3.6.2. От человеческих действий к общественному мнению

Французские материалисты, как и все сторонники естественного объяснения исторических явлений, исходили из того, что история творится людьми и только людь¬ми, что вся она складывается из действий людей, что все исторические события — результаты деятельности людей. Отсюда следовало, что для объяснения истории нуж¬но понять, почему людей действовали именно так, а не иначе.

Люди — существа разумные. Их деятельность является сознательной и целена¬правленной. Следовательно, чтобы понять, почему людей действовали именно так, нуж¬но выяснить, почему они решили так действовать. Иначе говоря, нужно было обра¬титься к сознанию людей, к их мыслям, замыслам, целям.

Причем важными были не все вообще мысли людей, а только те, которые побуж¬дали их не к обыденным действиям, а к историческим. История складывается не из всех вообще действий людей, а лишь из тех, результатом которых являются историче¬ские, а не обыденные события. Совокупность человеческих представлений об общест¬ве, побуждающих людей к действиям, имеющим общественное значения, французские материалисты , как и вообще все просветители XVIII в., именовали общественным мнением. Таким образом, у них получалось, что общественное мнение определяет об¬щественно значимые действия людей, а тем самым и ход истории.

3.6.3. От общественного мнения к общественной среде, а от нее — снова к общественному мнению

Но ясно, что остановиться на этом французские материалисты не могли. Перед ними вставал вопрос о том, чем же определяется общественное мнение. Все они были убежденными сенсуалистами. Никто из них не допускал существование врожденных идей. Согласно их взглядам, источником всех человеческих идей мог быть только внешний мир. Истоком идей о природе была сама природная среда. Соответственно источник общественных идей нужно было искать в том, что они обычно именовали общественной средой. Таким образом у них получалась следующая последователь¬ность: общественная среда определяет общественное мнение, а последнее определяет общественно значимые действия людей, а тем самым и ход истории. Казалось бы, все ясно: перед нами материалистический взгляд на общество и его историю.

Но вслед за этим естественно возникал новый вопрос: а от чего зависит, что общественная среда является именно такой, а не иной? Ведь в разных обществах среда далеко не одинакова. И в ходе развития общества она может претерпеть и претерпевает существенные изменения. И вот здесь французские материалисты столк¬нулись с орехом, разгрызть который оказались не в состоянии.

Когда речь шла о природной среде, все было понятно. Природа существовала до человека и без человека. И объяснять, почему она является именно такой, необходимо¬сти не было. Но общественная среда возникла только с человеком и представляет собой его творение. Человек своими действиями создает и изменяет общественную среду. А он — существо сознательное, его действия определяются его идеями и т.д. В конечно счете получалось , что общественная среда является такой, а не иной потому, что таким, а не иным является общественное мнение.

3.6.4. Порочный круг: попытки его разорвать

В результате материалисты оказывались в порочном кругу: общественная среда определяет общественное мнение, а общественное мнение детерминирует обществен¬ную среду. На существование этого круга в рассуждениях французских материалис¬тов и вообще французских просветителей XVIII в. обратил особое внимание выдаю¬щийся русский исследователь истории общественной мысли Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) в замечательной философско-исторической работе «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895; послед. изд.: Избр. философ. произв. в 5-ти томах. Т. 1. М., 1956)

Принятие подобного тезиса исключало возможность не только какого бы то ни было объяснения истории, но даже самого по себе допущения развития общества. Ведь в самом деле, для того, чтобы изменилась общественная среда, необходимо, что¬бы предварительно изменилось общественное мнение, но само изменение общественно¬го мнения невозможно без предварительного изменения общественной среды. Выхо¬дило, что общество развиваться не могло. Но в реальности-то оно развивалось, изменя¬лось. Отсюда многочисленные попытки мыслителей разорвать создавшийся пороч¬ный круг.

Одна из ПОПЫТОК — обращение к географическому детерминизму. Но он не давал нужного результата. Природная среда на протяжении многих веков оставалась практически неизменной, а общественная среда в течение этого времени претерпевала существенные изменения. Французских материалистов отталкивало от концепции Ш. Монтескье и еще одно соображение. Согласно взглядам последнего, в Азии с неизбеж-ностыо всегда должен существовать деспотизм. Французские же материалисты были убеждены, что рано или поздно деспотизму везде придет конец.

Другая попытка — обращение к демографическому детерминизму. И она давала мало. Ни ссылки на плотность народонаселения, ни обращение к его динамике, сами по себе взятые, не давали ответа на вопрос, почему в данном обществе существовали такие, а не иные порядки, такое, а не иное общественное мнение.

Некоторые видели выход из положения в обращении к человеческим страстям. Ведь в самом деле, разве одними лишь идеями определяются действия людей. Не меньшую, а может быть, даже и большую роль играют человеческие чувства, эмоции. Может быть, именно в человеческих страстях — источник всех общезначимых дейст¬вий людей, а тем самым — самая главная причина исторических событий. Но сразу же возникал вопрос об истоках человеческих страстей.

Одни искали их в вечной, неизменной природе человека. Как известно, тезис о существовании такой природы был одним из основных в идейном арсенале просветите¬лей. Но обращением к чему-то неизменному никак нельзя объяснить происходящие в обществе изменения. Оставался один выход — искать исток человеческих страстей в общественной среде. Но это означало снова оказаться в том же самом порочном кругу.

Еще одна попытка — выдвижение на первый план человеческих интересов, че¬ловеческих потребностей. Ведь в самом деле, разве не интересы движут людьми. Когда человек в чем-то глубоко заинтересован, он и страстно стремится обрести же¬лаемое, и напрягает свой разум с тем, чтобы изыскать пути к этому. И разум, и страсти подчинены интересам. Именно последние — ключ к пониманию общезначимых дей¬ствий людей и тем самым хода истории.

Но сразу же вставал вопрос об источнике самих человеческих интересов. Ведь в разных обществах и у разных людей существовали разные интересы. Ничего не дава¬ли ссылки на вечную, неизменную природу человека. А обращение к общественной среде снова обрекало на вращение все в том же самому порочному круге.

В конечном счете французские материалисты так или иначе, осознавая это четко или не осознавая, приходили к выводу о существовании двух сортов людей. Одни — обычные, рядовые, серые люди, обыватели. Они способны лишь на то, чтобы усваивать общепринятые мнения. И если бы общество состояло только из таких людей, то ника¬ких изменений в нем произойти бы не могло.

Но, к счастью, в обществе, кроме таких людей, время от времени появляются и совсем иные. Хотя эти люди живут в той же самой среде и в обстановке господства того же самого общественного мнения, но они в силу своих исключительных качеств способны создавать новые оригинальные идеи. Выработав эти идеи, они их распрост¬раняют, меняют общественное мнение, а вслед за этим происходит изменение и обще¬ственной среды.

Таким образом, движущей силой истории является разум и воля особого рода выдающихся индивидов, которые с полным правом могут быть названы великими людьми. Как уже указывалось, такую концепцию истории принято именовать волюн¬таристической. Таким образом, французским материалистам удавалось разорвать по¬рочный круг, но дорогой ценой — путем признания идей движущей силой историческо¬го развития, т.е. перехода на позиции социоисторического идеализма.