2.6.2. Новые данные исторической науки и линейно-стадиальное понимание истории

Кое-что о Древнем Востоке европейцы знали и раньше, но настоящее изучение его истории началось в Европе только в XIX в. Огромную роль сыграла в этом еги¬петская экспедиция Наполеона Бонапарта, в которой приняли участие ученые, вклю¬чая ориенталистов. Собранные материалы легли в основу вышедшего в 1809 — 1813 гг. грандиозного, состоявшего из 24 огромных томов, труда «Описание Египта». Тем са¬мым в современный мир была введена почти совершенно неведомая ранее ему циви¬лизация.

Памятники Древнего Египта были описаны, но они молчали. Настоятельной не¬обходимостью стала расшифровка иероглифической письменюсти. Этим делом заня¬лись многие ученые, в частности врач и физик Томас Юнг (1773 — 1829), но решаю¬щий вклад был внесен Жаном Франсуа Шампильоном (1790 — 1832). В 1822 г. в «Письме к г. Дасье ... относительно алфавита фонетических иероглифов... (русск. перевод: Шампольон Ж.-Ф. О египетском иероглифическом алфавит. [М.-Л.], 1950) он изложил основы дешифровки древнеегипетской письменности. За этой работой последовали другие. Памятники Древнего Египта заговорили.

Почти одновременно в Египте начались раскопки, но они первоначально имели характер кладоискательства (Д.Б. Бельцони и др.). Важный сдвиг в изучении исто¬рии Древнего Египта связан с именем Рихарда Лепсиуса (1810 — 1884). Во время экспедиции 1843 — 1845 гг. он открыл много новых памятников и провел первые под¬линные археологические раскопки. Но самое главное — Р. Лепсиус первым система¬тизировал все знания о прошлом Египта и тем самым сумел разглядеть за нагромож¬дением руин древнюю историю этой страны. В 1849 г. в Берлине вышла его книга «Хронология Египта», за.которой последовала «Книга египетских фараонов» (1850).

В 1850 г. в Египет приехал Огюст Мариэтт (1821 — 1881), которым положил начало систематическому изучению памятников древнеегипетской истории. Им был основан Египетский музей и до самой своей смерти он оставался бессменным директо¬ром Управления по делам египетских древностей и главным инспектором всех раско¬пок.

Почти одновременно с Египтом начались исследования и Месопотамии. В 1808 г. резидентом Ост-Индской компании в Багдаде был назначен Клавдий Джеймс Рич (1787 — 1820). Значительную часть своего времени он посвятил посещению древних городищ и сбору предметов старины. В 1811 г. К. Рич изучил руины Вавилона и описал их в работах, увидевшех свет в 1812 и 1818 г.г. А 1820 г. он произвел археоло¬гическую разведку Куюнджика, где впервые обнаружил руины Ниневии. В целом К. Рич сделал для изучения древностей Двуречья все, что только можно было совер¬шить, не предпринимая раскопок.

Первые систематические раскопки были предприняты в 1843 — 1846 гг. Полем Эмилем Ботта (1802 —1870). Он начал с холма Куюнджик, но почти ничего не нашел. Зато в Хорсабаде он раскопал Дур-Шаррукин — резиденцию царя Саргона 11 (721 — 705 до н.э.). Так был открыт первый дворец ассирийских владык. В 1849 — 1850 гг. вышел пятитомный труд П. Ботта, в котором были детально описаны сделанные им находки. Стало ясным, что в Двуречье существовала не менее блистательная древняя цивилизация, чем в долине Нила.

Третий и четвертый тома труда П. Ботта содержали огромное число клинопис¬ных надписей. И они заговорили. Первый шаг к расшифровке клинописи был сделан еще в 1802 г. Георгом Фридрихом Гротенфендом (1775 — 1853). Следующие шаги были предприняты лишь через тридцать лет. Среди ученых, которые занимались рас¬шифровкой клинописи, особо следует отметить Генри Кресвика Роулинсона (1810— 1895). В 1837 г. он с опасностью для жизни скопировал знаменитую надпись царя Дария 1 на отвесной скале близ Бехистуна, а в 1846 г. представил перевод древнепер-сидской части текста. Затем учеными были расшифрованы и две другие части надпи¬си: эламская и вавилонская.

В 1846 г. Остин Генри Лайярд (1817—1894) начал систематические раскопки на холме Нимруд и нашел вторую после Ашшура столицу Ассирийской державы — Ка¬лах. Затем им была раскопана третья и последняя столица Ассирии — Ниневия. Вначале помощник а потом продолжатель дела О. Лайярда — Ормузд Рассам (1826— 1910) нашел там знаменитую библиотеку царя Ашшурбанипала (668 — 626 до н э.), содержавшую 30 тыс. глиняных табличек. Среди них Джорджем Смитом (1840 — 1876) был обнаружен и прочитан один из величайших памятников мировой культу¬ры — эпос о Гильгамеше. Библиотека Ашшурбанипала оказалась ключом ко всей ассиро-вавилонской культуре.

Детальное изучение ассиро-вавилонских глиняных табличек привело ученых к выводу, что клинопись была создана не вавилонянами и ассирийцами, а более древним народом, говорившим на языке, отличном от ассиро-вавилонского. Такое предположе¬ние было сделано Эдвардом Xинксом (1792 — 1866), а в 1869 г. Юлиус (Жюль) Оп-перт (1825 — 1905) определил этот народ как шумеров. Как когда-то планета Нептун, шумерская цивилизация была первоначально открыта на кончике пера.

Спустя восемь лет Эрнест де Сарзек (1837 — 1901) начал раскопки в пустыне Телло и нашел шумерский город Лагаш. Было обнаружено огромное количество гли¬няных табличек с надписями на шумерском языке. В последующем выяснилось, что шумерская цивилизация возникла одновременно с египетской — в конце IV тысячеле¬тия до н.э.

В 1870 г. Генрих Шлиман (1822— 1890) приступил к раскопкам на холме Гисар-лык и открыл цивилизацию Трои, начало которой восходило ко 11 тысячелетию до н.э. В 1876 г. он начал новые раскопки, в результате которых миру была явлена Микен¬ская цивилизация, существовавшая на территории Греции задолго до античной эпохи.

В 1834 г. французский путешественник и археолог Шарль Феликс Мари Текстье (1802 — 1871) около деревни Богазкей в Малой Азии обнаружил развалины огромного города, принадлежавшего неизвестному народу. Спустя сорок с неболыпим лет ир¬ландский миссионер Уильям Райт и английский профессор Арчибальд Генри Сейс (1845 — 1933), сопоставив эту и множество других сходных находок со свидетельства¬ми Библии, пришли к выводу, что тридцать или сорок веков тому назад на Древнем Востоке наряду с египетской, вавилонской II ассирийской империями существовала еще одна великая держава — хеттская. Это положение было обосновано У. Райтом в статье, опубликованной в 1878 г , А.Г. Сейсом в лекции «Xетты в Малой Азии», прочи¬танной в 1880 г. Затем в 1884 г. вышла книга У. Райта, которая назвалась «Империя хеттов» . Так были открыты хетты и заложены основы хеттологии.

Во второй половине XIX в. окончательно оформилась в составе исторической науки такая дисциплина, как история Древнего Востока, включавшая в свой состав прежде всего египтологию и ассириологию. В результате писаная история человечест¬ва почти удвоилась — к 27 векам добавилось еще 23. А характерной особенностью развития древневосточных обществ был циклизм — чередование периодов их расцве¬та и упадка, а то и просто гибели. Мимо этого не мог пройти ни один востоковед. Как правило, мало кто из них стремился создать свою философско-историческую концеп¬цию, но объяснить причины этого явления пытались почти все.

Крупнейший французский египтолог Гастон Камиль Шарль Масперо (1846 — 1916) в труде «Древняя история народов Востока» (1875; русск. перевод с 4-го изд.: М., 1885) писал: «Существование восточных монархий обуславливалось всегда бес¬престанными войнами и беспрестанными завоеваниями. Они не могут ни ограничи¬ваться определенной территорией, ни оставаться в оборонительном положении. С пре¬кращением расширения границ начинается их распадение; теряя свой завоевательный характер, они перестают существовать».120 На естественно возникающий вопрос о том, почему же прекращаются завоевания, Г. Масперо общего ответа не дает.

Когда же он рассматривает крушение Персидской державы, то пишет: «Но не народ был виною тому, что распадение Персии совершилось так быстро. Персы оста¬лись такими же, какими были первоначально — трезвыми, честными и бесстрашны¬ми, — только царствующая династия и окружавшие ее знатные роды до такой степени выродились, что спасение стало почти невозможно». '2'

Крупный немецкий ассириолог Гуго Винклер (1863 — 1913) дает несколько иное объяснение крушению Персидской державы. «Правда, — пишет он, — персидское царство, как наследовавшее Вавилону, в противоположность грекам, владеет до извест¬ной степени высшей культурой; но оно дряхлеет, потому что не имеет носителей свеже¬го народа. Жизненная сила греческого духа легко одержит над нею верх».1 а

Выдающийся немецкий историк Эдуард Мейер (1855 — 1930) в пятитомном тру¬де «История древнего мира» (1884 — 1902) также обращает внимание на циклический характер развития древневосточных обществ. Но он не ограничивается только Восто¬ком. В работах «Экономическое развитие древнего мира» (1895; русск. переводы: СПб., 1898; М., 1910) и «Рабство в древнем мире» (1898; русск. переводы: СПб., 1899; М., 1907) он излагает и обосновывает концепцию циклического развития обществ Европы . Первый цикл, по его мнению, имел место в античную эпоху. Второй начался в Западной Европе в IV в. н.э. И пока не закончился.

Общество Гомеровской и Архаической Греции Э. Мейер характеризует как сред¬невековое, основанное на крепостничестве. Оно было уничтожено в результате рево¬люций VII—VI вв. до Н.Э. На первый план вышли торговля и промышленность. На¬чавшийся период соответствует эпохе нового времени в Западной Европе с тем лишь различием, что место наемного труда занимает рабство. Но это рабство «стоит на равной линии со свободным трудом нового времени и выросло из тех же моментов, что и последний» .ш Начиная со 11 в. н.э. роль рабства падает, и к IV в. снова воцаря¬ется крепостничество. «Таким образом, — заключает Э. Мейер, — античная эволюция завершила свой кругооборот. Процесс развития возвращается к той же точке, из кото¬рый он вышел: средневековый порядок вторично становится господствующим» .ш

Взгляды Э. Мейера получили широкое распространение среди историков, в част¬ности среди русских. Уже в 1900 г. античник Михаил Иванович Ростовцев (1870 — 1952) в работе «Капитализм и народное хозяйство в древнем мире» не только полно¬стью принимал идею циклизма, но и отрицал возможность выделения стадий развития человечества в целом."5

«Нам кажется, — писал в 1907 г. крупный русский медиевист Дмитрий Моисее¬вич Петрушевский (1863 —1942), — что пора совсем оставить всемирно-исторические иллюзии, раз навсегда признав их уже отошедшим в прошлое культурным фактом, и центр тяжести научных интересов окончательно перенести на изучение именно этих

120 Масперо Ж. Древняя история народов Востока. М., 1895. С. 640. ,2' Там же. С. 670.

Ш Винклер Г. Западная Азия в древние времена / / История человечества. Всемирная история. Под общей редакцией Г. Гельмольта. Т. 3. СПб., 1903. С. 91. ,23 Мейер Э. Рабство в древности. СПб., 1899. С. 24.

124 Там же. С. 47.

125 Ростовцев М.И. Капитализм и народное хозяйство в древнем мире / / Русская мысль. 1900.

№ 3. С. 195-197

внутренних процессов, развивавшихся и развивающихся в человеческих обществах, на их социологическое изучении; пора окончательно расстаться с идеей единого и един¬ственного процесса, какой будто бы представляет собой история обществ древнего и нового мира, и окончательно утвердится в мысли, что здесь мь имеем дело не с единым и единственным процессом, а с целым множеством аналогичных процессов, сравни¬тельное изучение которых, щептильно внимательное к индивидуальным особенностям каждого из них, и составляет содержание науки всеобщей истории, ставящей себе чис¬то социологические цели выяснения механики общественного процесса, как такового, и законов, по которым оп развивается. Пока традиции всемирной истории сами оконча¬тельно не станут достоянием истории, пока они будут сохранять свое в исторической науке, до тех пор этой последней трудно будет окончательно стать на чисто-научную точку ночву». 126

Нетрудно заметить, что именно к идеям Э. Мейера уходят своими корнями рас¬смотренные выше (2.4.8) 'исторические построения П.И. Кушнера и В.С. Сергеева.

Переход к детальному исследованию истории Востока был движением историче¬ской науки не только в глубь, но и в ширь. Расширился не только временной, но и пространственный кругозор историков. Раньше они занимались в основном лишь Европой. Теперь в сфере их внимания оказалась часть Африки и почти вся Азия.

Заниматься историки стали изучением не только самых древних классовых об¬ществ Азии, но также и историей стран Востока в античное, средневековое и новое время. И здесь их ожидал сюрприз. Оказалось, что общества Востока в античное время не были античными в привычном понимании этого слова, т.е. рабовладельчес¬кими, и что эти же общества в средневековую эпоху не были средневековыми в при¬вычном смысле этого термина, т .е. феодальными.

И переход к новому времени па Востоке вовсе не означал зарождение там капи¬тализма. Все в большей степени становилось ясным, что нигде на Востоке капитализм не возник в результате самостоятельного развития тамошних обществ. Он был туда привпесен извпе — из Западной Европы. Унитарно-стадиальная концепция в ее ли-пейно-стадиальном варианте стала разваливаться на глазах.

Идеи циклизма получили такое широкое распространение, что получили выра¬жение и в поэзии. Р. Киплинг в стихотворении «Города, троны и славы» писал:

Грады, троны и славы Этой Земли,

Как полевые травы, На день взросли.

Вновь цветы расцветают, Радуя глаз,

Вновь города из руин возникают На миг, на час.п1

2.6.3. Возникновение этнологии, первобытной археологии и палеоантропологии

Движение научного знания о прошлом человечества не исчерпывалось лишь но¬вым постижением Востока. Во второй половине XIX в. возникла наука, которая полу-

126 Петрушевский Д. Очерки из истории средневекового общества и государства. М., 1907. С. 35.

127 Киплинг Р. (в пер. В. Шубинского). Города, троны и славы / / Р. Киплинг. Рассказы. Стихотво-

рения Л., 1989. С. 328

чила название этнографии, или этнологии. Она имела два объекта исследования. Первый — сохранившиеся к тому времени первобытные и предклассовые общества, второй — традиционное крестьянство классовых обществ Европы. Соответственно она подразделялась на две во многом самостоятельные научные дисциплины — этно¬графию первобытности и этнографию крестьянства.1 28

Нас в данном случае интересует только первая из них — этнография первобыт¬ности. Возникновение ее означало новое расширение пространственного кругозора обществознания. С появлением этнологии объектом научного познания стали все че¬ловеческие общества. Раньше общественные науки, включая историческую, изучали лишь классовые социоисторические организмы. Теперь объектом исследования стали не только геосоциальные, но и демосоциальные организмы.

С чисто формальной точки зрения этнография не может быть отнесена к числу исторических наук. Она изучает не прошлое, как историология, а настоящее. Этногра¬фы, в противоположность историком, вели и ведут полевые исследования, в ходе кото¬рых исследуют жизнь реально существующие в это время обществ. Но настоящее, с которым имеют дело этнологи, одновременно является и прошлым. Прошлым для большей части человечества. Они изучают такое прошлое, которое существует в насто¬ящем, такое настоящее, которое одновременно есть и прошлое. Недаром же этногра¬фию нередко именовали наукой о живой старине.

С возникновением этнологии расширился не только и даже не столько простран¬ственный кругозор исследователей человеческого общества, сколько временной. Объ¬ектом исследования науки стало общество, каким оно было до возникновения общест¬венных классов и государства. Человеческая мысль устремилась в глубь времен, при¬чем она продвинулась не на два тысячелетия, как в случае с Древним Востоком, а на десятки тысяч лет. Однако одна лишь этнология этого сделать была бы не в состоя¬нии. На помощь пришли иные науки.

Ко второй половине XIX в. окончательно оформился тот раздел археоло¬гии, который занимался изучением первобытности, археология первобытности. Еще в 1819 г. датский ученый Кристиан Юргенсон Томсен (1788 — 1865) — первый куратор Нациопалыюго музея в Копепгагене разделил археологический материал на три груп¬пы , соответствующие, как оп считал трем последовательно сменившимся векам исто¬рии человечества:камепному, бронзовому и железному. Эту экспозицию он комменти¬ровал в лекциях, а затем в изданном в 1836 г. «Путеводителе по северным древнос¬тям». Большое внимание обоснованию этой периодизации на материале собственных раскопок уделил другой датский археолог — Якоб Ворсо (1821 — 1885).

Французский археолог-любитель Жак Буше де Кревкер де Перт (1788 —1868) в результате систематических раскопок обнаружил массу грубых каменных орудий, которые он связал с древнейшими ( «ДОПОТОПНЫМИ» ) людей. Его первые выступления и публикации (1838 — 1841), встретили резкую оппозицию со стороны ученого мира. Его обвиняли в научной безграмотности и даже подделке. Однако он упорно продол¬жал свои исследования, отстаивая свою правоту. В 1846 г. вышла его работа «Прими¬тивная индустрия», в 1847 г. —первый том труда «Древности кельтские и допотоп¬ные», в 1860 г. —книга «Допотопный человек и его творения». В них Ж. Буше де Перт впервые поставил вопрос о первобытном обществе как едином целом.