224 Савин а. Мифология нищеты / / ог. 1999 № 5; Соколин в. Масштабы бедности в стране завышаются / / Труд-7. 14.06.2001.

ш Князев В. Погружение в во тьму / / Труд. 30.05.2001.

спрос. Ровно столько, сколько нам заплатят, ровно столько мы и произведем. Ни одно¬го киловатта-часа больше».2И

В связи С нашими «реформами» экономическая теория обогатилась не только понятием безденежной рыночной экономики, но и терминами «реальная экономика» и «реальный сектор экономики». «Реальной экономикой» стали называть производство в узком смысле этого слова, т.е. собственно процесс созидания материальных благ. То, что экономика, т.е. производство в широком смысле включает в себя, кроме собственно производства, распределение, а в большинстве случаев также обмен и перераспределе¬ние, известно давно. Но никто никогда не противопоставлял собственно производство как «реальную экономику» распределению и обмену как чему-то не совсем реальному, ирреальному. Вся экономика в целом всегда рассматривалась как реальная.

Говоря о секторе экономики, отличном от реального, сейчас у нас обычно имеют ввиду сферу финансов. Но в нормальной рыночной экономике финансовый сектор является необходимой составной ее частью, без которого она функционировать не может. Но хотя финансовый сектор в этой экономике, прежде всего банковская систе¬ма, нередко для непосвященных в ее тайны выступает как нечто самодовлеющее и чуть ли не как основное в этой экономической системе, в действительности он играет слу¬жебную роль по отношению к собственно производству. Его задача — обслуживать собственно производство, в частности обеспечивать перемещение капитала из одних отраслей в другие. И когда он это делает, он представляет собой элемент экономики, которая в целом вся является реальной и только реальной.

И если у нас этому сектору стали отказывать в праве считаться частью реальной экономики, то для этого должны были быть серьезные основания. С самого начала «реформ» у нас начала создаваться система банков и других финансовых учрежде¬ний. Довольно скоро выяснилось, что компании типа «МММ», «Русского дома Селен¬га», «Властилины» и т.п. были не чем иным, как организациями по ограблению легко¬верных людей, стремившихся без труда обогатиться. Созданные хозяевами этих ком¬паний финансовые пирамиды за короткий срок оставили без денег десятки миллионов людей.

С целью ограбления массы населения было создано подавляющее большинство, если не все вообще банки. Они занимались не распределением и не обменом, не обслу¬живанием собственно производства, а почти исключительно перераспределением не¬прерывно сокращавшегося общественного продукта в пользу людей, возглавлявших эти учреждения. Они «прокручивали» бюджетные средства, оставляя значительную их долю в карманах банкиров и покровительствующих банкам чиновников, и занима¬лись множеством других подобного рода махинаций. «Что такое банки в России?, — спрашивал экономист и политический деятель Григорий Алексеевич Явлинский отве¬чал, — Учреждения, главная цель которых — взять деньги у предприятий и населения (а еще лучше — из бюджета) и отправить их куда-нибудь на Кипр».227

Этот непомерно раздутый паразитический, спекулятивный сектор не только не способствовал развитию собственно производства, но, наоборот, выкачивал из него ог¬ромные средства, которые переводились за руб§ж, и тем самым способствовал его непрерывному падению. Руководство страны этому не только не препятствовало, но,

226 Второе разрушение Берлинской стены / / МН. 2002. № 12.

227 До и после семнадцатого августа. Вопросы «Общей газеты» и Радио «Свобода» Григорию Явлин-

скому / / ОГ. 19-25.11.1998.

наоборот, содействовало. «Не удалось, — говорил тот же Г.А. Явлинский, — да и не было желания остановить сворачивание обрабатывающей промышленности. Власть всеми своими действиями усиливала спад в сельском хозяйстве. Провоцировала отток капитала из реального сектора в финансовый и из страны вообще».

Следуя примеру организаторов «МММ» и других таких же жульнических орга¬низации, правительство В.С. Черномырдина на базе государственных краткосрочных обязательств (ГКО) создало свою грандиозную финансовую пирамиду. Это не только сделало совершенно невыгодным вложение средств в промышленность и сельское хозяйство (-«реальную экономику»), но и высосало из них последние средства.

Такого рода финансовый сектор настолько резко противостоял собственно про¬изводству, что перестал быть и частью производства в широком смысле, вообще ока¬зался вне пределов подлинной, реальной экономики. Это была экономика только по названию, экономика не просто ирреальная, а по существу фиктивная, мифическая. Она подобно обычному вульгарному грабежу, обычному вульгарному воровству вы¬полняла лишь одну функцию — обогащала людей, занимавшихся этой деятельностью. Если эту функцию можно назвать экономической, то это экономика в особом специфи¬ческом смысле слова. В таком случае и обычный грабеж, и обычную кражу вполне можно называть экономической деятельностью.

Исходя из того, что положение о примате собственно производства есть догмати¬ческое марксистское, а тем самым и глубоко ошибочное положение, теоретики и прак¬тики наших -«реформ» главную свою задачу видели в создании валютного и фондово¬го рынков, в подавлении инфляции и создании устойчивого курса рубля.

Инфляцию в 1995 — 1998 годы они подавили, но в основном за счет увеличения государственного долга и невыплаты зарплаты и пенсий, что фактически означало превращение инфляции из открытой в скрытую. Резкое сокращение платежеспособ¬ного спроса населения, если не повсюду, то в крупных городах, создавало видимость изобилия материальных благ. По подсчетам трезвых экономистов в течение этих лет сумма невыплаченной зарплаты и пенсий всегда превышала совокупную стоимость запасов розничной торговли. Так на начало 1997 г. суммарная задолженность по зарплате равнялась 48 трлн рублей, по пенсиям — 16 трлн, итого — 64 трлн. А сово¬купные запасы розничной торговли на то же время составили 38 трлн. рублей^9 Это означает, что если бы вся зарплата и все пенсии были бы выплачены, полки в магази¬нах оказались бы пустыми, а инфляция достигла бы неизмеримых высот. Весь рынок был бы разнесен вдребезги.

Огромные суммы тратились Центральным банком России на поддержание курса рубля. Для этого использовались зарубежные кредиты, хотя большая часть их просто разворовывалась как чиновниками, так и банкирами.

Так создавалась видимости финансового благополучия. Но это была не более, как грандиозная потемкинская деревня. Невозможно создать процветающие валютный и фондовый рынки в условиях разрушения промышленности и сельского хозяйства. Можно называть положение о примате собственно производства и догматическим, и марксист¬ским, всячески поносить его, но от этого оно не перестанет быть верным.

Для выхода из положения была сделана попытка нового, второго рывка в деле реформировании страны. К власти было призвано правительство «МОЛОДЫХ рефор-

Там же.

См.: Абалкин Л.И. Выбор за Россией. М., 1998. С. 44 и др.

маторов» во главе с С.В. Киреенко. Результат начавшейся «второй волны» реформ сказался буквально через несколько месяцев. 17 августа 1998 г. произошло то, что было совершенно неминуемым. Рухнула финансовая потемкинская деревня, исчезли практически валютный и фондовый рынки, стала разваливаться паразитическая бан¬ковская система. Все, что ставили себя в заслугу наши «реформаторы», исчезло.

Подводя итоги августовскому обвалу, Александр Яковлевич Лившиц, бывший вице-премьер и министр финансов в правительстве Черномырдина, бывший (до само¬го обвала) заместитель главы администрации президента и его советник по экономи¬ческим вопроса сказал: « ...Терять нам нечего по той простой причине, что все, что мы сделали большими усилиями, после 17 августа утрачено, этого больше нет, мы все это потеряли... ».2 30

Но крах «реформ» произошел вовсе не в августе 1998 г. Собственно, все предше¬ствовавшие семь лет были периодом СПЛОШНОГО экономического, социального и поли¬тического кризиса, который завершился полной катастрофой. Крах «реформ» очеви¬ден был давно. Об этом писали все сколько-нибудь трезвые наблюдатели, как у нас, так и за рубежом.

В целях экономии места, ограничусь лишь высказыванием человека, который вдох¬новлял и планировал эти преобразовапия, возглавляя группу западных экспертов при правительстве и президенте России. Я имею в виду уже упоминавшегося американ¬ского экономиста Дж. Сакса. Вот, что он говорил еще в конце 1997 г.: «Это нельзя назвать экономической реформой... На мой взгляд, все происходящее здесь отврати¬тельно и заслуживает осуждения ... Реформа обернулась для страны огромным и не¬предвиденным бедствием, вызвала колоссальный дефицит бюджета, превратила в прах банковские сбережения и личные накопления, а широко распространившиеся чувства неуверенности в завтрашнем дне трагическим образом содействовали сокращению продолжительности жизни взрослого мужского населения. Я считаю, что реформа потерпела поражение по всем статьям».231

Но основная реальная, а не провозглашенная в декларациях цель американских вдохновителей «реформ» была достигнута. Исчез и, как они имеют основания на¬деяться, навсегда самый опасный конкурент. Россия потеряла экономическую, а тем самым реальную политическую независимость (разумеется, при формальном сохране¬нии последней). В этом смысле происшедшие в ней после 1991 г. перемены нельзя иначе охарактеризовать как контрреволюцию. В России произошла реставрация па-ракапитализма, она снова стала зависимой страной, снова вошла в состав мировой периферии.

Об этом достаточно четко было сказано в статье известного общественного деяте¬ля Соединенных Штатов, главного редактора одного из ведущих еженедельников страны «Ю. Эс. Ныос энд Уорлд Рипорт» Мортимера Цукермана, опубликованной в этом журнале 8 февраля 1999 г. Вот его впечатления от поездки в Россию: «Эта страна не просто обанкротилась. Как я пишу в данном номере журнала, она находится в свобод¬ном падении... Стремительно растут бедность, преступность и инфляция. То, что де¬сять лет тому назад с чем-то представляло из себя самодостаточную и самообеспечи¬вающуюся экономику, сохранявшую обширные золотые запасы, превратилось в нечто, полностью зависящее от иностранной помощи. Практически в одночасье эта когда-то

См. Притча о старом палаче / / СР. 01.10 1998

Сакс Дж. Порочное зачатие капитализма в России / / НВ. 1997. № 49. С. 14.

гордая супердержава потеряла имя, флаг, объединяющую идеологию и половину тер¬ритории... Запад, и прежде всего клинтоновская администрация, несет определенную долю вины за подталкивание этой страны к безрассудному бегству от коммунизма к дикому капитализму. Соединенные Штаты, Международный валютный фонд, Герма¬ния и другие страны уже перекачали в Россию более 150 миллиардов долларов. Ни¬кто не может сказать, куда исчезла эта фантастическая сумма, но за каждый представ¬ленный Западом доллар русские положили как минимум столько же на счета в зару¬бежные банки».

Сейчас Россия находится в значительно большей зависимости от западных дер¬жав, чем это было до Октября 1917 г. Отношение к реставрации зависимого капита¬лизма у значительной части, если не большинства населения России нашло свое выра¬жение в горькой сентенции: «Как жаль, что «Аврора» в 1917 г. не сделала контроль¬ного выстрела».