II. Работа с классом.

Вместе с учениками вспомнить основные сведения о Пушкине, о прочитанных ранее произведениях.

Вопросы:

— Почему мы называем А. С. Пушкина величайшим русским поэтом?

— В чем его значение для русской литературы?

III. Сообщения учеников, подготовленные заранее.

Слушатели дают краткие отзывы с анализом этих сообщений по примерному плану:

1. Последовательность, логичность изложения.

2. Насыщенность сообщения фактами.

3. Качество речи (слова-паразиты, выразительность и свобода высказывания)

Выслушав сообщения учеников, обратиться к статье учебника, проследив по учебнику, ответить на вопрос, что такое творчество, вдохновение? Как вы это понимаете?

IV. Чтение отрывка из поэмы «Полтава» с комментариями.

«Вслед за автором» разбирать непонятные слова и словосочетания. Информация о битве, когда и как была написана поэма об этой битве.

Отметить описание Петра и Карла.

— Какие литературные приемы использует здесь автор?

(Учащиеся с помощью учителя должны выделить сравнение, олицетворение, эпитеты, элементы звукописи.)

V. Определение жанра «Полтавы».

В словаре находим определение, выписываем.

— Как вы понимаете словосочетание «лиро-эпический жанр»?

(Жанр, который несет и лирическое (выражение чувств), и эпическое (события) начало).

— В чем сходство и отличие стихотворения и поэмы как жанров? (Сходство: ритмическая стихотворная форма, выражение чувств. Отличия: поэма, как правило, имеет большой объем, изображает события, часто очень масштабные («Полтава» — о великой победе над шведами).

Домашнее задание.

1. Выучить наизусть отрывок из поэмы, (дополнительно) прочитать весь текст поэмы.

2. Прочитать в учебнике отрывок из поэмы «Медный всадник» (вариант: всю поэму).

3. Дп. В пособии «Читаем, думаем, спорим...» задания на стр.58-59 по жанру и стихотворному размеру.

Информация для учителя¹.

Реалистическое искусство с самого начала оказалось связанным с историческим истолкованием жизни. И после «Бориса Годунова» Пушкин написал историческую поэму «Полтава».

Замысел поэмы «Полтава» был связан с декабристской литературой, которая теперь, после поражения восстания 14 декабря 1825 года, получила особенное историческое значение. Пушкин по-новому читал поэму Рылеева «Войнаровский», где он находил страшные картины «мятежей и казней», омрачавших «начало славных дней Петра». Здесь был упомянут «страдалец Кочубей», чья судьба поразила поэта. <...>

«Полтава» вышла в свет в 1828 году, одновременно с последним, ХII томом «Истории государства Российского» Карамзина. Его «История» остановилась на пороге Смутного времени (ХVII в.). Пушкин начинал с эпохи Петра, в которой находил все начала современной жизни. <...>

Поэма «Полтава» начинается как семейная драма, а разворачивается как историческая трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа — все они связаны друг с другом личными отношениями, которые находят свою настоящую оценку лишь в отношении к истории. Что касается Петра, то он, в отличие от них, оставлен вне круга личных отношений. Он «свыше вдохновенный».

Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал ее не «Мазепа», и не «Петр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершенный в битве под Полтавой, В предисловии к поэме Пушкин называл Полтавскую битву «одним из самых важных и счастливых происшествий царствования Петра Великого».

«Полтава» — это державная поэма Пушкина. Он сумел придать ей черты глубокой народности в содержании и в стиле. «Уж близок полдень. Жар пылает. // Как пахарь, битва отдыхает». Петр Великий неотделим от своих дружин, похож на героя оды: «И он промчался пред полками, // Могущ и радостен, как бой».

Пушкин рисует характеры Мазепы и Марии подробно, входит в глубокий психологический разбор их отношений; отдельные эпизоды даны в диалогах и кажутся написанными для сцены по законам драматургии. Но чем детальнее становится анализ, тем мельче кажутся их чувства, цели и мечты. В противоположность им Петр в поэме дан обобщенно, как молния, как воплощение судьбы.

Могло показаться, что Пушкин пытается возродить старую эпическую поэму, пытается написать нечто подобное героической поэме «Петр Великий» Ломоносова. Но он искусно обходит условности старой поэтической формы, не отрицая ее поэтического смысла и значения. Так, «Полтава» разделена не на традиционные «песни», а на «главы», как исторический роман. «Полтава» была первым историческим опытом Пушкина, предвестием его романа «Арап Петра Великого». Напечатанная в 1828 году, поэма сразу же стала предметом исторических разборов.

В многочисленных статьях рассматривалась степень достоверности характеров Мазепы, Кочубея и его дочери Матрены, названной в поэме Марией. Отзывы были во многом превратными. Пушкин с горечью заметил: «Полтава» не имела успеха...». Но он был не совсем прав. Историческая поэма открывала новую страницу в его творчестве. И это не осталось незамеченным.

Пушкин в огромной степени содействовал углублению интереса к русской истории у своих современников. Он был достойным продолжателем Карамзина. Это прекрасно понимал И. В. Киреевский, который видел в «Полтаве» настоящее знамение времени. «История в наше время есть центр познаний, наука наук, единственное условие всякого развития; на правление историческое обнимает все», — пишет Киреевский в 1828 году в статье для альманаха «Денница».

«Полтава» сыграла особенную роль в творческой жизни Пушкина. Именно в связи с этой поэмой Киреевский счел необходимым пересмотреть общий и уже ставший устарелым взгляд на Пушкина как на поэта романтика. В статье «Обозрение русской словесности на 1829 год» Киреевский назвал Пушкина «поэтом действительности» и указал на свойственное его таланту чувство «уважения к действительности».

Исторической основой «украинской» поэмы Пушкина стали события Северной войны 1700-1721, сыгравшие решительную роль в победном для России исходе этой «трехвременной школы», как назвал ее Петр I. Главным противником России в войне стала Швеция. В 1708 г. шведский король Карл ХII, разбив союзников Петра в Польше, начал наступление, целью которого было нанесение решительного поражения русским на их собственной территории. Украинский гетман Иван Мазепа решил изменить русскому царю и перейти на сторону шведов (Украинский Гетман — правитель той части Украины, которая со второй половины ХVII века входила в состав Русского государства). Он пригласил шведского короля на Украину, обещая ему продовольствие, военные припасы и помощь всего населения Украины. Обещания исполнены не были — за Мазепой пошло лишь небольшое число казаков, а решительные (и порою жестокие) действия царских войск, а также мужественное сопротивление гарнизона крепости Полтава, осажденной шведским войском, привели к тому, что Карл ХII по существу, оказался в ловушке. Войско его таяло, боеприпасы кончались, Полтава не сдавалась. Летом 1709 под Полтавой появилась русская армия во главе с самим царем и блокировала обескровленную шведскую армию. Единственным выходом для Карла было дать генеральное сражение. Он надеялся на то, что его солдаты, считавшиеся лучшими в Европе, не подведут своего короля. Шведское войско действительно сражалось храбро, но было наголову разбито. Карл и Мазепа бежали в Турцию. Военное счастье окончательно склонилось на сторону России, в единый миг сделавшейся великой державой, самым могучим государством в тогдашней Восточной Европе. Впрочем, война против Швеции тянулась еще более десяти лет.

Пушкин хорошо знал и любил Украину, с которой познакомился во время своей южной ссылки. Он также живо интересовался событиями петровской эпохи (в более поздней период он в качестве официального историографа с увлечением займется архивными изысканиями по истории Петра Великого). В своей поэме, при всех ее поэтических красотах и романтическом пафосе, он детально восстанавливает ход знаменитой битвы. Он дает понять, что ранее шведы почти не знали поражений («сыны любимые победы»), показывает, как развивались в тот день боевые действия: сначала шведы прорываются сквозь линию русских укреплений, откуда их обстреливает русская артиллерия («сквозь огнь окопов рвутся шведы»), несут большие потери и теряют наступательный порыв («уходит Розен сквозь теснины, сдается пылкий Шлиппенбах»), затем в сражении наступает пауза («как пахарь битва отдыхает») — и наконец дело доходит до решительной схватки, в которой русские одерживают решительную победу. Он точно характеризует психологическое состояние военачальников — Петра и Карла, дает потрясающие по своей меткости характеристики сподвижникам Петра («птенцы гнезда Петрова», «счастья баловень безродный, полудержавный властелин»), прочно вошедшие в наш исторический лексикон. Исторически достоверным является знаменитый эпизод с «заздравным кубком», поднятым Петром за «своих учителей» в военной науке, то есть шведов, неоднократно наносивших поражение молодой и неопытной русской армии и таким образом преподавших Петру и его сподвижникам немало горьких, но полезных уроков и, в частности, научивших русского царя осторожности при столкновении со столь опасным противником — сражение при Полтаве он дал лишь после тщательной подготовки, умелыми действиями добившись безусловного превосходства над своим противником.

Пушкин о поэме «Полтава». Опровержение на критики. 1831 г.

Habent sua fata libelli [Книги имеют свою судьбу — лат.]. «Полтава» не имела успеха. Вероятно, она и не стоила его; но я был избалован приемом, оказанным моим прежним, гораздо слабейшим произведениям; к тому ж это сочинение совсем оригинальное, а мы из того и бьемся.

Наши критики взялись объяснить мне причину моей неудачи — и вот каким образом. Они, во-первых, объявили мне, что отроду никто не видывал, чтоб женщина влюбилась в старика, и что следственно любовь Мария к старому гетману (NB: исторически доказанная) не могла существовать.

Я не мог довольствоваться этим объяснением: любовь есть самая своенравная страсть. Не говорю уже о безобразии и глупости, ежедневно предпочитаемых молодости, уму и красоте <...> А Отелло, старый негр, пленивший Дездемону рассказами о своих странствиях и битвах? <...>

Мария (или Матрена) увлечена была, говорили мне, тщеславием, а не любовию: велика честь для дочери генерального судии быть наложницею гетмана! Далее говорили мне, что мой Мазепа злой и глупый старичишка. Что изобразил я Мазепу злым, в том я каюсь: добрым я его не нахожу, особливо в ту минуту, когда он хлопочет о казни отца девушки, им обольщенной. Глупость же человека оказывается или из его действий, или из его слов: Мазепа действует в моей поэме точь-в-точь как и в истории, а речи его объясняют его исторический характер. Заметили мне, что Мазепа слишком у меня злопамятен, что малороссийский гетман не студент и за пощечину или за дерганье усов мстить не захочет. Опять история, опроверженная литературной критикой, — опять хоть знаю, да не верю] Мазепа, воспитанный в Европе в то время, как понятия о дворянской чести были на высшей степени силы, — Мазепа мог помнить долго обиду московского царя и отомстить ему при случае. В этой черте весь его характер, скрытый, жестокий, постоянный. Дернуть ляха или казака за усы все равно было, что схватить россиянина за бороду <...>

Старый гетман, предвидя неудачу, наедине с наперсником бранит в моей поэме молодого Карла и называет его, помнится, мальчишкой и сумасбродом: критики важно укоряли меня в неосновательном мнении о шведском короле. У меня сказано где-то, что Мазепа ни к кому не был привязан: критики ссылались на собственные слова гетмана, уверяющего Марию, что он любит ее больше славы, больше власти. Как отвечать на таковые критики?

Слова усы, визжать, вставай, Мазепа, ого, пора — показались критикам низкими, бурлацкими выражениями. Как быть!

В «Вестнике Европы» заметили, что заглавие поэмы ошибочно и что, вероятно, не назвал я ее Мазепой, чтоб не напомнить о Байроне. Справедливо, но была тут и другая причина: эпиграф. Так и «Бахчисарайский фонтан» в рукописи был Харемом, но меланхолический эпиграф (который, конечно, лучше всей поэмы) соблазнил меня...