Общность

Иногда мне кажется, что даже мой научный руководитель обрадовался бы, если бы я ушла из аспирантуры”.

Интервьюер отвечает: “Люди, которые для вас важны, хотят, чтобы вы поступали не так, как вам хотелось бы”.

Такой подход, в общем-то, приемлем. Однако если оба участника терапев­ тического процесса будут придерживаться той же модальности, Бетти ничего не узнает об интервьюере и будет чувствовать, что, по большому счету, толь­ ко она сама говорит о своих проблемах, а ее собеседница их объясняет.

При соблюдении принципа общности клиницист, чувствуя сожаление, страх и замешательство, могла бы сказать: “Ну и ну, Бетти. Это действи­ тельно очень трудно. Когда я вас слушаю, я чувствую почти то же, что и вы, наверное, чувствуете, — грусть и подавленность”. Бетти могла бы ответить: “Да, я чувствую и то и другое. Это здорово, что вы меня понимаете. А мама говорит, что психотерапия — это пустая трата времени и денег. Муж счита­ ет, что я уделяю ему слишком мало внимания... И почти то же самое, на­ верное, думает мой научный руководитель об аспирантуре”. Интервьюер могла бы затем сказать: “Да. Трудно решиться прийти к психотерапевту или жить, когда близкие люди не одобряют того, что ты делаешь”.

На первый взгляд может показаться, что в ответах интервьюера в первом и втором примере нет особой разницы. Однако глубинная структура отноше­ ний между клиентом и интервьюером в ориентированных на общность под­ ходах представляет собой резкий контраст с традиционными структурами. Клиент не исключается из эмоциональных реакций интервьюера. Клиентам не дают понять, что их дело — сообщать о своих проблемах, а предлагать решение — забота интервьюера. Вместо этого закладывается фундамент отношений, включающих самораскрытие со стороны интервьюера; а позже, в процессе терапии, — даже сообщение и комментарии клиентов о замечен­ ных ими закономерностях в поведении собеседника. В ориентированных на общность отношениях интервьюеры готовы проявить искренность в ответ на такие действия клиентов, не отражая их чувств и не интерпретируя их как выражение патологических потребностей (Brown, 1994).

Конечная цель соблюдения интервьюером принципа общности — пол­ ноправие клиентов. Клиенты воспринимают терапию как рабочий альянс, в котором они равны с интервьюером, а не отношения руководителя и подчиненного. Хотя принцип общности не исключает некоторой власти, сопряженной с положением интервьюера (Buck, 1999), клиницисты фемини­ стической ориентации активно учат клиента реагировать на власть с чувством

210 Часть II. Слушание и развитие взаимоотношений

собственного достоинства и личной власти. Тераписты феминистической школы считают, что взаимное уважение и сотрудничество могут дать кли­ ентам растущее чувство личной силы.

Полноправие

Конечные цели большинства интервьюеров — развитие, рост и выздо­ ровление клиентов. Однако способы достижения этих целей могут разли­ чаться. Соответственно, разные подходы оставляют у клиентов различные представления о том, что именно им помогло. Интервьюер, который начи­ нает работу с клиентом, делая особый упор на аутентичности и общности, обычно надеется, что тот отнесет свои успехи, личностный рост и улучше­ ние жизненной ситуации на счет собственных усилий, своей внутренней силы и потенциала. Вместо того чтобы устанавливать правила взаимоотно­ шений, разделяющие интервьюера и клиента на имеющего власть и знаю­ щего, с одной стороны, и зависимого и нуждающегося — с другой, тера­ пист подтверждает, что обе стороны — это прежде всего люди, поэтому у них больше общего, чем различий.

Интервьюер обладает навыками и знаниями, которые могут отсутствовать у клиента; в феминистической терапии эти навыки рассматриваются как ин­ струменты, которые предоставлены в распоряжение клиентов, чтобы они ис­ пользовали их для своего личностного роста. Клиент понимает, что нет ка- ких-то магических формул или всемогущих специалистов, которые расскажут ему, как вылечиться, или сразу же объяснят ему то, чего он прежде не пони­ мал. Вместо этого интервьюер взаимодействует с клиентом таким образом, чтобы оказать ему поддержку в его жизненном опыте и попытках разрешения проблем. Интервьюеры признают, что часто люди приходят к ним в том чис­ ле из-за давления, дискриминации или несправедливостей, которые всем нам в большей или меньшей степени приходится испытывать, живя в обществе. Этот опыт социального конфликта признается как данность, а не интерпре­ тируется как некие психические отклонения клиентов.

С1911 года Альфред Адлер стал одним из первых теоретиков феминизма

иясно выразил проблемы, связанные с полноправием.

Все наши организации, все традиционные установки, наши законы, на­ ша мораль, наши обычаи свидетельствуют о том факте, что они опреде­ ляются и поддерживаются мужчинами для процветания господства муж­ чин (Adler, 1927, р. 123).

Утверждение Адлера указывает на ключевой вопрос феминистического подхода. Другими словами, патологические условия жизни женщин часто