3.12. Снова а. Сен-симон

В работах Т. Годскина иР. Джонса излагаются определенные концепции обще¬ственного развития. Но эти концепции не являются философско-историческими. Они не дают картины всемирной истории. И во многом это связано с тем, что ни Т. Годскин, ни Р. Джонс не клали в основу своих построений принятую почти всеми историками периодизацию истории классового, или цивилизованного, общества — деление ее на эпохи Древнего Востока, античную, средневековую и новую. Отсюда крайняя абст¬рактность их теоретических конструкций. В этом отношении от них выгодно отлича¬лась концепция А. Сен-Симона, которая бесспорно была философско-исторической.

Как мы уже видели, она содержала в себе определенную стадиальную типологию социоисторических организмов. Один тип — организмы античные, основанные на раб¬стве. Другой — организмы феодальные, основанные на крепостничестве. Третий тип — социоисторический организмы, в которую главную роль играет промышленность, ин¬дустрия. Ученики Сен-Симона сняли известную непоследовательность своего учите¬ля. Они подчеркнули, что организмы последнего типа, индустриальные, базировались на еще одной форме эксплуатации человека — наемном труде.

А. Сен-Симон не только выделил три сменяющие друг друга типа общества, но и попытался раскрыть силу, действие которой определило эту смену. По Сен-Симону, переход от одной общественной системе к другой был обусловлен развитием разума, но не отдельных людей, а человечества в целом. Важнейшим законом всемирной исто¬рии А. Сен-Симон считал закон прогресса человеческого разума.

Каждая общественная система до известного момента отвечает состоянию чело¬веческого знания, цивилизации. В ее рамках человечество может развиваться. И сама она способна совершенствоваться. Но затем человечество ее перерастает. В результа¬те между основой этой системы и состоянием знаний происходит разрыв и наступает период критики, разрушения системы. За этим следует период построения новой сис¬темы, отвечающей уровню знаний, достижениям цивилизации.

Говоря о разуме, А. Сен-Симон имел в виду отнюдь не мышление, а то, что сейчас принято именовать общественным сознанием. И поэтому развитие разума он не сво¬дил лишь к росту знаний, как это делали Вольтер и Ж.А. Кондорсе. Он включал туда И эволюцию религии, причем, по его мнению, именно религии долгое время принадле¬жала ведущая роль.

Общественное сознание, не существуя без сознания отдельных людей, в то же время не представляет собой простой суммы индивидуальных сознаний. По отноше¬нию к сознаниям отдельных людей оно выступает как нечто от них независящее и в этом смысле объективное. Именно это «объективное» сознание и выступало у А. Сен-Симона в качестве силы, приводящей общество в движение.

А. Сен-Симон признает существование в истории человечества первобытной эпо¬хи. Но на ней он специально не останавливается, так же как и на связанном с ней идолопоклонстве. Крупнейшим шагом в развитии человечества было возникновение политеизма, а вместе с ним и рабства.

В отличие от просветителей XVIII В., которые нередко характеризовали рабство как позор человечества, А. Сен-Симон считает появление рабства прогрессом. Плен¬ных теперь перестали безжалостно истреблять. Но самое главное — рабство позволи¬ло выделиться из общей массы особой группы людей, которые, освободившись от физи¬ческого труда, смогли уделить больше времени занятию умственным трудом. Тем са¬мым были созданы благоприятные условия для совершенствования человеческого ра¬зума, а тем самым и для прогресса человечества вообще.

Политеизм не сразу вытеснил идолопоклонство. Эту религиозно-философскую систему вначале усвоили только немногие, которые объединились в особую замкнутую касту жрецов. В народе же они продолжали поддерживать фетишизм. Такое резкое деление на мыслителей и рядовых верующих характерно, например, для Египта. Лишь позднее — у древних греков — политеизм стал всеобщим достоянием. В политеисти¬ческой религии греков не было места деспотизму. Олимпийские боги собирались и совместно решали все дела. Результатом подражания порядкам, сложившимся на Олимпе, были республиканские конституции греческих городов-государств.

Возникновение общественной системы, основанной на политеизме, было прогрес¬сом. Но все же она была во многом несовершенной. Значительную часть населения древнего мира составляли рабы, которые находились в полной зависимости от своих господ. От воли последних зависела жизнь и смерть людей, которые им принадлежали. Как светская, так и духовная власть передавалась в пределах класса патрициев. Воз¬вышение плебеев было совершенно невозможно. Отсюда антагонизм между этими классами и, как следствие, борьба между ними. Хотя в древнем мире возникла духов¬ная власть, власть ученых, она была подчинена государственной власти. В области науки достижения древних не были слишком высоки. Нужен был новый шаг.

Он выразился в переходе от политеизма к монотеизму, у истоков которого стоял Сократ. Переход носил крайне болезненный характер и сопровождался глубоким кризисом, который охватил весь древний мир. Окончательно утвердился принцип еди¬нобожия с возникновением и распространением христианства. Основная идея этой религии — братство людей. Она была претворена в жизнь в той форме, которая отвечала нравственному и умственному уровню народных масс. Поэтому результатом было не полное освобождение низших слоев общества, а лишь превращение их из рабов в крепостных. Но и это было огромным прогрессом. Бывшие рабы получили возможность обзавестись имуществом и семьей, жить своим домом.

В отличие от гуманистов Возрождения и мыслителей эпохи Просвещения, А. Сен-Симон не считал средние века провалом в истории. Для него переход от античности к средним векам связан с появлением новой более прогрессивной общест¬венной системы — феодально-богословской. В средневековом обществе в отличие от античного духовная власть занимала господствующее положение. Богословы предава¬лись духовной деятельности. Феодалы были организаторами работ в главной для того времени сфере экономической деятельности — в сельском хозяйстве. Поэтому им принадлежала политическая власть. До XI в. шло разрушение старой, античной систе¬мы, XI — XIII ВН. — время утверждения феодальной системы. В XIV в. она еще без¬раздельно господствовала.

В XV в. начинается становление опытной науки, делаются крупные открытия в этой области. Светские ученые начинают борьбу против богословов, отстаивая право на свободу мысли. Развитие экспериментальной науки привело к возникновению про¬мышленности (индустрии). Выдвинулись руководители промышленных предприя¬тий, возник класс индустриалов. Промышленники вступили в борьбу с феодалами. В термин «класс индустриалов» А. Сен-Симон вкладывает далеко не одно и то же содержание. В одних случаях он имеет в виду только предпринимателей, в других — всех вообще людей, занятых в промышленности, включая наемных рабочих.

Во Франции в XVIII в. реальная светская власть оказалась в руках промышлен¬ников, реальная духовная власть — в руках ученых. Но продолжал сохраняться по¬литический строй, отвечавший тому положению вещей, которое существовало несколь¬ко веков назад. Политическая власть по-прежнему продолжала оставаться у дворян¬ства и духовенства. Это сделало неизбежным революцию, которая должна была пере¬дать власть промышленникам и ученым. Однако Великая Французская революция оказалась, по мнению А. Сен-Симона, незавершенной. Новая индустриальная система до сих пор еще не создана. Решение этой задачи — дело будущего.

В чем-то А. Сен-Симон стоял выше ряда рассмотренных выше мыслителей, в частности Т. Годскина иР. Джонса, в чем-то им уступал. В его трудах немало выска¬зываний об огромной роли производства, отношений собственности. Но самое глав¬ное — им впервые была создана такая, имеющая всемирное значение стадиальная типология социоисторических организмов, в которой стадиальные типы общества были выделены по признаку сходства и различия их экономических систем. А это с необхо-домостью предполагало и выделение основных типов собственности, основных эконо¬мических систем. Вряд ли можно сомневаться, что, создавая схему, в которой фигури¬ровали три последовательно сменившие друг друга экономические системы: рабовла¬дельческая, феодальная и капиталистическая, А. Сен-Симон, исходил из рассматрен-ной выше работы А.Р.Ж. Тюрго «Размышления о создании и распределения богатств». Но в этой работе речь шла не об основных экономических, тем более общественных, системах, а лишь о «способах обработки земли», причем их выделялось пять и первым значилась «обработка земли наемными людьми».

А. Сен-Симон одним из первых обратил особое внимание на общественные клас¬сы и классовую борьбу. Именно из его идей исходили в своих трудах французские историки эпохи Реставрация. Основоположник этой школы О. Тьерри в 1813—1817 гг. был секретарем и учеником А. Сен-Симона.

Но все это не было сведено великим мыслителем в стройную систему. Ему чуждо бы представление о том, что именно развитие производства было основой историчес¬кой эволюции общества. И па мере развития исторической и экономической наук он все больше от них отставал. В его учении на первый план все в большей степени выходил разум. Учение о трех стадиальных типах общества дополнялось и оттесня¬лось на второй план высказанной еще А. Р .Ж. Тюрго идеей трех фазисов развития мышления: теологического, метафизического и позитивного.

И если О. Тьерри заимствовал у А. Сен-Симона идею классов и классовой борь¬бы, то сменивший его в 1818 в роли секретаря Огюст Конт (1798 — 1857) воспринял у своего учителя концепцию трех ступеней эволюции мышления, которою возвел в абсо¬лют. Он излагал ее во многих работах, в частности в «Курсе положительной филосо¬фии» (1830—1842; русск. перевод: Т. 1. М., 1899; Избранные главы / / Западно¬европейская социология XIX века. Тексты. М., 1996.) и «Духе позитивной филосо¬фии» (1844; русск. перевод: СПб., 1910; Избранные главы / / Западно-европейская социология XIX века. Тексты. М., 1996.).

Исходный пункт своей социальной философии О. Конт предельно четко сфор¬мулировал в «Курсе положительной философии». «Читателям этой книги, — писал он, — я не считал бы нужным доказывать, что идеи управляют и переворачивают мир, или, другими словами, что весь социальный механизм действительно основывается на убеждениях».120 о. Конт не только не продвинулся дальше своего учителя, но во многом воспринял худшее у него. Его социальная философия явно отставала от уров¬ня, достигнутого к тому времени общественными науками.

А между тем к 40-м годам XIX в. возникла настоятельная необходимость в син¬тезе всех достижений философской, исторической и экономической науки того време-

120 Конт о. Курс положительной философии / / Западно-европейская социология XIX века. М., 1996. С. 109 ни. Эта задача была решена К. Марксом и Ф. Энгельсом, создавшими материалисти¬ческое понимание истории.

3.13. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ И ПРОБЛЕМА ОСНОВЫ ОБЩЕСТВА И ДВИЖУЩИХ СИЛ ИСТОРИИ

3.13.1. Был ли К. Маркс экономистом и знатоком капиталистической экономики?

к. Маркс был одним из величайших теоретиков политической зкономии. Эту бес¬спорную истину пытались в перестроечное и постсоветское время опровергнуть люди, ненависть которых к Марксу была столь велика, что совершенно лишила их остатков разума. «Нельзя не отметить как недоразумение тот факт, — писал публицист Виктор Сергеевич Бондарев, — что до сих пор советские люди считают Маркса экономистом, хотя к экономике «Капитал", имеет косвенное отношение. На самом деле это — места¬ми изысканное философское произведение, содержащее ряд концепций-гипотез. В нем нет статистических выкладок, эмпирических данных. Да и зачем философу статистика? Он творит по своим правилам согласно имеющимся традициям",. 121

На ниве поношения Маркса как экономиста особенно усердно потрудился некто Евгений Михайлович Майбурд — автор трех статей в «Независимой газете", , которые прямо-таки поражают гармоничным сочетанием глупости, невероятного невежества и какой-то просто патологической ненависти к Марксу. 122 « Чтобы сделать привлека¬тельным «призрак коммунизма", , — заканчивает он последнюю статью, — потребова¬лось сотворить ужасающий призрак капитализма. Маркс выдумал его — описанный там «капиталистический способ производства",. Поэтому «Капитал", — не научная монография, это чудовищно гипертрофированная поджигательская листовка",. ш Все это повторяется Е.М. Майбурдом в книге «Введение в историю экономической мыс¬ли. От пророков до профессоров", (М., 1996).

Мысли эти не оригинальны. Примерно то же самое, но в более корректной форме, излагал К. Поппер в «Письме моим русским читателям", , предпосланным русскому переводу его сочинения «Открытое общество и его враги", (1945; 1966; русск. пере¬вод: Т. 1—2. М., 1992). «Слово «капитализм",, — читаем мы в нем, — получило широ¬кую известность и всеобщее признание благодаря Марксу и марксизму... Важно, од¬нако, то, что капитализм в том смысле, в каком Маркс употреблял этот термин, нигде и никогда не существовал на нашей планете Земля — он реален не больше, чем дантов-ский Ад... «Капитализм", в марксовом понимании представляет собой неудачную тео¬ретическую конструкцию. Это всего лишь химера, умственный мираж",.1 2*

Из этих слов совершенно ясно, что К. Поппер плохо знаком с историей экономи¬ческой мысли и вообще с экономической литературой. Термин «капитализм", был создан и введен в научный оборот вовсе не марксистами. Впервые употребил его, по-видимому, французский утопист и историк Луи Блан (1811 —1882), а широкое распро¬странение это слово приобрело после появления книги немецкого экономиста, социо¬лога и историка Вернера Зомбарта (1863 — 1941) « Современный капитализм", (1902;

121 Бондарев В. Последняя страсть вождя / / Горизонт. 1991. № 10. С. 29.

122 См.: нг. 05.05.199, 28.02.1992, 07.04.1992

123 Майбурд Е. Фиктивный «Капитал» / / нг. 07.04.1992.

124 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.1. М., 1992. С. 11, 14.

русск. полн перевод: Т. 1. Вып. 1 — 2. М., 1903; Т. 2. 1905). Сам К. Маркс слово «капитализм» в своих работах никогда не употреблял.125 Но все это мелочи.

Самое же удивительное состоит в том, что почтеннейший философ совершенно за¬был о том, что содержится в основном тексте его же собственной работы. А писал он о том, что «попытка Маркса использовать то, что можно назвать «логикой классовой ситу¬ации», для объяснения функционирования институтов системы промышленного произ¬водства, несмотря на определенные допущенные им преувеличения и приуменьшения значения некоторых важных аспектов этой ситуации, представляется мне превосходной. Она действительно превосходна — по крайней мере, как социологический анализ той стадии развития системы промышленного производства, с которой Маркс в основном имел дело: существовавшей почти столетие назад системы «не ограниченного законода¬тельно капитализма» (unrestreined capitalism), как я буду ее называть в дальнейшем»."6

Все это сказано на 137 странице второго тома. А вот что пишет по поводу данной Марксом характеристики либерализма и демократии как прикрытия диктатуры бур¬жуазии К. Поппер на странице 142: «Дело в том, что Маркс жил, особенно в свои молодые годы, в период наиболее бесстыдной и жестокой эксплуатации. И эту бес¬стыдную эксплуатацию цинично защищали лицемерные апологеты, аппелировавшие к принципу человеческой свободы, к праву человека определять свою собственную судь¬бу и свободно заключать любой договор, который он сочтет благоприятным для своих интересов. Используя лозунг «равная и свободная конкуренция для всех», не ограни¬ченный, или не регулируемый, законодательно капитализм успешно препятствовал принятию какого-либо законодательства о труде до 1833 г. и еще в течение многих лет его практическому осуществлению. Следствием этого была жизнь рабочих в таком глубоком отчаянии и такой страшной нищете, которые вряд ли можно представить наши дни. Особенно велики были страдания женщин и детей». iг1

Приведя несколько ужасающих примеров из «Капитала», К. Поппер заключает: «Таковы были условия жизни рабочего класса даже в 1863 г., когда Маркс писал «Капитал». Его пылкий протест против этих преступлений, к которым тогда относи¬лись терпимо и иногда даже защищали не только профессиональные экономисты, но и представители церкви, навсегда обеспечат ему место среди освободителей человечест¬ва».™ И в последующем он снова и снова подчеркивает, что «нарисованная Марксом жуткая картина экономики его времени очень точна», и что «его горячий протест против ада (курсив мой. — Ю.С.) не ограниченного законодательно капитализма «был абсолютно справедлив».1 29

И совершенно понятно, почему К. Поппер в основном тексте названного труда признает огромный вклад К. Маркса в развитие науки об обществе. « ...Его труды, — пишет К. Поппер, — не пропали даром. Он на многое открыл нам' глаза и обострил наше зрение. Возвращение к домарксистской общественной науке уже немыслимо. Все современные исследователи проблем социальной философии обязаны Марксу, даже если они этого не осознают. Это особенно верно для тех, кто не согласен с его тео¬риями, как, например, Я».130

125 Об истории термина «капитализм» см.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и

капитализм. Т. 2. Игры обмена. М, 1988. С. 228-230.

126 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2. М., 1992. С. 137.

127 Там же. С. 142.

•2в Там же. С. 143.

129 Там же. С. 214-215.

Более конкретно высказался по этому вопросу уже известный нам британский социолог К. Кумар. Говоря о том, что ни одна из современных социологических кон¬цепций не может справиться с проблемой социальных изменений, он добавляет к это¬му: «Исключением, конечно, является марксизм. Марксизм есть наиболее мощная те¬ория революции и социальной трансформации ... Маркс дал не знающее соперников исследование генезиса современного общества. Его работы о возникновении и разви¬тии капитализма — лучшая часть его трудов, и они лучше всего, чтобы было предложе¬но по этой теме кем бы то ни было. В «Grundrisse»,3i и «Капитале», в разных статьях о европейской политике и обществе Маркс предложил исчерпывающую социологию буржуазного капиталистического общества, которая все еще остается непревзойденной и которой до сих пор живет современная социология».1 32

Для полноты картины приведем высказывание о марксизме в целом З. Бжезин-ского. Последний — ярый антикоммунист, но этот антикоммунизм не лишил его (в отличии от многих наших доморощенных антикоммунистов) способности мыслить здраво и объективно. «Марксизм, — писал он, — представляет собой новый, исключи¬тельно важный этап в становлении человеческого мировоззрения. Марксизм означает победу активно относящегося к внешнему миру человека над пассивным, созерцатель¬ным человеком и в то же время победу разума над верой ... Марксизм ставит на первое место систематическое и строго научное изучение действительности, также как и руководство действием, вытекающим из этого изучения».ш

Все нормальные современные экономисты, в том числе и те, что придерживаются взглядов, далеких от марксизма, смотрят на Маркса как на величайшего специалиста в области политической экономии капитализма. «Маркс, — писал, например, один из крупнейших экономистов XX в. Василий Васильевич Леонтьев (1906 —1999) в статье «CoBpeMeHHoe значение экономической теории К. Маркса», — был великим знатоком природы капиталистической системы ... Если, перед тем как попытаться дать какое-либо объяснение экономического развития, некто захочет узнать, что в действительно¬сти представляют собой прибыль, заработная плата, капиталистическое предприятие, он может получить в трех томах «Капитала» более реалистическую и качественную информацию из первоисточника, чем та, которую он мог бы найти в десяти последова¬тельных выпусках «Цензов США», в дюжине учебников по современной экономике и даже, осмелюсь сказать, в собрании сочинений Торстена Веблена»."4

3.13.2. Открытие социальной материи

К. Маркс прекрасно знал современное ему капиталистическое общество. Ему, как и другим экономистам, было совершенно ясно, что капиталистические экономиче¬ские рыночные отношения существуют независимо от сознания и воли людей, живу-

130 Там же. С. 98.

131 Имеются в виду семь рукописей К. Маркса, впервые полностью опубликованные на языке ориги-

нала под назвнием «Grundrisse der Kritik der politischen Oekonomie (Rohenrwurf)» в 1939-1941 гг.

Русск. перевод: Экономические рукописи 1857-1859 годов (Первоначальный вариант «Капитала») Ч. 1-2 //

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Изд. 2-е. Т. 46. Ч. 1-2.

132 Kumar К. ТЬе Rise of Modern Society. Aspects of the Social and Political Development of the

West. Oxford, New York, 1988. Р. 103-104.

1З Brzezinski Z. Between Two Ages. America's Role in the Technotronic Era. New York, 1971. Р. 73. Леонтьев В. Современное значение экономической теории К. Маркса / / В. Леонтьев. Экономи¬ческие эссе. Теории, исследования, факты и политика. М., 1990. С. 111.

щих в системе этих отношений, и определяют их сознание и волю. Капиталистический рынок есть не что иное, как общественная форма, в которой идет производство. Капи¬тализм представляет собой прежде всего определенную систему общественного произ¬водства и тем самым определенный тип общества.

В средние века такой системы общественного производства не было. Но произ¬водство существовало. Люди и в это время создавали общественный продукт. Но по-другому. Если при капитализме основным создателем общественного продукта был наемный рабочий, то в средние века — зависимый от феодала крестьянин. В средние века тоже существовали экономические отношения, но иные, чем при капитализме, — отношения феодальные. И эти феодальные отношения были столь же объективными, как и капиталистические, и тоже определяли сознание и волю людей, живущих в сис¬теме этих отношений. Иначе говоря, здесь мы также сталкиваемся с определенной системой общественного производства, но качественно иной, чем капиталистическая. И эта экономическая система определяла тип общества.

В античную эпоху основным производителем был не наемный рабочий, и не фе¬одально-зависимый крестьянин, а раб. Система рабовладельческих экономических отношения была общественной формой, в которой в ту эпоху шло производство. И эта качественно отличная и от капиталистической, и от феодальной система общественно¬го производства определяла тип общества.

Таким образом, для каждой из трех всемирно-исторических эпох — античной, средневековой и новой прежде всего было характерно существование определенной экономической системы: для первой — рабовладельческой системы, для второй — феодальной, для третьей — капиталистической. Смена экономических систем лежала в основе смены типов общества и тем самым исторических эпох.

К. Маркс не ограничился констатацией этого факта. Им было сделано важное обобщение. Человек качественно отличается от всех животных. И это различие преж¬де всего состоит в том, что животное только приспособляется к среде, присваивает при помощи органов своего тела вещи, порожденные природой, а человека преобразует среду, создает вещи, которых в природе не существуют. Основной признак человек — производство.

И это производство всегда происходит в определенной общественной форме, ко¬торую образует система экономических отношений определенного типа. Существует несколько качественно отличных типов экономических (производственных) отноше¬ний. Соответственно существует несколько качественно отличных видов обществен¬ного производства. Эти виды К. Маркс назвал способами производства.

К тому времени, когда возник марксизм, науке были достаточно хорошо известны три таких способа производства: рабовладельческий, феодальный и капиталистичес¬кий. В добавление к ним К. Марксом частично сразу, частично позднее были также названы из числа существовавших и существующих способов производства — перво¬бытный (первобытно-коммунистический) и азиатский, а из тех, что еще не существова¬ли, но с неизбежностью, по его мнению, возникнут — коммунистический способ произ¬водства.

Но самый важный из вопросов, вставших перед К. Марксом, состоял в том, поче¬му в ту или иную эпоху существует именно этот, а не другой способ производства, и почему в историческом развитии одни способы производства сменяются другими, что лежит в основе смены способов производства. Это был тот роковой вопрос, который, правда, не в такой, а в иных формах вставал перед его предшественниками и на кото¬рый они не смогли дать ответа. Помочь здесь не могли ни ссылка на природу человека, ни на его разум.

К. Маркс и Ф. Энгельс жили в XIX в. В Европе в то время сосуществовали капиталистические и некапиталистические социоисторический организмы. На их гла¬зах в Европе развертывался промышленный переворот и происходили революции. Везде, куда проникала машинная индустрия, рушились феодальные и иные докапита¬листические отношения. Феодальные социоисторические организмы превращались в капиталистические.

На этой основе были сделаны широкие обобщения. Каждая система экономичес¬ких отношений была общественной формой, в которой шел процесс создания общест¬венного продукта. Общественный продукт создавался определенной силой, которую составляли работники, вооруженные средствами труда. Эти люди вместе со средства¬ми труда, которые они приводили в движение, составляли производительные силы общества. И бросалось в глаза, что в разные эпохи разными были не только системы экономических отношений, но и производительные силы общества.

Одной производительной силой были люди, вооруженные деревянными копьями, иной — люди, которые создавали нужные им вещи с помощью бронзовых орудий, и совсем другой — люди, которые использовали в своей производственной деятельности машины, приводимые в действие паром. Разные стадии производства отличались друг от друга не только типами экономических отношений, но и уровнем развития произво¬дительных сил.

И отсюда был сделан вывод о зависимости типа существующих в обществе эко¬номических отношений от уровня развития его производительных. Уровень произво¬дительных сил общества определяет существующую в нем систему экономических (производственных) отношений. Изменение производительных сил общества рано или поздно ведет к тому, что одна система экономических отношений сменяется каче¬ственно иной их системой. А вместе с тем меняется и тип общества.

К выводу о том, что система экономических отношений определяет сознание и волю людей, в явной или неявной форме пришли многие мыслители еще до Маркса. Но никто из них не мог объяснить, почему эти отношения являются именно такими, а не иными. Ссылка на природу человека ничего не давала. А любая попытка найти какие-либо иные факторы почти всегда с неизбежностью заставляла вращаться в по¬рочном кругу. И этот круг всегда разрывался так, что при этом экономические отно¬шения оказывались в зависимости от сознания, т.е. теряли свою объективность.

К. Маркс впервые нашел объективную, не зависящую от сознания и воли людей основу экономических отношений — уровень развития производительных сил. И тем самым они впервые выступили у него как отношения объективные и только объектив¬ные, как отношения, определяющие сознание и волю людей и в то же время ни прямо, ни косвенно не зависящие от их сознания и воли.

Философы давно уже пользовались словом И оно имело в их устах два

разных смысла. Один — все существующее без исключения, включая и сознание. Второй — только существующее вне сознания. В применении к природе существова¬ние вне сознания было по существу равнозначно существованию независимо от созна¬ния. Поэтому в работах домарксистских материалистов бытие во втором смысле озна¬чало существование одновременно и вне, и независимо от сознания, или иначе, объек¬тивное существование. Бытие в таком смысле было первичным по отношению к сознанию, т.е. определяло сознание.

Исходя из этой традиции, К. Маркс и назвал систему социально-экономических отношений общественным бытием. Называя ее так, он стремился подчеркнуть, что эта система существует объективно, т.е. независимо о сознания и воли людей, и определя¬ет их сознание и волю.

Однако в последующем стало ясно, что термин «общественное бытие» в данном контексте был не самым подходящим. Все дело в том, что социально-экономические отношения были не единственно существующими социальными отношениями. Наря¬ду с ними существовали и иные. И эти иные общественные отношения не просто существовали, а существовали вне сознания и в этом смысле тоже были бытием, при¬чем отнюдь не в самом первом значении этого слова.

Но существуя вне сознания, они в то же время зависели от него. Эти отношения создавались людьми, которые в своей деятельности руководствовались сознанием и волей. Эти отношения были производными от воли людей, т.е. волевыми. Волевые общественные отношения вместе с их узлами, которые именуются институтами, учреж¬дениями и т.п., образовывали определенную систему.

Таким образом, если понимать под бытием просто существующее вне сознания, то в обществе (в отличие от природы) существует два качественно отличных вида бы¬тия. Первый вид — существующее вне и независимо от сознания и воли, т.е. объектив¬но существующее. Именно этот вид реальности имел в виду К. Маркс, говоря об общественном бытии. Второй вид — существующее вне сознания и воли людей, но зависящее от сознания и воли. И во избежание путаницы необходимы разные термины для обозначения этих двух видов социальной реальности.

Первый вид я буду называть социальной материей. Такого термина у основопо¬ложников материалистического понимания истории нет, но они неоднократно харак¬теризовали социально-экономические отношения как связи не просто объективные, но материальные. Второй вид социальной реальности я буду именовать социальной по¬стройкой (конструкцией).

Между социальной материей и социальной конструкцией существуют определен¬ные отношения. Социальная материя, т.е. система социально-экономических отноше¬ний, определяет взгляды и представления людей об обществе, их волю и их действия, а тем самым и все прочие общественные отношения, т.е. социальную конструкцию. Последняя производна от социальной материи. Посредствующим звеном между соци¬альной материей и социальной конструкцией является общественное сознание. Но последний термин нуждается в уточнении.

Словосочетание «общественное имеет два несколько отличных значе-

ния. Первое — совокупность всех представлений людей о мире, включая их знания о природе. Это общественное сознание в широком смысле. Физика, конечно, представ¬ляет собой отражение только природы, но никак не общества. Однако сама она, безус¬ловно, — общественное явление. И в этом смысле физика относится к общественному сознанию в широком смысле.

Второе значение словосочетания «общественное сознание» — представления людей исключительно лишь об общественных явлениях. Это общественное сознание в узком смысле. В последующем изложении во избежание путаницы я буду употреблять тер¬мин «общественное сознание» только в широком смысле. Для обозначения совокуп¬ности представлений людей об обществе я буду использовать термин «социарное со¬знание», а их взглядов на природу — «натурарное сознание». Конечно, грань между социарным и натурарным сознание относительна, но она тем не менее существует.

Вполне понятно, что волевые общественные отношения являются производными не от общественного сознания в широком смысле, а лишь от социарного сознания, а тем самым от социальной материи.

Основоположникам материалистического понимания истории было важно под¬черкнуть определяющую роль социальной материи по отношению и к социарному сознанию, и социальной конструкции. Когда они рассматривали исключительно лишь отношения социальной материи и социарного сознания, то использовали термины «об¬щественное бытие» и «общественное сознание». Они здесь просто подчеркивали, что общественное бытие первично по отношению к общественному сознанию, и представ¬ляет собой объективный источник общественных идей.

Когда же речь у них заходила об отношении социальной материи к социарному

сознанию и социальной конструкции, вместе взятым, то становилось ясным, что термин

«общественное здесь не работает. Ведь социальная конструкция представляла

собой не что иное, как особый вид социальной реальности. Отношение социальной материи и социальной постройки было отношением двух видов социальной реальнос¬ти, из которых один был фундаментом для другого.

Поэтому неизбежным было появление еще двух новых понятий — базиса и над¬стройки. По отношению к социарному сознанию и социальной конструкции, вместе взятым, социальная материя выступала как их базис, а тем самым и как фундамент всего общества, они же вместе взятые как надстройка над этим базисом.

Все эти открытия вместе взятые означали не что иное, как такой разрыв того порочного круга, в коем вращались все домарксистские материалисты и вообще все мыслители, пытавшиеся найти материальные факторы истории, который вел не к соци-оисторическому идеализму, а к социоисторическому материализму.

Напомню, что у домарксистских материалистов получалось, что общественная среда (т.е. социальная реальность) определяла общественное мнение (т.е. социарное сознание), а последняя, в свою очередь, определяла общественную среду. К. Маркс в том, что мыслители прошлых лет называли общественной средой, выделил два качест¬венно отличных компонента. Один из них — система социально-экономических отно¬шений, которая не зависит от социарного сознания и определяет его. Другой компо¬нент — система волевых отношений (социальная конструкция), которая зависит от социарного сознания, определяется им. И все стало на свое место.

Как только был открыт объективный источник общественных идей (социарного сознания) — социальная материя, материализм был достроен до верху, до конца. Он стал теперь материализмом во взглядах не только на природу, но и на общество. Материализм Маркса есть материалистическое понимание не только природы, но и общества, а тем самым и истории. Уже этим он качественно отличается от всех осталь¬ных видов материализма.

Словосочетание «материалистическое понимание истории» в литературе иногда применяется для обозначения не только марксистской концепции исторического про¬цесса, но различного рода концепций, в которых решающая роль отводится не созна¬нию, а тем или иным материальным, чаще всего природным, факторам (биологическим, географическим, экологическим и т.п.).ш «В частности, — писал известный англий¬ский философ Бертран Рассел (1872 — 1970), — философским материализмом не пред-