случа­ях легко поддаться искушению объявить общественное мне­ние некомпетентным, искаженным идеологическими догмами, примитивными стереотипами обыденного мышления и т. п. Но если социолог за этими противоречиями, несогласованностями сумеет обнаружить реальные коллизии интересов людей, то он найдет в общественном мнении ту истину, в которой нуж­дается законодатель. Например, при оценке гражданами акта об амнистии, принятого в 1994 г, в нашей стране, более 40% опрошенных заявили, что после амнистии политическая си­туация в стране ухудшится. Авторы закона объявили это мне­ние некомпетентным, но, как показала жизнь, преступность после издания этого акта возросла. Видимо, отрицательное социально-психологическое значение освобождения правона­рушителей не было должным образом учтено инициаторами закона.

На наш взгляд, необходимы независимые социологичес­кие центры и службы, которые могли бы проводить парал­лельные исследования по сходной тематике, обеспечивая та­ким образом взаимный контроль за их результатами. Сегодня же низкое качество исследований создает условия для де­зинформации законодателя. Ситуация усугубляется еще и тем, что данные социологических опросов, ставших в последнее время столь модными, широко публикуются как в изданиях

См.:Карбонъе Ж. Юридическая социология. М., 1986. С. 338.

144

Юридическая социология

массовой информации, так и научного профиля. При этом онизачастую не сопровождаются указаниями на объем выборки, степень возможной ошибки, методы проведения исследова­ния и т. д., что лишает их научного значения. И такие весьма сомнительные сведения, попадая к депутатам, начинают фи­гурировать в качестве аргументов на заседаниях парламента. Поэтому, как справедливо полагает В. В. Лапаева, столь не­обходима экспертиза квалифицированными специалистами ре­зультатов исследований общественного мнения, осуществля­емых в рамках социологического обеспечения законотворче­ства¹.