1 Шпенглер о Закат Европы т. 1. М., 1993 с. 151.

между культурами сторонники исторического плюрализма не выработали. Отсюда немало субъективизма и произвола в выделении границ исторических единиц.

Проще всего было, когда такой единицей объявляли реальный социалыю-истори-ческий организм. И Н.Я. Данилевский, и О. Шпенглер, и А.Дж. Тойнби единодушно выделяют в качестве особой исторической единицы Древний Египет. Единодушие на¬блюдается и в том случае, когда имеется в виду региональная система социально-исторических организмов с более или менее четко очерченными границами. Так, на¬пример, все они в качестве особой исторической единицы называли Западную Европу. Но уже в вопросе об античности между ними существуют разногласия. Если О. Шпен¬глер говорит об античной, или греко-римской культуре, а А.Дж. Тойнби — об эллин¬ской цивилизации, или эллинском обществе, то Н.. Данилевский — о двух различ¬ных культурно-исторических типах: греческом и римском.

Н.Я. Данилевский и О. Шпенглер подошли к истории человечества выборочно. Первый выделил десять развившихся культурно-исторических типов, добавив к ним два погибших насильственной смертью тина и еще один, которому еще предстоит рас¬цвести. О. Шпенглер назвал восемь великих культур.

А.Дж. Тойнби же в своем «Постижении истории» попытался произвести полное историческое картографирование человечества. И делая это, он неоднократно менял точку зрения: то соединял несколько обществ, которые ранее считал особыми цивили¬зациями, в одну единицу, то разделял то, что ранее объявлял одной единицей, на не¬сколько независимых цивилизаций.

Плюралистский подход к истории исключает существование стадий, имею¬щих всемирно-историческое значение. Но и унитаристский подход не обязательно связан с их признанием. Это можно наглядно видеть на примере «Философии исто¬рии» Л.П. Карсавина, в которой отстаивается унитаристское понимание истории и одновременно категорически отвергается идея исторического прогресса.

Выделение стадий всемирной истории с необходимостью предполагает соедине¬ние унитаристского понимания истории со взглядом на нее как на процесс не нросто изменения, а развития, причем развития не вообще, а поступательного, т.е. прогресса. Унигпарно-сгпадиалъное ггонимание истории появилось первым. Оно возникло в ре¬зультате длительного развития исторической и философско-исторической мысли.

2.2. АНТИЧНЫЙ МИР: ПЕРВЫЕ ШАГИ К УНИТАРНО-СТАДИАЛЬНОМУ ПОНИМАНИЮ ИСТОРИИ

2.2.1. Возникновение исторической науки (историологии)

Историология, или историческая наука, зародилась, как и вообще наука, только в античном обществе. Ранее такой науки не было, хотя и существовали различного рода описания исторических событий. Иногда их, чтобы отличить от исторической науки, называют историописаниями. Я буду называть это преиспгориологией. К преисторио-логии, в частности, относится ряд библейских книг (книга Судей Израилевых, две книги Самуила, две книги Царей, две книги Паралипоменон).

Древние греки тоже начали с преисториологии. В первой половине VI в. до н.э. появились произведения, который принято характеризовать как греческую историче¬скую прозу. Авторов их называют логографами (от греч. логос — слово, прозаиче¬ское произведение и графо — пишу). Самый известный из них — Гекатей Милетский

(ок. 546—480 до н.э.). Труды логографов подготовили появление историологии, кото¬рая началась тогда, когда люди, пишущие о прошлом, стали размышлять о нем, ставить перед собой проблемы и предпринимать попытки их решить.

Первым историологом, или просто историком принято считать Геродота (ок. 484¬425 до н.э.), хотя его труд «История» носит во многом еще преисториологический характер. Первым подлинно историологическим трудом является произведение млад¬шего современника Геродота — Фукидида (460 — 396 до н.э.), которое тоже носит название «История». В этой работе впервые поставлен вопрос о цели и методе исто¬рического исследования и сделана первая попытка ответить на него.

Фукидид считал, что в отличие от поэтов, воспевающих исторические события «с преувеличениями и прикрасами» и прозаиков, сложивших «свои рассказы в заботе не столько об истине, сколько о приятном впечатлении для слуха», историк должен ис¬кать истину. 2 Им впервые был поставлен вопрос об исторических источниках и их критике.

«Столь мало, — писал Фукидид, — большинство людей озабочено отысканием истины и охотно принимает готовые мнения... Пусть знают, что события мною восста¬новлены, с помощью наиболее достоверных свидетельств, настолько полно, насколько позволяет древность их... Я не считал согласным со своей задачей записывать то, что узнавал от первого встречного, или то, что я мог предполагать, но записывал события, очевидцем которых был сам, и то, что слышал от других, носле точных, насколько возможно, исследований относительно каждого факта, в отдельности взятого. Изыска¬ния были трудны, потому что очевидцы отдельных фактов передавали об одном и том же неодинаково, но так, как каждый мог передавать, руководствуясь симпатией к той и другой из воюющих сторон или основываясь на своей памяти. Быть может, изложение мое, чуждое басен, покажется менее приятным для слуха; зато его сочтут достаточно полезным все те, которые пожелают иметь ясное представление о минувшем ... Мой труд рассчитан не столько на то, чтобы послужить предметом словесного состязания в данный момент, сколько на то, чтобы быть достоянием навеки».3

С появлением историологии историописание не исчезло. Наряду с историолога-ми на всем протяжении античной эпохи жили и трудились сочинители исторической прозы. И последние всегда преобладали. Для них главным была не историческая истина, а искусство словесного выражения. Такого рода историография развивалась не как наука, а как искусство, как один из жанров повествовательной художественной литературы.4

2.2.2. Событийность и процессуальное™ в истории

История (везде, где это специально не оговорено, я имею в виду историю лишь цивилизованного, классового общества) всегда выглядит внешне как огромное множе¬ство индивидуальных событий, которые именуются историческими. И историк не мо¬жет не заниматься их более или менее детальным описанием. Эта особенность исто-риологии была в свое время абсолютизирована представителями баденской школы

2 Фукидид. История. Т. 1. М , 1915. С. 15-16.

3 Там же. С. 16.

4 См.: Тройский И М. Корнелий Тацит / / Корнелий Тацит. Соч. в 2-х т. Т. 2. Л., 1969; Дуров В С. Художественная историография Древнего Рима Л., 1993.

неокантианства — Вильгельмом Виндельбандом (1848 — 1915) и Генрихом Риккер-том (1863 — 1936).

В своей речи «История и естествознание», произнесенной 1 мая 1894 г. В. Вин-дельбанд разделил все науки на два вида. Первые из них ищут в мире общее, законы. Это науки номотетические (от греч. номос — закон, гстос — установление). К ним относится прежде всего естествознание. Вторые изучают единичное в его исторически обусловленной форме, изучают отдельные явления, то, что было только однажды.

Если номотетические науки стремятся перейти от установления частного к пони¬манию общей связи, то вторые — останавливаются на тщательном выяснении частно¬го. «Одни из них, — писал В. Виндельбанд, — суть науки о законах, другие — науки о событиях».5 Науки второго рода он именует идиографическими (от греч. идиос — частное, особенное и графо — писать) и прежде всего ОТНОСИТ к их числу ИСТОРИОЛО-гию.

В дальнейшем эта идея была обстоятельно разработана в трудах Г. Риккерта «Границы естественно-научного образования понятий. Логическое введение в истори¬ческие науки» (Ч. 1.1896; Ч. 2. 1902; русск. перевод: СПб., 1903; 1997), «Науки о природе и науки о культуре» (1899; русск. перевод: СПб., 1911; послед. изд.: Г. Риккерт. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998) и «Философия истории» (русск. перевод: СПб., 1908; послед. изд.: Г. Риккерт. Философия жизни. Киев, 1998; Г. Риккерт. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998).

Г. Риккерт пишет о двух качественно отличных методах научного познания: генерализирующем и индивидуализирующем. Первый из них характерен для естест¬вознания, которое является генерализирующей наукой, второй — для исторической науки. Правда, Г. Риккерт отмечает, что и историческая наука пользуется общими понятиями и может применять наряду со своим главным, индивидуализирующим ме¬тодом и метод генерализируюшей. Но в целом она по сущности своей является наукой индивидуализирующей.

Нельзя не отметить, что в рассуждениях В. Виндельбанда и Г. Риккерта имеется много верного. Естествознание никогда не задерживается на единичных фактах. От них она идет к общим фактам, а затем к теории, в которой отражается сущность изу¬чаемых явления. Естествонаучное исследование есть процесс познания сущности, про¬цесс эссенциализации (от лат. essentia — сущность). Историология всегда занимается не только общими, но единичными фактами. Оиа создает целостную картину, в кото¬рой каждый единичный факт занимает свое место, связывает эти единичные факты в одно единое целое. Историческое познание есть прежде всего процесс холизации (от греч. холос — целое).

Нообратив внимание на различие между естествознанием и историологий, В. Вин¬дельбанд и Г. Риккерт в то же время абсолютизировали его. Их главный вывод прак¬тически заключается в том, что историология по самой своей природе не способна проникнуть в сущность изучаемых ею явлений, открыть их законы, что невозможно существование ни общих, ни частных исторических теорий. Тем самым они отказали историологии в возможность воспроизвести исторический процесс в его объективной необходимости.

В действительности в индивидуальных исторических событиях проявляется ис¬торический процесс, идущий по объективным законам. Собственно, он и существует