3.7.4. Вольтер — историк

Абсолютный детерминизм, соединенный с волюнтаризмом, исключает ВОЗМОЖНОСТЬ направленного хода мировой истории. Однако сами же французские материалисты настаивали на признании прогресса общества. В результате они лишний раз запуты¬вались в противоречиях. И в определенной степени все эти противоречия был в той или иной мере свойственны всем французским просветителям , в частности Вольтеру (наст. имя и фам. — Франсуа Мари Аруэ) (1694 — 1778).

Вольтер в этом отношении особенно интересен потому, что он, помимо всего про¬чего, был крупным историком, чего нельзя сказать о французских материалистах. Он автор книг: «История Карла ХН» (1731), «Век Людовика XIV» (1739, второе полно-стыо перераб. издание, 1753), «Анналы империи» (1754), «История России в царство¬вание Петра Великого» (1759 —1763), «Обзор века Людовика XV» (1755 — 1763), «Ис¬тория парижского парламента» (1769), «Фрагменты истории Индии» (1773), не счи¬тая множества мелких работ.

Среди его исторических трудов особо выделяется один, который первоначалыю назывался «Опыт о всеобщей истории и о нравах и духе народов со времен Карла Великого вплоть до наших дней» (1756). Вышедший в 1769 г. окончательный вариант носил более короткое название — «Опыт о нравах и духе народов». Введение к нему вышло в 1765 г. отдельным изданием под наименованием «Философия истории, сочи¬ненная покойным аббатом Базеном» (русск. перевод: СПб., 1868).

«Опыт о нравах и духе народов» был полемически заострен против «Рассужде¬ния о всемирной истории» Ж. Боссюэ. Вольтер полностью исключал воздействие каких бы то ни было сверхъестественных сил на историю. В мире действуют естест¬венные и только естественные причины.

В «Опыте о нравах и духе народов» великий просветитель попытался обобщить весь известный к тому времени фактический материал о всевозможный странах и народах. Этот труд был первой поистине всемирной историй. В ней была дана исто¬рия не только Европы, но и Китая, Индии, Персии, арабов, а также цивилизаций Нового Света — инкской и ацтекской.

Вольтер исходил из того, что все действия людей, в том числе исторические,

определяются их сознанием. Но, как подчеркивал он, само сознание имеет земные

источники. «Три вещи, — писал он в одном из своих трудов, — влияют на человечес-

кий разум: климат, правительство и религия».28 I

I

28 ЦИТ.: Кузнецов В.Н. Франсуа Мари Вольтер. М., 1978. С. 191. [

279 !

I

Однако в своих работах Вольтер меньше всего обращался к климату. Более того, он подвергал аргументированной критике взгляд на климат как на главную силу истории. В целом он так оценивал значение каждого из названных факторов: «Кли¬мат имеет некоторое влияние, но правительство в сто раз большее. Религия вместе с правительством обладает еще большим влиянием».29 А дальше, правительство и рели¬гию он в свою очередь ставил в зависимость от мнений и в результате приходил к классической формуле почти всех просветителей: мнения правят миром. Историк прежде всего должен излагать историю мнений.

Наряду с мнением он допускал власть обстоятельств, которые он понимал как случайности, способные повернуть ход истории. В этом отношении он недалеко ушел от «носа Клеопатры» Б. Паскаля. Так, например, причину крестовых походов он ви¬дит в действиях одного человека — проповедника Петра Амьенского. «Он, — пишет Вольтер, — нам известен под именем Петра Пустынника. Этот житель Пикардии, отправившись из Амьена в паломничество в Аравию, был причиной того, что Запад вооружился против Востока и что миллионы европейцев погибли в Азии. Так сцепля¬ются между собой мировые события».30 Рассказав о разговоре между папой Урбаном VI и кардиналом де ля Гранжем, в ходе которого папа заявил, что Франция и Англия возмущают христиан смутами, а его собеседник в ответ сказал, что папа лжет, Вольтер резюмирует: «И эти три слова погрузили Европу в раздоры, длившиеся сорок лет».31

Соответственно он придавал огромное значение воле великих людей, особенно монархов, которая может определить судьбы народов. «Абсолютный монарх, — писал он, — желающий блага, может без труда достигнуть всех своих целей». 32

Но такой подход, превращавший историю в хаос случайностей, находился в про¬тиворечии с его верой в прогресс человечества. И вот в основу эволюции мнения кладется развитие человеческого разума, которое определяет совершенствование всех сторон человеческой жизни, включая материальную культуры, в том числе технику, и экономику.

Историк должен заниматься не только единичными событиями, но изменениями во всех сферах общества. Вот что писал Вольтер о задачах исторической науке в письме к русскому вельможе, известному покровителю науки и искусства Ивану Ивановичу Шувалову (1727 —1797): «Теперь хотят знать, как росла нация, каково было ее народо¬население в начале эпохи, о которой идет речь и в настоящее время; как выросла с тех пор численность войск, которые она (нация) содержала и содержит; какова была ее торговля и как она расширилась, какие искусства возникли в самой стране и какие были заимствованы ею извне и затем усовершенствованы; каковы были приблизительно госу¬дарственные доходы в прошлом и в настоящем, как возникли и развивались морские силы; каково было численное соотношение между дворянами, духовенством и монахами и между ними и земледельцами и т.д.».33 Недаром о Вольтере говорят, что он положил начало истории культуры или даже, шире, социальной истории.

В целом в подходе к истории Вольтер был эклектиком. Его, по всей вероятности, вполне можно рассматривать в качестве родоначальника той концепции движущих

29 Цит.' Там же.

30 Цит.: Косминский Е.А. Историография средних веков. М., 1963. С. 195.

31 Цит.: Вайнштейн О.Л. Историография средних веков. М.-Л., 1940. С. 118.

32 Цит: Косминский Е А. Вольтер как историк / / Вольтер. Статьи и материалы. М.-Л., 1948.

С. 165.

33 Цит: Косминский Е.А. Историография средних веков... С. 185.

сил истории, которую принято именовать многофакторной и которая пользуется ши¬рокой популярностью и поныне.

В последующем идея о том, что движущей силой истории было развитие разума, причем не отдельных людей, а человечества вообще, была выделена и получила разра¬ботку в уже упоминавшемся выше труде Ж.А. Кондорсе «Эскиз исторической карти¬ны прогресса человеческого разума» (1794).

3.7.5. Волюнтаризм как теоретическое обоснование борьбы против существующего строя

Возвращаясь снова к французским материалистам, хочу особо подчеркнуть, что их волюнтаризм вовсе не сводился к пассивному ожиданию прихода великого преоб¬разователя. Помимо всего прочего, волюнтаризм был им близок потому, что выступал в качестве теоретического обоснования их собственной активной деятельности, на¬правленной на распространение новых идей и тем самым на подрыв все еще господст¬вующего, но уже отживающего строя. Вообще все идеи французского Просвещения представляли огромную опасность для существующего порядка. Это достаточно четко осознавала власть. Еще 16 апреля 1757 г. была опубликована королевская деклара¬ция, в которой говорилось: «Все те, которые будут изобличены либо в составлении, либо в поручении составить и напечатать сочинения, имеющие ввиду нападение на религию, покушение на нашу власть, или стремление нарушить порядок и спокойствие наших стран, — будут наказываться смертной казнью. Все те, кто будет печатать сказанные сочинения; книгопродавцы, разносчики, а также лица, распространяющие их, равным образом будут наказываться смертной казнью».з4

И среди всех просветителей наибольшую угрозу для существующего строя пред¬ставляли французские материалисты. Их работа по изменению общественного мне¬ния получила высокую и совершенно справедливую оценку со стороны, как это не странно, ОДНОГО из представителей господствующего класса.

18 августа 1770 г. парижский парламент (верховный суд) после обвинительной речи генерального адвоката (прокурора) Сегье приговорил к сожжению книги Голь¬баха «Система природы», «Священная зараза», «Разоблаченной христианство», а так¬же ряд других произведений гольбаховского кружка. Вот что сказал прокурор: «Фи¬лософы сделались наставниками рода человеческого. Свобода мыслить — вот их ло¬зунг, и этот лозунг слышится с одного края мира до другого. Одной рукой они стре¬мятся пошатнуть престол, а другой — хотят опрокинуть алтарь. Цель их — дать иное направление умов относительно гражданских и религиозный учреждений, таким обра¬зом, ими как бы совершена революция. Государства почувствовали, что их старые основы колеблются, а народы, пораженные уничтожением их принципов, спрашивают себя: каким роком они приведены к такому необычайному положению? . Красноречие, поэзия, история, романы, даже словари все было заражено. Едва эти сочинения появ¬ляются в столице, как с силой' потока они распространяются по всем провинциям. Зараза проникла в мастерские и даже хижины! .. Этот дух мятежа ныне распростра¬нился повсюду. Ои не успокоится теперь, пока законодательная и исполнительная власть не перейдет в руки народа, пока он не уничтожит необходимого неравенства

34 ЦИТ.: РОКЭН Ф. Движение общественной мысли во Франции в XVIII веке. 1715-1789 гг. СПб., 1902. С. 219.

сословий и состояний, пока величие королей не будет повержено в прах, а их власть не подчинится капризам слепой толпы».35 Королевский прокурор оказался провидцем. Ровно через 19 лет разразилась Великая Французская революция.

События, имевшие место до революции и в ее ходе, внешне выглядели как под¬тверждение правоты волюнтаристских представлений об истории. Более тысячи лет во Франции существовали песправедливые порядки. Однако люди терпели, смиря¬лись с ними, ибо не понимали насколько опи плохи. Но вот появилась плеяда умных людей, которые поняли, наконец, что ЭТИ порядки противоречат самой природе челове¬ка, требующей для полпой своей реализации свободы и равенства. Они своей деятель¬ностью помогли ЭТО понять всем остальным людям, радикально изменили обществен¬ное мнение. В результате народ поднялся на борьбу и коренным образом преобразо¬вал общественную среду. А самая глубокая причина — ум и воля просветителей.