II. Сопоставительный анализ стихотворений.

Прочтите отзыв о Лермонтове и его стихах другого русского поэта, И. А. Бунина в учебнике.

— Сформулируйте, чем Лермонтов дорог Бунину?

Прочитайте стихотворение И. А. Бунина «За все тебя, Господь, благодарю!» (1901)

За все тебя, Господь, благодарю!

Ты, после дня тревоги и печали,

Даруешь мне вечернюю зарю,

Простор полей и кротость синей дали.

Я одинок и ныне — как всегда.

Но вот закат разлил свой пышный пламень,

И тает в нем Вечерняя Звезда,

Дрожа насквозь, как самоцветный камень.

И счастлив я печальною судьбой,

И есть отрада сладкая в сознанье,

Что я один в безмолвном созерцанье,

Что всем я чужд и говорю — с тобой.

— Какие чувства, мысли, образы роднят стихотворение Бунина с лермонтовской поэзией?

Домашнее задание.

1. Учебник, вопросы 1, 2.

2. Одно из стихотворений выучить наизусть.

3. Задания на стр. 81-83 пособия «Читаем, думаем, спорим...»

4. Взять в библиотеке и прочитать повесть Н. В. Гоголя «Тарас Бульба».

Информация для учителя

Это стихотворение относится к теме бесконечности поиска в поэзии Лермонтова до 1880-х гг. включительно издания стихов Лермонтова, как правило, открывались «Ангелом» (1831), написанным поэтом в 17-летнем возрасте. Из ранних произведений только он и «Русалка» были напечатаны самим Лермонтовым. В записи, датированной 1830 г., он вспоминал: «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее пенала мне покойная мать». Смутное воспоминание о нежной матери, умершей 22-летней, наверняка порождало в сознании мальчика ассоциацию с ангелами. По его убеждению, души людей существуют во внеземном мире до рождения человека и приносятся на землю ангелами, ими же уносятся после смерти («ангелы их души взяли» — в поэме 1838 г. «Беглец»). Мария Михайловна была музыкальна и успела передать этот свой дар сыну. Он верил в то, что некие звуки содержат отголоски звуков прекрасных небесных сфер (об этом и стихотворение «Есть речи — значенье…»), звуков, роднящих человека с вечностью, соединяющих его с теми, кого уже нет. Известный литературовед И. Н. Розанов считал, что сохранившееся в черновике первоначальное заглавие стихотворения Лермонтова — «Песня Ангела» — «было гораздо точнее». Там же после второй строфы была еще одна, опущенная:

Душа поселилась в творенье земном,

Но чужд был ей мир. Об одном

Она все мечтала, о звуках святых,

Не помня значения их.

Вероятно, строфа была отброшена потому, что Лермонтов отнюдь не считал мир чуждым ему. Но признание всемерного превосходства небесного мира над земным здесь остается. Душа томилась, «желанием чудным полна, / И звуков небес заменить не могли / Ей скучные песни земли». Слово «скучные» в последнем стихе противостоит описанию песни ангела в первых двух строфах. Передать ее земным языком невозможно, поэт лишь сообщает, о чем и какая это была песня. Композиция четырехстрофного стихотворения симметрична, вторая его половина — уже не об ангеле, а о душе (она названа в одной строфе младой и молодой — условное романтическое клише, противоречащее идее вечности души). Синтаксис стихотворения прост, сложноподчиненных предложений нет, сочинительный союз «и», употребленный девять раз, напоминает о стиле славянского перевода Библии. Как бы намеком на необычность песни ангела является нестандартная строфа: одинаковые неравнострочные двустишия, состоящие из 4- и 3-стопного амфибрахия с одними мужскими рифмами, соединены в четверостишия.

Зрелый Лермонтов, вопреки многим своим произведениям, в ряде стихотворений утверждает гармонию и на земле и на небесах. «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837) относится к блоку стихов Лермонтова, в которых он размышляет о человеке и мире, разделено на нумерованные строфы (неупорядоченно чередующие 6- и 5-стопный ямб), но синтаксически они не изолированы, а составляют 16-строчное разветвленное сложноподчиненное предложение. Тем не менее у каждого четверостишия своя образность, собственный смысл и роль в художественном целом. Хотя три строфы объединены анафорой «Когда…», говорится в стихотворении о разных временах года: «желтеющая нива», «малиновая слива» — осень, «ландыш серебристый» — весна, «зеленый листок» — скорее начало лета. То есть ощущение жизни, описываемое Лермонтовым, приходит к нему независимо от времени, но художественное сообщение о нем подготавливается постепенно. Как подчеркивает академик М. Л. Гаспаров, в первой строфе нива «волнуется», слива «прячется» — начинается одушевление неодушевленного. Во второй строфе ландыш «кивает головой», в третьей — ключ играет и лепечет — одушевленность нарастает. Цветовые эпитеты первых двух строф в третьей «дематериализованы»: смутный сон, таинственная сага (древняя песнь), мирный край. Сначала все представлено объективно, со стороны, потом явления природы обращаются ко «мне». В первой строфе дан один момент, во второй — временной разнобой, в третьей — временных указаний нет, все обобщено. Таким образом, в первых трех строфах (придаточных предложениях с «Когда...») речь идет о «мире», постепенно одушевляемом и индивидуально воспринимаемом. В центре последней строфы (главных предложений с двумя «Тогда…») – «я» и «Бог»:

Тогда смиряется души твоей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе,

И счастье я могу постигнуть на земле

И в небесах я вижу Бога!..

Впервые названа «тревога», в ее свете осознается ранее сказанное. Теперь движение поэтической мысли идет в обратном направлении, от души к мирозданию: ближний мир — земля, дальний — небеса. Снятие дурного (тревоги) приводит к утверждению в мироздании прекрасного и совершенного. Последний стих выделен размером, это единственный случай 4-стопного ямба, весомого и при его краткости. По трем длинным ступеням строфам, заключает М. Л. Гаспаров, мы словно уходим из мира внешнего, углубляемся во внутренний, а по трем коротким ступеням-стихам поднимаемся на высшую четвертую ступень, с богом в небе.